Ханна Хауэлл - Спасенная любовью
– Греби, Аделар, греби! – закричала она. – Греби рукой изо всех сил!
Понадобилось еще несколько таких окриков, но вскоре Арианна почувствовала, что теперь они не просто бесцельно болтались по волнам, но двигались вместе с ними. Маленький Мишель осторожно вскарабкался на Аделара и прибавил силу своей худенькой ручки к руке брата. Когда Арианна это увидела, она испытала гордость. Она молила Бога, чтобы они смогли плыть быстрее и оказаться вне досягаемости тех, кто ради убийства двух маленьких мальчиков только что с холодной решимостью послал на смерть два десятка людей.
Казалось, прошли долгие часы, ее рука так ослабела и онемела от холода, что было трудно даже просто приподнять ее над ледяной водой.
– Все, хватит, – сказала Арианна. – Дальше вода сама принесет нас к берегу.
Она прижималась щекой к мокрому шершавому дереву бочонка и изо всех сил боролась с темнотой, грозившей накрыть ее разум. Не только пронизывающий холод и борьба с морем за то, чтобы благополучно доставить мальчиков на берег, высасывали из нее силы. С тех пор как Арианна узнала, что Амиэль и Дево посадили на корабль своих людей, она почти не спала, охраняя мальчиков днем и ночью. Как же ей хотелось отложить все заботы и заснуть… кажется, она бы проспала несколько дней.
Ее руку сжала маленькая холодная ручонка. Арианна приоткрыла глаза и увидела бледное личико Мишеля.
– Плохие дяди теперь умерли? – спросил мальчик.
– Да. Те плохие люди, которые были на нашем корабле, мертвы, а с ними и много хороших. Но те плохие, которые были на большом корабле, живы. И вряд ли Дево так скоро сдастся. Да и Амиэль.
– Я прошу прощения. И Аделар тоже.
– За что?
– Мы тебе сначала не поверили.
– Ну что ж, может, теперь вы будете больше прислушиваться к моим словам? А?
– Будем, – сказали оба мальчика.
– Хорошо. А сейчас держитесь крепче за бочонки. До того как начался шторм, я заметила берег. Помните, я вам его показывала? – Мальчики кивнули. – Волны должны прибить нас к нему, и нам для этого уже не нужно особенно стараться. – Арианна мысленно взмолилась, чтобы между ними и безопасным берегом оказалось как можно меньше рифов, ведь их маленький плот не выдержит удара. – Вы помните, что нужно делать, если окажетесь на берегу одни?
– Анна, ты будешь с нами! – В голосе Аделара послышались панические нотки.
– Я надеюсь, что буду, но все же скажите, вы помните все, что я вам говорила?
– Да. Мы должны найти твоих родственников, Марри, и рассказать им обо всем, что случилось, – сказал Аделар.
Мишель добавил:
– И рассказать, кто плохие люди.
– Точно. А теперь держитесь крепче за бочонки и старайтесь не заснуть. Вы должны быть готовы поплыть к берегу, если придется. Аделар, продень руку под эту веревку, которая держит нас вместе, тебе будет легче. Думаю, что теперь уже недолго осталось ждать, когда мы снова ступим ногами на твердую землю. Хоть эти волны и очень неприятные, они быстро несут нас в нужную сторону.
Арианна надеялась, что ее голос звучит достаточно уверенно, чтобы мальчики поверили в успех их затеи. Она не хотела, чтобы они почувствовали ее страх или слабость, от которой ныла, казалось, каждая косточка в ее теле. Однако пока она напоминала им, что нужно делать, когда они доберутся до берега, ее разум нашептывал ей: «Не когда, а если». Если кто-нибудь из выживших с разбитого корабля не настигнет их и не пожелает отобрать у них крошечный импровизированный плот. Если их не найдут те, кто за ними охотился. Если возле берега их не швырнет на рифы…
В голове у Арианны вертелось столько всевозможных вариантов всего, что может пойти не так, что ей хотелось встать и завизжать, выпустить наружу весь свой страх и гнев, выкрикнуть его в серые штормовые тучи. «Это несправедливо», – подумала она и поморщилась от наивности собственной жалобы. И все же сути это не меняло. Мишель и Аделар – еще дети, всего лишь невинные мальчики, они не совершили никаких серьезных грехов. Арианна знала, что она тоже не совершила серьезных грехов, хотя мелких грешков, если подумать, наберется немало. Но она не заслужила смерти. Как не заслужила того, чтобы увидеть гибель двух мальчиков, которых любила словно собственных сыновей. Какая-то часть ее сознания не желала с этим мириться, ей хотелось проклинать Бога, но она решительно подавила это желание. Вспыльчивость – один из ее многочисленных недостатков, но сейчас неподходящее время ему поддаваться. Сейчас нужно самым серьезным образом молиться, вложив в это и мысли, и сердце, может быть, даже дать несколько обетов… пообещать совершить несколько добрых дел или от чего-нибудь отказаться, если Бог спасет мальчиков. Но связно мыслить становилось все труднее, как Арианна ни пыталась оставаться в сознании, на нее наползала чернота. Собрав последние силы, она обмотала веревку, связывавшую бочонки, вокруг своего запястья. Хорошо бы этого оказалось достаточно, чтобы ее вынесло на берег.
– Уф! Кажется, даже мои кости и те промокли. Проклятый дождь промочил меня насквозь.
Брайан Макфингэл улыбнулся брату.
– Саймон, ты и впрямь слегка смахиваешь на затонувшую крысу. – Он поднял взгляд к небу. – Но дождь кончился, и, думаю, скоро выглянет солнышко и просушит нас.
Саймон и молодой Нед тоже посмотрели на серое небо, да так скептически, что Брайан чуть было не рассмеялся. А сдержался потому, что не хотел, чтобы они подумали, будто он над ними насмехается. В свои двадцать пять лет Саймон был сильным и красивым мужчиной и умело владел мечом и ножом, но в нем еще оставалось много от подростковой неуверенности. Неду было всего семнадцать, он, казалось, весь состоял из длинных рук и ног, не обладая ни изяществом, ни грацией. Брайан отлично помнил этот возраст неуклюжести, поэтому не собирался задевать гордость юношей своим смехом. Он заверил:
– Поверьте мне, скоро засияет солнце. Эти облака быстро уходят.
Саймон кивнул:
– Да, теперь я тоже это вижу. Что ж, нас хотя бы не будет поливать дождь, пока мы собираем свои товары.
– И на том спасибо.
– Как думаешь, мы выручим за груз этого корабля столько же денег, сколько с прошлого?
– Должны. По правде говоря, я недавно долго думал, пытаясь придумать, как облегчить это предприятие для нас и для тех, кто привозит нам товары на продажу. – Брайан нахмурился. – Но приходится держать все в секрете, от этого мы отказаться не можем.
– Ну да. Чем больше народу будет знать, чем мы занимаемся, тем больше риск, что нас обворуют.
– Это проблема, которая меня очень угнетает. Но в наших поездках мы удаляемся слишком далеко от надежных стен Скаргласа. Пускай наша прибыль окупает это неудобство, но у нас не остается в запасе времени. А когда надо так далеко ехать до дома с товаром, это для нас рискованно. Но я все еще не придумал, как можно делать это более безопасно.
– Может, нам стоит немного изменить маршрут? Пускай мы проведем в дороге чуть больше времени, но зато на каждую ночь сможем найти приют у надежных друзей или родственников.
Брайан кивнул:
– Об этом я тоже много думал. Но не придется ли нам тогда делиться частью прибыли с теми, кто даст нам приют? Может, когда-то им и защищать нас потребуется.
– Лучше поделиться небольшой долей прибыли, чем потерять всю, а то и лишиться нескольких человек.
– Да, это правда, не стану спорить.
Именно из этих соображений Брайан то и дело возвращался мыслями к идее делать по дороге остановки в безопасных местах, где можно найти убежище. К тому же, если возникнет нужда, в этих местах ему смогут дать в подкрепление нескольких воинов. Брайан прекрасно сознавал, что это разумно, но ему было трудно побороть свое нежелание расстаться даже с одной монетой, заработанной в этом новом предприятии. Эти деньги помогали укреплять Скарглас. Но еще важнее было для него то, что с помощью этих денег он надеялся вскоре накопить средства на покупку собственного участка земли. При одной мысли о том, что у него могут быть свои земля и дом, у Брайана внутри все переворачивалось, и это желание с каждым днем становилось все сильнее. Он не завидовал брату Эвану и его положению лэрда Скаргласа. Брайан любил всех сыновей своего отца, как законных, так и внебрачных. Но ему очень хотелось иметь что-то свое, и всегда можно было найти какого-то владельца поместья или земли, который нуждался в деньгах и хотел продать часть владений. Конечно, Брайан мог ради дома или земли жениться на богатой невесте, но он не хотел вступать в брак по расчету. Был и еще один способ получить землю – заслужить чем-нибудь благосклонность короля. Но у представителя клана Макфингэлов было очень мало шансов угодить королю.
Возможно, подталкивала и зависть, неохотно признался самому себе Брайан. Ему хотелось иметь не только клочок земли, он хотел иметь все, что было у его братьев, Эвана и Грегора. Что было даже у его несносных кузенов, Сигимора и Уллема Камеронов. Он хотел иметь собственный дом, семью. А дома – женщину, к которой бы возвращался, такую, которой было бы небезразлично, вернется ли он вообще. Он хотел иметь детей. Но жениться только ради того, чтобы получить землю, Брайан не станет, – это единственное, что он не сделал бы ради земли. Он мечтал о женщине, которая будет его желать, будет его любить, о детях, которые у них появятся. А этого не получить, если жениться на деньгах или ради дома и земли.
