Гарри Гаррисон - Заря бесконечной ночи
– Ты – Инлену... та, что командует рабочими в рыбных садках.
Инлену обрадовалась оказанному ей вниманию.
– Мы рады-счастливы и приветствуем тебя, Акотолп. Смиренно просим объяснить случившееся.
– Ты знаешь столь же много, что и я. Что-то ужасное произошло далеко в океане. Что-то вспыхнуло, что-то грохнуло. Это что-то заставило землю содрогнуться, море выплеснуться на берег. Вокруг ты видишь результат.
– Город, все уничтожено. Что станет с нами?
– Мы выживем. Вода не покрыла весь Энтобан. Еда будет, в лесах и в море...
– Но наш город...
– Вырастит вновь. А до этого времени мы будем спать на земле под звездами, как до нас спали многие и многие. Не отчаивайся, сильная Инлену, нам понадобится твоя сила.
– Как нам понадобится твоя, – знаком Инлену выразила уважение-восхищение, который тут же повторили остальные фарги, наблюдающие и слушающие. Теперь они не сомневались, что выживут.
А чего сомневаться, если, приблизившись, они разглядели под горой мусора ствол дерева-города и некоторые уцелевшие ветви.
А рядом (чудо из чудес!) гранитной скалой стояла Эистаа. Фарги поспешили к ней, их тела и конечности подрагивали от счастья и благоговейного трепета. Знаками они выражали благодарность и радость. Окружили Эистаа плотным кольцом, а когда она отдала приказ, расступились, освобождая проход Акотолп.
– Ты выжила, Эистаа, значит, выживет и город.
– Нанесен огромный урон, много смертей, – она дала знак фарги отойти подальше, чтобы поговорить с Акотолп наедине. – Двое из троих, возможно, больше, умерли. Умрут и многие из раненых, – потом добавила. – Самцы погибли. Все. Из яиц, которые они вынашивали, не вылупятся детеныши.
Акотолп качнуло от горя, но она сохранила самообладание.
– Это не конец. Мы – всего лишь один город. В глубине материка есть другие города Яилане, на берегах больших рек на севере. Один стоит на внутреннем море Исегнет. Когда придет время, я пойду туда и возвращусь с самцами. Яилане едины перед лицом опасности. Город вырастет вновь.
Услышав эти слова, Эистаа движением выразила удовольствие. Сжала руки Акотолп грудными выступами, демонстрируя высшее счастье, высшее уважение. Фарги заверещали от радости, на мгновение забыв о боли и отчаянии. Город вырастет вновь!
Они принялись за работу, под руководством Эистаа принялись разгребать облепленный грязью мусор. Дождь не прекращался, черный дождь, льющийся с мглистого неба. К наступление ночи многое удалось сделать. Они обнаружили, что в образовавшихся прудах осталась много рыбы, принесенной огромной волной. Рыбу поймали и разделили на всех. А потом, уставшие и израненные, они заснули.
Потоп, уничтоживший прибрежное мелководье, уничтожил и цивилизованный, рутинный образ жизни. Исчезли рыбные садки, вместе с энзимными садками, в которых излечивалась и сохранялась плоть животных. Лишился город и самих животных. Колючие изгороди между полями снесло, находившаяся в загонах живность утонула или разбежалась. Выжила только одна охотница, но все оружие утонуло. А одними зубами и когтями она не могла снабдить город мясом. Поэтому они обратили взоры к морю, морю, из которого они и вышли, освежили древние плавательные навыки, вспомнили, как отыскивать косяки рыб и загонять их на мелководье. Потом океан бурлил от серебристых тел, ищущих спасения и быстро краснел от крови. То был грубый, но эффективный способ добычи пищи: они боролись за выживание.
Прошло много дней, прежде чем Акотолп пришла к Эистаа, которая сидела на давно расчищенной поляне. Все работали, не жалея сил. Мертвых похоронили в море, легко раненые поправились. Тяжело раненые умерли, ибо все врачующие существа Акотолп погибли, и она ничем не могла помочь страждущим.
– Мы лишились всего, – сказала она Эистаа. – Ты должна помнить, что все существа, выращиваемые нашей наукой – мутации и большинство не может существовать самостоятельно. Наши орудия, эзотсаны, с возрастом теряют подвижность и требуют подкормки. Их нам нужно больше, как и других жизненных форм, которые позволяют выжить цивилизации Яилане. В создавшейся ситуации я сделала все, что могла. Я сходила с фарги в глубь материка и вернулась с побегами колючих вьюнов, которые мы вновь посадили по границе полей. Я осмотрела всех фарги. Тяжело раненые умерли. И у нас достаточно рыбы.
Движения Эистаа показали что пища эта ей приелась, да и качество оставляет желать лучшего.
– Я согласна, Эистаа, но она позволяет нам жить. Для того, чтобы улучшить условия нашей жизни, я должна взять с собой фарги и пойти в Тескхеч, город на берегу реки за холмами. Я знаю все, что нам необходимо, эзотсаны и струны-ножи, нефмейкелы... список очень длинный. Я вернусь с племенным поголовьем и наш город вырастет вновь. Я только прошу твоего разрешения на эту экспедицию.
Эистаа двинула хвостом и выступами, выказывая сомнение.
– Твое присутствие необходимо здесь.
– Было необходимо. Я анализировала и объясняла, ты приказывала. Сделать что-то еще – не в моих силах... если я получу в свое распоряжение все необходимое для научной деятельности. Фарги учатся охотиться, добыча мяса растет. Рыбаки увеличивают уловы. Под твоим руководством Яилане будут есть, город – жить.
Эистаа выразила неудовольствие, глядя на бесконечный черный дождь.
– Мы живет, но на самом пределе. Скорее, как существа, а не Яилане.
– Но мы живем, Эистаа, вот что главное. И для того, чтобы вернулась прежняя жизнь, к которой привыкли Яилане, ты должна разрешить эту экспедицию.
– Я подумаю. Добыча мяса должна увеличиться до того, как ты уйдешь. Ты должна найти способ.
Акотолп сделала все, что могла, но возможности ее были очень ограничены. Она знала, что принять решение Эистаа мешает неопределенность ситуации. И понимала Эистаа. По меньшей мере шесть фарги, здоровых и сильных, просто улеглись на землю и умерли. Такое случалось и раньше, когда Яилане приходилось покидать свой город. Но тут произошло спонтанно. Конечно же, Эистаа тревожилась.
Но при этом Акотолп была недовольна, даже злилась. Она действительно не могла ничем помочь. Бесконечные облака, практически непрерывный дождь не способствовали улучшению ее настроения. И второй раз Эистаа ответила отказом на ее просьбу. С третьим обращением она медлила. Помощь пришла неожиданно, со стороны Великреи, охотницы.
– Я прошу разрешения поговорить наедине, – охотница, вся в шрамах, скосилась в сторону ближайшей фарги.
– Разрешаю. Мы пройдемся вдоль берега.
– Уважительно предлагаю поговорить в лесу.
Акотолп поняла, что на то есть веская причина, и выразила согласие. Они молчали, пока не пересекли поля, на которых подсыхала грязь, и не добрались до первых деревьев.
Здесь, где их никто не видел и не слышал, Великреи остановилась и заговорила.
– Ты должна сказать мне, что делать. Я охочусь, это я делаю хорошо. И я выполняю приказы. Я служу Эистаа. Теперь приказы и служба столкнулись, – она ударила кулаком в кулак, тело напряглось. Акотоллп поняла, что требуется быстро вернуть охотнице уверенность в себе.
– Ты нужна городу, Великреи, в настоящее время куда больше, чем я. Позволь мне помочь тебе, ибо я восхищаюсь тобой и уважаю твое мастерство и твою силу. Мои мысли-логика к твоим услугам. Скажи, что тебя беспокоит.
– Некто в лесу с фарги. Она не входит в город, не хочет видеть Эистаа. Спрашивает, нет ли здесь Яилане по науке. Она знает твое имя. Приказывает привести тебя, а не Эистаа...
Охотница не могла больше говорить, рот открылся, по телу пробегала мелкая дрожь. Акотолп разом коснулась больших пальцев всех ее четырех рук, чтобы успокоить.
– Ты поступила правильно. Нельзя беспокоить Эистаа и отрывать от многотрудных дел. Я поговорю с той, кто пришла... и обо всем расскажу Эистаа. Теперь ответственность лежит на мне.
– Ты решила, – облегченно вырвалось у Великреи, едва не рвущиеся от напряжения мышцы расслабились. Она вновь заняла положенное место в иерархии города. Ей предстояло выполнять приказы, а не принимать решения. – Я отведу тебя к ней.
– Имя?
– Эссокель.
– Я действительно знаю ее, а она – меня. Это очень хорошо... для всех нас. Отведи меня к ней, быстро.
Акотолп сразу узнала высокую Яилане, ожидающую под большим деревом. Выступила вперед, знаками поздоровалась. Великреи в нерешительности потопталась рядом, выразила благодарность, когда ее отпустили, и буквально бегом ретировалась. Заговорила Акотолп лишь после ее ухода.
– Добро пожаловать, Эссокель, добро пожаловать в остатки нашего города.
– Многих городов, – мрачно ответила Эссокель. – Я была на материке, когда это произошло, возвращалась с фарги в мой город. Когда я увидела разрушения, которым подверглось побережье, я оставила их в лесу и пошла одна, – боль слышалась в голосе, стояла в глазах. – Все уничтожено, никто не выжил. Я едва не покончила с собой... но выстояла. Я заставила себя забыть название моего города, убедительная просьба к тебе не произносить его.
