Василий Сахаров - Северная война
- А Улекс тоже отправится ко двору короля?
- Нет. Священнику это ни к чему.
- Понятно. А когда я должен двинуться в путь?
- Наверное, завтра. Но перед этим ты поговоришь с архиепископом, получишь новую одежду и немного денег, чтобы при королевском дворе воин Адальберта Бременского не выглядел нищебродом.
Вскоре рыцари достигли городского собора, величественного каменного храма, откуда доносилось пение церковного хора. Чистые юные голоса славили Господа и когда наемники Адальберта Бременского вошли внутрь, они перекрестились и встали у стены, где уже находилось несколько десятков человек, в основном постоянные прихожане святилища. Воинам предстояло дождаться завершения службы и только после этого посетить архиепископа, но они никуда не торопились. Каждый размышлял о чем-то своем, и Седрик смотрел на красивую фреску, которая украшала высокую колонну рядом с ним. На картине был изображен рыцарь в полном боевом облачении и обнаженным мечом в правой руке. Он был готов поразить огромного черного змея, в зубах которого находилось тело обнаженного человека. И разглядывая мозаику, Зальх подумал, что вскоре точно так же, как святой воин на картине, он выйдет на бой с язычниками и поразит их своим клинком. Всех, до кого он только дотянется, ибо в этом, как говорит Масимилиан Улекс, его предназначение, служить Господу силой оружия.
Глава 1.
Над головой чистое синее небо и жаркое полуденное солнце. Подходящий к концу месяц серпень (август) в этом году был на редкость добрым, и погода стояла просто замечательная. Дождей не было, на море тихо, урожаи на полях небывало богатые и в пределах Венедии, государства западных славян, объединившихся ради своего выживания, ни одного катаклизма. На границах с католиками тишина, люди могут спокойно заниматься своими делами, и только лихие мореходы в основном из варягов и бодричей, продолжают войну с европейцами. В общем, благодать.
Однако мне, воину Яровита, владетелю зеландского Рарога и пришельцу из двадцать первого века Вадиму Соколу, известно, что это затишье перед бурей. Вот-вот новый глава католической церкви объявит против славян Крестовый поход и сотни тысяч ублюдков, как безродных, так и благородного происхождения, словно цунами, обрушатся на нас. Поэтому, лишь только я получил сообщение голубиной почтой, что верховный жрец Святовида старый мудрец Векомир желает меня видеть, как сразу же направился в Аркону. Совершенно понятно, что волхв, который для венедов нечто среднее между кардиналом Ришелье и товарищем Сталиным, просто так меня дергать не станет, и я не медлил.
Флагманский корабль моей эскадры, захваченный во время прошлогоднего похода в Европу большой драккар 'Каратель', домчал меня до места всего за сутки. Вместе с несколькими телохранителями, вагром Ястребом, который больше известен как Немой, и покинувшим побитый штормами старый шнеккер 'Яровит' командиром 'Карателя' Ранко Самородом, я сошел на берег и вскоре оказался в городе. Мы шли по узким улочкам мирной и многолюдной Арконы, которая с недавних пор вновь стала святым городом не только для ранов, бодричей, лютичей и поморян, но и для всех обитателей Венедского моря. Люди вокруг нас, в большинстве своем местные жители, которые прекрасно знали, кто я таков, и встречали меня как своего. Это приятно и, скажу, как есть, мне нравилось, что почтенные мамаши показывали знаменитого (ни больше и не меньше, поскольку до легендарного я еще не дорос) Вадима Сокола своим детям и ставили меня им в пример. От этого позитива, в котором я буквально купался, а так же улыбок людей на душе становилось светло, и проблемы отступали. Впрочем, всерьез расслабиться не получалось. Давно уже. С тех самых пор, как я выбрал свой путь. И вроде бы все есть: семья, любимая женщина, дети, друзья-товарищи и достаток; а покоя не было, и не будет, пока висит над нами страшная угроза.
Мы подошли к храму Святовида. Витязи дежурной сотни, которые были извещены о моем возможном появлении и с легкой завистью смотрели на однотипную униформу моих дружинников, черные суконные кителя с матерчатыми погончиками и заправленные в ботинки с высоким берцем свободные брюки, пропустили нас внутрь. Ранко, Немой и дружинники направились в храм, а я обошел святилище по кругу и вышел на скалу, где в теплое время года обычно находился Векомир. Это мне известно, поскольку в свое время я жил на территории храма, да и старого волхва знаю давненько. Поэтому где находится верховный жрец, ни у кого не спрашивал.
Я не ошибся. Векомир, худой и совершенно седой длиннобородый старец в перетянутой ремнем белой рубахе, действительно, наблюдал за морем. Как обычно, он сидел в удобном глубоком кресле, рядом с которым, справа и слева, стояло еще два, попивал какой-то пахучий травяной настой, время от времени покашливал в платок и о чем-то размышлял.
'Сдает старик', - машинально отметил я его худобу и кашель. После чего подошел к старцу, остановился рядом, слегка поклонился и поприветствовал его:
- Здрав будь, Векомир.
Волхв посмотрел на меня и кивнул:
- И тебе не хворать, Вадим. Присаживайся, поговорим.
Обитое темным английским сукном мягкое кресло приняло меня в свои объятья, и я присел. После этого я ожидал, что жрец сразу перейдет к делу, ради которого он меня вызвал, однако он не спешил. Векомир сделал очередной глоток настоя и спросил:
- Давно из похода вернулся?
- Седьмицу назад.
- И как сходил?
- Неплохо. Прогулялся до самой Бретани, несколько деревень пожег и пару замков разорил, а потом между Англией и Ирландией прошелся и несколько кораблей взял. Добыча знатная, хотя и не такая богатая как раньше.
- И какой это у тебя по счету поход в Ла-Манш?
- Четвертый.
- Ну, а так, вообще, что у тебя происходит?
'Зачем ему мои дела? - немного удивился я. - Может быть, просто время тянет? Да. Скорее всего, так и есть. Наверное, будет еще один гость, а пока мы его ожидаем, можно и поговорить, тем более что от волхва у меня секретов нет, слишком многим я ему обязан'.
- Да много чего происходит, - начал я. - Жена по весне дочь подарила, назвали Ярославой, и тогда же караван вернулся, который я в Студеное (Белое) море посылал. Старшим там Корней Жарко был и все у него сложилось по уму, в Северную Двину вошел и в Иван-погосте с новгородцами расторговался. Он поморам железо, гвозди, соль, парусину и ткани предлагал, а они ему меха, китовую ворвань и моржовую кость. Два когга и кнорр с драккаром под самую палубу товарами забил.
- А сбывал все это богатство кому?
'Ведь знает хитромудрый старик, с кем я дела веду, а все равно спрашивает. Ладно, отвечу'.
- Датскому купцу Маргаду Бьярниссону, который некогда у меня в плену побывал. Он сейчас в городе Рибе обосновался и свою торговую контору там открыл. Вот с ним я и торгую. Само собой, не под своим именем, а через факторию ладожских Соколов все проходит, так что приличия соблюдены. Датчане в настоящий момент бедствуют, до сих пор после налетов Никлота и Мстислава не восстановятся. Поэтому за малейшую возможность цепляются, чтобы свои дела поправить, и берут почти любой товар. Благо, меха, воск, пенька, мед, янтарь и шведское железо европейцам нужны, а Ольденбург с Любеком разрушены.
- Они эти товары германцам перепродают?
- Да.
Векомир прищурился, посмотрел на солнце и задал новый вопрос:
- Сколько у тебя сейчас воинов?
- В старшей дружине, которая получает жалованье по старым расценкам, четыреста воинов. Это моя гвардия. Да в младшей дружине еще триста пятьдесят человек. Всем униформу пошил и погоны, про которые тебе говорил, ввел. Правда, пока без знаков различия.
- И что дружинники?
- Сначала немного поворчали, мол, все друг на дружку похожи, а теперь уже привыкли и гордятся тем, что они от остальных венедов отличаются.
- А с кораблями что?
- Кораблей сейчас одиннадцать. Шнеккеры 'Яровит' и 'Крес' используются для патрулирования и обучения варогов. Три драккара и один шнеккер: 'Каратель', 'Перкуно', 'Святослав' и 'Соколенок', боевые корабли. Еще есть два нефа, пара военно-грузовых коггов и один кнорр. Ну и, помимо этого, на верфи строят совершенно новый корабль, большое океанское судно вроде каракки. Что из этого получится, пока не знаю. Но мастера заверяют, что сделают именно то, что мне нужно.
- Ну, а как твои вароги поживают?
- Датский молодняк учится воевать, убивать и чтить Яровита. Вскоре думаю первую полусотню из старших возрастов в дело бросить, чтобы кровушки вражеской немного пролили.
- А ты не думаешь, что они могут обернуть оружие против тебя?
- Думаю, конечно. Причем постоянно. Поэтому за варогами присматриваю даже больше, чем за собственными детьми.
