Александр Башибузук - Дракон Золотого Pуна
Хотя, тогда мы сдюжили и загнали германцев за облака. Ваш покорный слуга своей храбростью выслужил при Нейсе баронский титул и стал кавалером ордена Дракона — его получил уже от самого кайзера Священной Римской Империи Фридрихуса. Да, в наше время рыцарственности, даже враги могут достойно отметить своих соперников. Хотя, я до сих пор не понимаю, как тогда жив остался. Кирасу с дырищей от ядра рибодекина* лично повесил в главном зале моего замка. Как память потомкам, о своем доблестном предке…
Но это я отвлекся. Значит, с провиантом под Нанси у нас совсем плохо. С монетой — еще и того хуже. Город не сдается в надежде на подкрепление от своего властителя. И я совсем заскучал. Карл строго настрого запретил учувствовать в приступах. Дорог ему барон ван Гуттен, видите ли… В совершеннейшем фаворе нахожусь. Осуществляю его ближний круг охраны со своими спитцерами и арбалетчиками. И все… Никакой развлекухи, тем более добычи. А какая война без добычи? Уныние одно — а не война. Еще и жалование не платят. Вот, воспользовавшись удобным случаем, я и присоветовал государю некий маневр… Конечно исповедуя свою корысть при этом. Мои архаровцы совершенно случайно выловили человечка из города который с перепугу выложил весьма важные сведения. Оказывается клятые бюргеры, перед самым началом осады успели эвакуировать большую часть казны из Нанси в одно интересное аббатство.
Аббатство Сен — Жюстин. Стоит на расстоянии трех пеших дневных переходов от Нанси. Считай, в глубоком вражеском тылу. Война эту местность совсем еще не захватила. Значит благоденствуют. При его захвате решаются сразу несколько проблем. У нас появляется форпост со стороны возможной подмоги осаждаемым и перерезается канал поставок в Нанси. Возможно провианта прихватим, а если казну еще дальше не сплавили — так вообще шикарно получится.
Карл поначалу наотрез отказался. Он уже опять видит Лотарингию своей вотчиной и не хочет проблем с церковью местной. Да и к населению приказано относится щадяще. К примеру, провиант у пейзан мы покупаем, а не отбираем. Экое занудство…
Пришлось постараться, уговаривая герцога…
— Сир… — я преданно пожирая гласами своего сюзерена сделал шажок к громадной карте. — Сей маневр позволит обезопасить нас с севера… При этом…
— Барон, неужели вы думает что Мы не думали об этом? — Карл нахмурился лицом. — Да, это аббатство у нас как кость в горле. Но я не могу отвлекать наши силы в данный момент. Там может быть сильный гарнизон.
— Я справлюсь… — скромно потупился я. — Не привлекая дополнительных сил. Только своими спитцерами и арбалетчиками.
— Право дело государь… Барон ван Гуттен справится… — вступил в разговор Великий бастард Антуан*. — Если кто с монашками и справится, то только он.
Великий бастард украдкой мне подмигнул. Вот же мужик… Уважаю. Правда пришлось заранее заручиться его поддержкой. Пообещав тридцать процентов от добычи. Стяжатель и вымогатель…
— При благоприятном исходе у нас получится решить частично проблемы с провиантом и финансами… — продолжил гнуть линию Великий бастард.
— Вы представляете какой шум поднимет святая конгрегация, когда до нее дойдут слухи о том, что аббатство разграблено, а над святыми сестрами надругалась солдатня? — Карл возмущенно повел своим выдающимся носом. — Нет, нет и нет.
Затем запахнув полу шитого золотом халата, проследовал к своему походному трону, где и утвердился, потягивая мальвазию из кубка. Кроме меня с Антуаном и Карла, в зале совещаний больше никого не было. Не считая конечно обслуги и моих негрил с лучниками Тела, в карауле. Подобные дела не требуют огласки, могут появится лишние кандидаты на лакомый кусочек.
— Сир… Позвольте заверить вас… Святые сестры останутся довольны. Опять же, сир, ответственность если и падет, то только на меня… — я одновременно явил своим видом величайшее смирение и решимость ответствовать за все свои будущие прегрешения.
Мля… научился лицедействовать за время придворной службы. И никуда не денешься, хотя иногда и воротит…
— И как вы барон это устроите? Хотелось бы знать? — Карл Смелый скептически окинул меня взором.
— Очень просто. Монашек никто не будет насиловать… А если и будут, то при полном их согласии…
В общем, через час уговоров, Карл сдался. Правда пообещал образцово — показательно наказать в случае бесчинств над невестами Христовыми. Дальнейшее являлось только делом техники и… и небольшого везения. Оставив в лагере только негрил при карауле, я с полусотней арбалетчиков, таким же количеством спитцеров* и кутильеров*, при неизменных трех десятках мосарабов и шестиорудийной батареей, совершил стремительный марш и ворвался в аббатство на плечах громадного обоза с провиантом, как раз сделавшего там остановку перед выдвижением к Нанси. Пользуясь внезапностью, охрану быстро перекололи — это при минимальных своих потерях, монахинь — во избежание насилия, заперли под караулом в общей молельне, пригожих послушниц отправили на сеновал для употребления по существу и все… Фортуна опять повернулась ко мне передом.
Сегодня пошел второй день, как мы осваиваем мощности аббатства. Обоз с провиантом, как свидетельство своей виктории, я уже отправил в расположение войск. Представляю какой там ажиотаж поднялся. Только стадо бычков при обозе, насчитывает не менее сотни голов. Остальное, в том числе сокровищница, требует более вдумчивого отношения. Да и не нашли мы пока казны городской — ведем деликатное дознание. Не будешь же в самом деле монахинь пытать. Но аудитор полон решимости…
По сути, мои действия являются дикой авантюрой. Полный отрыв от действующей армии с таким мизерным количеством сил чреват. Ответка может последовать незамедлительно, но постараюсь успеть. Стены у аббатства крепкие…
— Не прикасайтесь ко мне еретики!!! — за дверью раздался женский визг. — Прокляну святотатцев!!!
Я вылетел в коридор и узрел картину… Три здоровенных обвешанных оружием спитцера, испуганно жмутся к стенам, а к ним потрясая кулачками подступает статная монашка в шелковой рясе…
М — да… Согласно многих исторических трудов, с лицами монашеского полу особенно не церемонились — насиловали, грабили и убивали. Но как очевидец, могу заметить: подобные утверждения все же являются некоторым преувеличением. Бывало конечно, но в основном беспредельничает солдатская вольница, то есть наемники, мародеры и прочие разные там живорезы* с рутьерами*. Или регулярное воинство, при прямом на то приказе непосредственных отцов командиров. Бывало и такое. На самом же деле, отношение к церкви достаточно трепетное и почтенное в наше время. Церковь в силе, да и строжайший приказ от меня последовал святых дочерей по возможности не притеснять. Поэтому, я своих спитцеров понимаю. Одно дело, в сене послушницу повалять, даже если она немножечко сопротивляется, а совсем другое, по загривку съездить матери аббатисе. Чревато…
— Что здесь творится?! — грозно рыкнул я, обращаясь к Якобу Бользену.
— Дык… — замялся сержант. — Доставляем по вашему приказу
— Они меня хотели изнасиловать!!! — истошно взвизгнула аббатиса. — Нечестивцы!!!
— Что, прямо в коридоре?
Теперь смешалась аббатиса:
— Нет… но… намерения их ясны как божий день…
— Ясно. Прошу вас… — я распахнул перед монахиней дверь. — А вы сержант, далее по распорядку. Выполнять. И удвойте караул при молельне. Да, проследите, что бы святым дочерям исправно доставляли потребное и выводили по нужде разной. И проследите как грузят возы.
В келье усадил невесту Христову в кресло — ранее ей же и принадлежавшее, подал кубок с подогретым вином и подвинул вазу с засахаренными фруктами. Решив что полностью исполнил свой куртуазный долг, уселся напротив и задал вопрос:
— В чем природа вашего беспокойства матушка?
При этом стал оную матушку пристально рассматривать. М — да… далеко не дурнушка и довольно молода. Вон какие ямочки на щечках симпатичные. Хотя и проскальзывает в обличье нечто истерическое и стервозное. Ну, это понятное дело — длительное воздержание кого хочешь нервным сделает. Лет тридцать дамочке… может с небольшим. Такая пышная, видом весьма породистая, следовательно, явно не подлого происхождения. Да и не может быть аббатиса столь роскошного аббатства, являться простолюдинкой. Такими благами даже награждают в наше время. Вполне может оказаться одной из дочерей влиятельной родовитой семьи, с детства посвященной церкви. А может сама приняла постриг ведомая обстоятельствами, али чем‑то компрометирующим. Сейчас и узнаю…
— Да как вы смели!!! — аббатиса опять стала себя накручивать, впрочем не забывая отхлебывать из кубка и хрумкать цукаты мелкими белоснежными зубками.
— Кавалер ордена Дракона, кондюкто лейб — гвардии его светлости Карла Бургундского, барон Жан ван Гуттен. — Вместо того что бы отвечать на сомнительный вопрос, я встал и с легким полупоклоном явил свой полный титул.
