Александр Конторович - Черная тропа
— Туда же. Ещё?
Троица убито молчала.
— А по сторонам глянуть — может, есть тут какая подсказка?
То же самое.
— М-м-да! — покачал головою хозяин кабинета. — А так?
На пол легла швабра. Быстро ступив на неё ногой, он одним скользящим шагом пересек «музыкальный» кусочек пола.
— Зачем тут швабре стоять? Уборка — четыре часа, как закончилась! А здесь — воинская часть, бардак не допускается! Убрать её должны были!
Курсанты только переглянулись.
— А банка с водой откуда взялась? И главное — зачем?
— Я руку поднял… — третий диверсант вздохнул. — По привычке — лицо закрыть. Плеснуло…
— И что? Не керосин ведь — не страшно!
Курсант вздохнул.
— Да… Само оно как-то вышло.
— И в итоге, оружие к потолку задрал. Чего я и добивался! Для того и банку именно в это место поставил, туда же вас обоих и толкал.
Майор вздохнул и покачал головой.
— В общем, так — незачет! А за придумку с веткой — молодцы! Завтра расскажете товарищам и покажете. Всё! Свободны!
Утром того же дня
То же место
Поселок казался совсем небольшим. Одноэтажные, выстроенные по финскому проекту зеленые домики были почти незаметны среди деревьев. Рабочие, собиравшие дома, старались не трогать растущий здесь лес и вписывали строения в окружающий ландшафт очень искусно. Пришедшие после строителей бойцы выкопали чуть в сторонке несколько капониров, в которых разместились всевозможные склады и стрельбище. Чуть поодаль, в лесу и в оврагах, устроились учебные площадки, на которых происходило обучение всевозможным подрывным фокусам.
Маленькое поселение жило своей, замкнутой и незаметной со стороны, жизнью. Да откровенно говоря — кому было её замечать? Вся, весьма немаленькая по европейским меркам, территория находилась внутри большого полигона, на котором производились опытные стрельбы. Данный факт хоть нигде и не рекламировался, тем не менее, был хорошо известен окрестному населению. Поэтому желающих пособирать грибы и ягоды в данных местах как-то не наблюдалось. Жизнь, знаете ли, дороже… Никого не прельщала возможность ненароком заработать себе на голову шальной артиллерийский снаряд.
Да и сама воинская часть, обслуживавшая полигон, тоже не проявляла никакого интереса к этому участку своего хозяйства. Есть там свои бойцы, порядок соблюдается… других дел, что ли, нет? Остались незамеченными и посты внутренней охраны, которые в тайне от всех, бдительно наблюдали за тем, чтобы никто из посторонних не проявлял нездорового интереса к зеленым домикам и их обитателям.
Быстро примелькались и машины, изредка заезжавшие в небольшой поселок. Они стали совершенно обыденным явлением.
По узкой дорожке, почти совсем скрытой под кронами деревьев, майор подошел к очередному строению, ничем не выделявшемуся среди окружающих домиков. Козырнув дежурному на входе, он постучался в одну из дверей.
— Разрешите войти?
Услышав ответ, решительно толкнул дверь.
— Добрый день, Александр Иванович! — привстав из-за стола, протянул руку начальник школы. — Присаживайтесь! Я как раз дежурного озадачил чаю принести. Вы ведь не завтракали ещё?
— Здравствуйте, Михаил Николаевич. Нет, не успел. И от чая — не откажусь, очень даже вовремя и к месту!
— Ну-с, чем порадуете, Александр Иванович? Как последняя группа сработала?
— Незачёт.
— М-м-да… Печально. Как-то вот меня это не радует совсем…
Вошедший пожал плечами.
— А что тут скажешь? Нет, одна задумка у них очень даже неплохо получилась, не спорю. Но вот дальше… опять всё по шаблону пошло. Из десяти групп — семь лезут в здание через туалет! Понимаю, что удобно — окна разработанные, дверь все время не заперта… но думать-то головою нужно! Один раз сошло — ладно… Два, три… А дальше? Фокус со шваброй — его только одна группа разгадала, а с банкой — вообще никто. Вывести из строя освещение — сообразили две группы. Правда, в одном случае, ухитрились ещё и керосин с дежурных ламп слить — учли и такую вероятность. Про прочие хитрости — вообще молчу! И что? Как теперь с ними поступать? Не работает голова — хоть тресни!
— И какой же будет из всего этого вывод?
— К дальнейшему обучению рекомендую допустить шесть человек. Вот список, — гость положил на стол лист бумаги.
— Из восьмидесяти пяти?!
— Да. Нормальный процент… В мое время — так ещё хуже было.
— М-м-да… Хуже. Куда уж ещё-то? И так курсантов всех персонально отбирали!
— По анкете?
— И по ней тоже.
Гальченко пожал плечами.
— Вы начальник — вам и решать.
Стукнула дверь, на пороге появился помощник дежурного.
— Товарищ старший майор! Вы распорядились насчет чаю…
— Давайте!
Боец поставил на стол горячий жестяной чайник с кипятком, на блюдечке разместился заварочный фарфоровый чайничек, рядом появились стаканы. Выйдя в коридор, помощник дежурного принес вазочку с печеньем и сушками, поставил на стол сахарницу и положил на блюдечко ложки.
— Угощайтесь, Александр Иванович, — кивнул хозяин кабинета. — Чем богаты…
— Благодарствую! — гость плеснул себе в стакан заварки. — Надо будет вам китайского чая достать — там, знаете ли, такие штуки прекрасные бывают!
— Чай — это, конечно, неплохо… — отхлебнул из стакана начальник школы. — Но меня сейчас, в первую очередь, интересуют рабочие вопросы. Что с людьми делать будем? Где нам набирать новых курсантов, и кто это будет делать?
— Так я же предлагал! — всплеснул руками гость. — Давайте хоть деда Мишу послушаем — он ведь тоже на эту тему свои соображения имел.
— Разумно, — кивнул старший майор.
Нажав на кнопку звонка, приказал вошедшему дежурному пригласить инструктора по минно-взрывному делу.
Долго ожидать не пришлось — кабинет старого спеца находился в соседнем здании.
— Разрешите? — появился на пороге дед Миша.
— Милости прошу, Михаил Владимирович. Проходите, присаживайтесь… Чаю вот себе наливайте…
Пока сапер вдумчиво выбирал сушку поаппетитнее, Гальченко в двух словах ввел его в курс дела.
— Хм! А вы-то что хотели? — удивился Сиротин. — А ты, старый злодей, чего молчал?
Майор только руками развел.
— Все так и должно быть! — поднял дед палец к потолку. — Не подскажешь, знаток, кто там из французов высказывался на этот счет? Ну, относительно того, что…
— «Только преступник может поймать преступника»? Это? — вопросительно глянул на него Гальченко.
— Ну да!
— Эжен Франсуа Видок — создатель «Сюртэ Женераль».
— Во! А здесь кто курсантов отбирает? Отдел кадров? Небось, по анкетам смотрят да по рапортам начальства?
— И так тоже, — кивнул начальник школы.
— А то вы не знаете, как эти рапорта пишут! Когда нет видимых причин человека взад пинком поддать, однако ж, и терпеть его у себя — мочи уже нет. Вот его и задвигают — вверх! На повышение. А он, человек этот, вовсе к делу негодным себя и объявит! И кто виноват? Его прежний командир? А кому с того легче? Время ушло, силы — потрачены… а выхлоп — ноль! Нет, я не спорю, диверсанты из них выйдут! Да нам-то — вовсе не они нужны! Этим — пущай другие занимаются. Поди, и без того желающих — вагон! Так?
— Так… — нехотя согласился старший майор. — Но мы-то что делать должны в такой ситуации?
— Искать надо таких людей. Вот он, — ткнул сапер пальцем в сторону Гальченко, — пусть и ищет. Знает ведь, как! Да и… иного кого… тоже поискать стоило бы…
— Ты про Часовщика? — нахмурился Проводник.
— А что — другой кто на примете есть? Он скольких распознал? А? Молчишь? То-то…
— Где же его сыскать-то? Так на дно залег… Управление кадров его уж как только не искало — без толку.
— Да уж — сумел! Мастерство — оно завсегда видно! А ты подумай. Мозгой пораскинь. Сам ведь прятаться можешь. А вас всех — он и учил!
— Так он — мастер!
— А ты — школьник? Меня нашел ведь? А я и вовсе — в заграницах пребывал.
— Так и он…
— Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел! Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!
Майор поставил на стол пустой стакан.
— А ведь ты верно говоришь, старый! Было такое…
— Вот и рой!
Выдержка из справки, составленной Управлением кадров НКВД СССРМолин Петр Степанович.
Год рождения — предположительно 1884.
Место рождения — дер. Жилино, Вятского уезда.
Примечание: при проверке записей в церковно-приходской книге обнаружено, что страница с записью о рождении Молина — отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах она исчезла.
Родители Молина умерли в 1897 г. Дальнейшее воспитание получил в семье дяди Богрова Д.А, скончавшегося в 1904 г.
