Константин Мзареулов - Танки решают все!
В глубину леса, где сосредоточились перед атакой танки, лучи вражеских прожекторов не доставали. Когда заработала советская артиллерия, финны немедленно задраили броневые заслонки, погрузив позицию в темноту. Однако пушки и гаубицы продолжали молотить, громя легкие полевые укрытия и прокладывая дорожки в минных полях.
У танкистов тем временем случился повод для удивления. Рядом с быстроходными БТ-5 встала громадная машина, похожая на сильно подросший КВ. Из огромной угловатой башни торчал ствол шестидюймовой гаубицы.
Знакомая по вчерашнему сбору в штабе бригады девушка-лейтенант — судя по говору, она была из казачьего племени — гордо пояснила: КВ-2 специально создан для штурма оборонительных сооружений. Леха как раз нацелился познакомиться с запавшей в сердце красавицей, но тут подбежал, размахивая конвертом, Колька Антощенко. Призванный из запаса инженер-кораблестроитель был командиром танка во взводе у Часова.
— Сын у меня родился, — радостно завопил Николай. — Мы с женой договорились: если пацан получится, назовем Владимиром. В честь деда.
Вся рота бросилась поздравлять счастливого папашу. По такому поводу решено было немедля оприходовать наркомовскую норму — сто граммов водки и ломтик сала, положенные фронтовикам для борьбы со свирепыми лапландскими морозами. Лязгнули оловянные манерки, горячей струей потекла через гортань ледяная жидкость. Все повеселели и рвались в бой.
— Приготовились, — скомандовал Часов, назначенный командовать тактической диверсией. — Старший сержант Голованов, займите место во втором танке.
Сам Леха полез в закуток механика-водителя подбитого Т-26, чью башню украшали две сквозные пробоины. Опомнившись, Антощенко крикнул обиженно:
— А как же я? Мы же договаривались, что я второй танк поведу!
— Молодым отцам не положено, — отрезал Часов и, не слушая возражений, запустил мотор на прогрев.
Сначала пошла в атаку рота БТ-5, поддержанная громадным КВ-2. Нескольких снарядов танковой гаубицы хватило, чтобы разрушить полукапонир. Затем легкие танки прорвали проволочное заграждение и расстреляли пулеметные гнезда, после чего в прорыв бросилась пехота.
Часов осторожно провел свою машину через узкий проход, разминированный саперами. По броне забарабанили пулеметные очереди, но танк не отвечал — в дырявой башне Т-26 никого не было. Зато и вражеские выстрелы никому повредить не могли. Осветительный снаряд, медленно падавший с неба на парашюте, бросал на поле красноватые блики.
Замысел возник случайно, когда Ладейкин, Часов и Антощенко подметили, что подбитый в атаке танк загородил финскому доту солидный сектор обстрела. Дальнейшее придумалось быстро. Для каждого укрепления хватало двух танков…
Т-26 осторожно приблизился к громадине долговременной огневой точки и стал в нужном месте напротив амбразур. Через несколько минут танк Голованова повторил этот маневр, заслонив оставшиеся огневые точки. Теперь все выстрелы тяжелых пулеметов и противотанковых пушек будут без толку бить в броню мертвой машины.
Выбравшись через нижний люк, Часов выстрелил из ракетницы, сообщая командованию, что задание выполнено. Голованов уже вылез из танка и, подбежав к взводному, тоже выпустил сигнальную ракету. Со стороны капонира, захваченного в начале боя, спешил инженерный взвод.
Саперы быстро нашли защищенную бронированным колпаком вентиляционную шахту дота. Колпак подорвали толовой шашкой, открыв уходившую глубоко под землю трубу солидного сечения. В эту шахту на длинной веревке спустили в несколько приемов почти центнер взрывчатки, и последним рейсом в глубину отправился заряд с подожженным бикфордовым шнуром.
— Делай ноги! — весело приказал саперный командир.
Добежав до разбитого артиллерией капонира, они залегли в бетонных развалинах. За временем Леха не следил, но прошло никак не меньше двух минут. Потом оглушительно громыхнул сильнейший взрыв, затряслась земля, огонь хлестнул и через вентиляцию, и через амбразуры. Внешне дот не выглядел сильно пострадавшим, но внутри явно не должно было остаться живых защитников. Укрепление № 14 перестало существовать.
Вскоре другое подразделение подорвало дот № 16, и танки пошли на расположенный в глубине узел обороны. Неуязвимый исполин КВ-2 расстрелял бетонную коробку, после чего в проломы устремились саперы и стрелки.
Около полуночи, докладывая полковнику о результатах, Леха заикнулся: мол, готов повторить тот же прием на соседнем укрепрайоне. Замахав на него руками, Стефанчук засмеялся и сказал:
— На сегодня хватит. Завтра договорюсь в штабе корпуса, чтобы разрешили тряхнуть еще раз. А пока отдыхай.
— Не спится, — признался Леха. — Товарищ полковник, разрешите пострелять из нового танка.
Командир бригады удивленно поглядел на лейтенанта и развел руками.
— Понимаю, что у тебя ручки чешутся, только не в моей это власти, — сказал Стефанчук. — Обратись к сержанту Светышевой.
— При чем тут сержант?
— Ну, та девка, — полковник покрутил пальцами. — Помнишь, сидели тут трое из Москвы…
Похоже, полковник имел в виду понравившуюся Часову девушку в лейтенантских петлицах. В СССР было лишь одно учреждение, где обладатель двух кубиков назывался сержантом.
— Так она из госбезопасности, — вырвалось у Лехи. — Особистка.
Оказалось, что Аня Светышева работала в отделе военной контрразведки, который присматривал за режимом безопасности в области новых вооружений. КВ считались техникой особой секретности, поэтому посторонних к танкам не подпускали — это сержант Светышева объяснила строго и категорично.
Однако мечта Лехина сбылась уже на следующий день.
В сумерках Часов грелся возле костра, пытаясь помириться с Колькой Антощенко. Из-за лютых морозов все старались держаться поближе к огню и железным печкам, поэтому бушлаты и полушубки личного состава были украшены подпалинами. Ротный Ладейкин в очередной раз делал танкистам внушение про необходимость следить за внешним видом, и все соглашались, но продолжали жаться к пламени.
Энергичное выступление старшего лейтенанта как раз достигло кульминации, когда кто-то подергал Часова за плечо. Обернувшись, Леха увидел симпатичную контрразведчицу.
— Вы еще хотите побывать внутри «Клима»? — осведомилась она. — Идите за мной.
По дороге Аня объяснила, что ранен механик-водитель КВ-2, и руководитель испытаний решил заменить угодившего в госпиталь испытателя лейтенантом, который весь день надоедал просьбами «дяденька, дай покататься».
История показалась Часову невероятной. На вооружении белофиннов, как называли в СССР воинство Финляндии, не имелось современных орудий: всю артиллерию противник унаследовал от царской армии. Ржавые снаряды, четверть века хранившиеся на складах, не могли пробить толстенную броню КВ.
Сержант Светышева рассеяла его недоумение, объяснив, что испытатель поймал шальную пулю, потому что во время движения приоткрыл лобовой люк.
— Зачем же люк открывать? — опешил Часов.
— Говорит, оптика плохая, ничего через приборы не видно. Ночью дело было… — Аня вздохнула. — Оптика на самом деле мутная.
Экипаж «Клима» встретил его с понятной настороженностью. Лехе показали кабинку механика-водителя, и лейтенант за полчаса освоил управление гигантским танком. Стальная махина оказалась непростой в управлении, силенок приходилось прикладывать побольше, чем в легких Т-26 или БТ, но в общем ничего сложного тут не было.
Утром они пошли в атаку, и Леха раздавил гусеницами окоп, в котором стояла противотанковая пушка. Потом в броню стали попадать выпущенные из дота снаряды, но пробить стальную шкуру танка не смогли. Только вмятины неглубокие оставались.
Экипаж расстрелял бетонные стены очередного укрепления, другой дот снова блокировали старыми танками, а саперы подорвали подземную крепость. Немногие уцелевшие финны выходили, подняв руки, и с ужасом разглядывали стального великана на гусеницах.
— Что скажете, юноша? — осведомился после боя диввоенинженер. — Понравилась машина?
— Понравилась — не то слово. — Леха мечтательно закатил глаза. — Можно сказать, влюбился.
— В танк? — прыснула Светышева. — Вот глупый!
Выразительно поглядев на девушку, Часов отчеканил:
— В танк — тем более.
Аня покраснела и, сделав безразличное лицо, отошла от мужчин.
Немного поспав в землянке, Часов вернулся в свой старый БТ-7. По всему участку прорыва гремела крупнокалиберная артиллерия. Красная Армия наступала по берегам Ладожского озера, ломая бреши в «линии Маннергейма».
2
Из дневника начальника Генштаба Сухопутных войск III Рейха генерал-полковника Франца Гальдера
