Алексей Шеховцов - Черный властелин
Я решительно открыл дверь. Амбалы похоже решили стать оплотом стабильности в моём мире, и неизменно сторожили дверь. Все три монашка нервно жались в паре шагов от двери.
— Ты, — я указал пальцем на лапающего извращенца, — с глаз моих долой. Увижу — пришибу. — Мелкий гомик чесанул по коридору
— Теперь ты, — я указал на смелого, что заговорил со мной ранее, — разузнай где лекарь Жэн, и где мой отец.
— А ты, — обратился я к третьему монашку, — принеси мне вина, чистой воды и два яблока. — Надеюсь что в Эфиопии яблоки растут, или что мой мозг найдёт правильный перевод.
— Солдаты, благодарю за службу, так держать! — Игнорировать амбалов мне показалось неприличным.
— Служим Царю, перевёлся мне их ответный рявк. Да, с армией надо дружить в любой ситуации. Я вернулся в комнату и снова уставился в окно.
* * *Йикуно-Амлак, Негуса Нагаст — Царь Царей и повелитель Эфиопии, пребывал в скверном расположении духа. После глупейшего случая на охоте, старший сын негуса уже две недели как прибывал в беспамятстве. Если он умрёт, то на династии правителей из народа Амхара можно ставить крест. Негус может не успеть вырастить и подготовить к царствованию младшего сына. А слабого правителя не спасёт и родословная, исходящая от самого царя Соломона. Зря, зря он тратил всё своё время на непутёвого первенца. Как же не кстати. Правитель умудрился вытащить трон из под последнего царя династии Загве, сплотить могучий союз с Церковью и заложить основы для объединения разрозненных земель, наследниц славы Аксума. И все эти планы на будущее практически рухнули из за глупости мальчишки.
Негус сжал кулак. Да, как отец он любил своего сына, но как правитель он был разочарован. Ягба-Цион предпочитал воинские забавы, вроде верховой езды и махания саблей, исскуству правления. Та же охота. Возможно какой-нибудь правитель и радовался бы тому, что у него растёт «настоящий мужчина», но негус, выросший в монастыре, как никто другой, понимал что сила царя не в его руках а в его голове. Царь это не вождь дикарского племени, который может позволить себе мериться удом и дубинкой с другим таким же вождём. Царь должен мыслить о десятках городов, о сотнях соперников, о многих тысячах подданных. Царь — стратег а не солдат, и грош цена тому правителю что забывает об этом. И теперь, негус ходил по монастырю, в котором вырос он сам, и молил Господа, чтобы его непутёвый сын пережил последствия своей глупости.
Мысли правителя вернулись к стране. Давно прошли времена когда грозный Аксум глядел свысока на страны красного моря. Побеждённые мусульманами, Аксумцы уже сотни лет как практически оставили древнюю столицу и сместились от побережья в глубь Африки, ближе к южным горам. Здесь они построили новые города, и воля царя Лалибелы, отца предшественника Негуса, остановила упадок Эфиопов. Угроза Лалибелы забрать воды Голубого Нила у Судана и Египта напомнила магометанам что дух старого Аксума не сломлен. Сын Лалибелы не смог последовать по стопам отца, и передал Эфиопию Йикуно-Амлаку, потомку Соломона. Упаси Господь, что бы подобное не повторилось с сыном негуса.
— Негуса Нагаст! — крик монастырского лекаря разорвал тишину размышлений. — Твой сын очнулся!
* * *Монашек обернулся быстро. Видно моя комната (келья?) находилась рядом с кухней. Яблоки в Эфиопии оказывается тоже растут. Вдобавок мне повезло: монашек оказался догадливым. На подносе кроме пары кувшинов и яблок был глиняный стакан с какой-то пахучей жидкостью и деревянной кисточкой, здорово напоминающей зубную щётку (примечание автора: исламская зубная щётка, известная со времён пророка Мухаммеда, весьма эффективна). Моя тушка похоже прекрасно знала как ей пользоваться, поскольку чистила зубы без моего сознательного вмешательства. Прополоскав вином рот, я сплюнул в окно. Кстати с гигиеной надо что-то делать — мокрый пол после «омовения» здесь похоже никого не волнует. Во рту заметно посвежело. Я вгрызся в яблоко и кинул второе монашку.
— Как тебя зовут, мелкий?
— Жен, мой принц.
— Как лекаря, что ли?
— Да. — Нервозности в монашке поубавилось. Видно после того как принц, то бишь я, поделился с ним яблоком, он понял что бить (и не только) его не будут. Около минуты мы похрустели яблоками в тишине и мне в голову пришла мысль. Амбалы амбалами, но источники информации мне не помешают. Тем более что послать мелкого подальше никогда не поздно… главное лишнего не наболтать.
— Жен, ты уже принял обеты монашества?
— Нет, что ты мой принц, я ещё слишком молод. В монахи постригают намного старше. — Блин, прокол на проколе, проколом погоняет.
— Что-то у меня в голове после удара всё перемешалось. Жэн, а какой вообще сейчас год от рождества Христова? — Монашек посмотрел на меня с изумлением и проговорил:
— Тысяча двести семьдесят второй. — Я осел на кровать.
Твою мать. Кефир, клистир и тёплый сортир. Дремучее средневековье. Ренессансом ещё не пахнет. До Куликовской битвы сто лет. Перед глазами стояли карты из компьютерных игрушек. Египет под Мамелюками. В Африке сплошные дикари. Византия дышит на ладан. Крестовые походы вроде как закончились. Или ещё нет? Не важно, крестоносцам больше ста лет назад надавали по сусалам и больше до времён Виктории Европа на ближний восток не полезет. А я получается принц древней Эфиопии, которая следующие лет восемьсот будет чуть ли не задницей планеты. Чёрной задницей планеты. Нет, ну почему все попаданцы как попаданцы. Кто в СССР, кто в Российскую Империю, кто в Киевскую Русь. А меня к неграм. Хотя нет, читал я про одного — тот вообще в древний Египет попал. К Фараонам. Рабом. Так что лучше не жаловаться, всегда может быть хуже.
— Ладно, Жен, вали отсюда. И пришли кого-нибудь с тряпкой вытереть пол.
— Мой принц, может ты предпочтёшь подождать Негуса Нагаст в монастырском саду? — спросил меня монашек. А вот это идея. Продолжать мочить ноги на полу мне не хотелось. Надеюсь внешний вид монастыря даст мне ещё немного информации.
— Веди меня. — Монашек открыл дверь и засеменил по коридору. Я прошёл за ним и оглянулся на амбалов.
— Стражи, за мной. — Амбалы последовали за нами. Думаю что их постоянное присутствие за последних пол часа помогло спасти мой рассудок. Кстати о блинчиках, я понятия не имею сколько прошло времени с моего пробуждения. Часов здесь нет.
* * *Монастырь оказался новостроем. Комната моя была в здании на оконечности монастыря. То ли восточной, то ли западной… Ещё бы знать утро сейчас или вечер. Мелкий Жэн провёл нас мимо ещё нескольких зданий, одно из которых было в процессе достройки и до башни, которая выглядела явно старше других зданий. Похоже что башня это местная церковь, так как на крыше был сияющий позолотой крест. Думаю что позолотой, потому что если это золото, то круче Эфиопии только яйца… Что противоречит Откровению от Парадокса — в Европа Универсалисе, Эфиопия была изолированной задницей православного мира. Кстати, слава Богу что я в православной стране. Попал бы к мусульманам и песец. Три жены конечно класс, но жить без свинины не хочу. Хочу сала. Блин, жрать хочу! Яблоко не спасёт отца Эфиопской монархии. Но господь юморист каких мало — засунул убеждённого анархо-либертарианца в тушку черномазого принца. Интересно, здесь как, племенной строй, деспотизм или уже продвинутый феодализм?
Тем временем негро-Сусанин свернул направо и довёл нас таки до местного сада. Что-то смущает меня этот сад. Оливки я понимаю, но вот с какого хрена в Африке растёт джунипер? Кстати как джунипер по русски… интересно, моя тушка сможет перевести английский на эфиопский? Лучше не рисковать. Вспомнил, джунипер это можжевельник. Буду гнать джин с можжевельником, стану алкогольным царём Африки. Чёрт опять крышу сносит, фокус, фокус. Вернёмся к нашим баранам. Откуда в Африке можжевельник? И почему мне совсем не жарко? Солнце стоит высоко… блин может какой-то параллельный мир с неграми в Европе? Карта. Карта… Я плюхнулся задницей прямо на траву и крепко задумался. Амбалы пристроились за спиной, а мелкий юркнул под оливковое дерево.
Минут через десять (хотя хрен знает сколько их прошло) меня озарило. Я вспомнил что в Африке есть великий Африканский рифт, то есть разлом. Кстати надо следить за англицизмами даже в мыслях, а то ещё на экзорцизм нарвусь если тушка облажается с переводом. А вот вокруг этого разлома идёт по моему плато, и плато это как раз в районе сомали-эфиопской чернозадии. Точно, в Железных Сердцах, почти вся Эфиопия показана как горы и холмы. А из этого следует что озеро Хайк (ну и имена у них) у нас высокогорное. Отсюда и можжевельник плюс отсутствие жары. Думай голова, тюрбан куплю. Если вспомнить наши любимые Гавайи, то хвойный лес на вулкане рос где-то на полутора-двух километрах от моря вверх. Скорее всего это место находится на подобной высоте. Тут мне пришла ещё одна мысль. Если я правильно вспомнил, то два километра в Африке не потолок. Та же Килиманджара была под пять кэмэ, или что-то около того. А горы должны быть ближе к разлому. И разлом то ли на восток, то ли на юг от Эфиопии. Я осмотрелся. На дальнем берегу озера гор видно не было. А вот на ближнем (монастырь оказался на небольшом полуострове) вроде что-то виднелось. Из обзора окрестностей я вынес две вещи. Первое, вечереет, но это херня, а вот второе важнее: глазастая тушка заметила ораву несущуюся на лошадях к монастырю, значит у меня минут десять до того как я увижусь с батькой моей чёрной задницы.
