Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»
Набирая высоту, оглядываюсь по сторонам и вверх. "Юнкерсы", как им и положено, заканчивают замыкать свой круг и вот-вот начнут сваливаться в пике. Решили, очевидно, заходить ниже обычного. Поскольку зенитчики должны спать ещё. Они и спят… На пятистах примерно метрах ухожу в вираж. До чего ж мы хороши в вираже![10] Точно какой-то из "не бисовых" И-15-х, "бис", тот потормознее на вираже будет. И скороподъёмность, чувствую, выше.[11] Класс! Часть тела, непосредственно соприкасающаяся с парашютом, исправно чует, как, перевернувшись на 180º, плавно входит в пике ведущий "моей" дюжины. И тебя, голубчик, вылечат – бормочу сквозь зубы, разблокируя гашетки. Итак, смертельный номер! Впервые на арене… цирка, скажем так! Зрители, во всяком случае, точно собрались уже, помимо моего технаря, раззявы сонного… Вниманию почтеннейшей публики! Слабонервных просим удалиться! Перехват на строго перпендикулярном курсе с набором высоты ненормальным каким-то И-15-м пикирующего на недобрых шестистах вёрстах в час "лапотника"! Прицел – это для "чайников". Всем фюзеляжем располагаемся по линии прохождения несущейся на меня сверху разлапистой тушки… Едва успев превратиться, на совершенно неуловимое мгновение, в знакомый силуэт, с рёвом мелькает серо-зелёно-коричневым, такое чувство, метрах в двадцати всего перед капотом, ей-богу не больше! Но я успел – мастерство не пропьёшь и не прогуляешь – всего-то лишь на один короткий миг нажать гашетки. Тряхнуло точно не по-детски, и воздушным потоком, и очередью. Прочее – вопрос везения. При такой скорости мелькания не факт, что хотя бы одна пулька пришлась на "лапотника". На шести сотнях вёрст за одну семнадцатую секунды весь проскочил, а мы за секунду всего-то 25 пулек выпускаем из обоих стволов… впрочем, шанс есть, и даже вполне. Оп, внизу взрыв… Первый готов! Набирая высоту, снова ухожу в вираж, и следующий "лапотник" мелькает сквозь мои трассы, теперь уже серо-голубым брюхом. И снова в вираж, очередной тоже, словно глухарь на току, занят только собой и своим пикированием, внизу снова взрыв, второй тоже готов, однако третий, похоже, выцеливает, видимо, что-то в последний момент заметить успел, и желает теперь угостить меня из курсовых… хрен! Чуток задрав курносый капот, мой "чато" пропускает трассы перед собой, и снова очередь, уже моя, опять в вираж… Четвёртый, похоже, раздумал пикировать, разворачивается на запад… Высота у них великовата для меня, я ж едва ли и тыщу набрать успел, а они на двух… не по уставу ихнему – должны были вообще на четырёх с половиной заходить. Снизу снова тряхнуло взрывом… Что, и третий тоже!?! Какой чудесный сон!!!
Так, а с бомбами-то они ещё медленнее меня, даже набирающего высоту. Ага, дошло, бомбы сбрасывают. Куда ни попадя. Ну, теперь это точно не моя добыча. Больше трёхсот семидесяти эта птичка никогда не выжимала. Биплан, с неубирающимися шасси, к тому же. Морально устарели мы, определённо. А жаль. В скороподъёмности почти никому не уступаем… Про виражи вообще молчу. Сказка. Видимо, с завода опытный образец сбросили. Ставший ненужным по причине полного морального устаревания и абсолютной утраты всякой актуальности. Краем глаза видел на аэродроме пару МиГов, когда взлетал, на них тоже БС'ы стояли. Видимо, из-за этого сюда и моего направили. Доживать-дослуживать. Зато уж мне повезло-то как. Хотя бы во сне.
Так, что теперь? А теперь подежурим малёхо, на паре тысяч. Горючего без малого полный бак. Боекомплект… А какой у нас, кстати, боекомплект? По триста на ствол? И расстрелял я дай бог если десятка по три с каждого. Коротенькие совсем очереди были.
Сначала контролируем воздух. Никого и ничего, лишь "моя" девятка уже 87-х вдали уходит, курсом на запад. По идее, эскадрильи пикировщиков на полнокровный иап РККА[12] маловато будет. Сейчас должны ещё подойти, под раздачу. Минут через десять, надо думать. Так, что у нас на земле… А на земле у нас "юнкерсы" горят. Пара совсем рядом с ВПП, метили, похоже, в счетверёнки,[13] да там и сгинули… с небольшим перелётом… а у зениток уже народ суетится. Вон ещё один, чуток подальше, видимо, начал было выходить из пике, да не смог. И исправному-то нелегко, а я его, похоже, задел таки… или испужался так… неважно. И пара И-15бис на взлёте. Это из моего дежурного звена. А ещё какой-то не наш У-2[14] на подходе. Из штаба дивизии, похоже – исправно информирует "чужой". Понятно. Уровень боеготовности поднимать. По причине, полагаю, отсутствия иной связи. Как оно и было на самом деле. В реале, имею в виду. Поздно, старик, уже засунули…[15]
Нарезаю себе круги над аэродромом, изредка посматривая на набирающих высоту "подельников", а в основном любуясь небом и землёй. "Мессеры", знамо дело, обожают невнимательных. Так, на западе опять не тихо. Чёрные точки вскоре превращаются в крошечные силуэтики. С парами блямбочек по бокам от фюзеляжей. Ну и зрение у меня в этом сне! Супер-пупер! В гости к нам определённо "хейнкели", He-111,[16] то есть, всей девяткой припожаловали. Где-то на полутора тысячах. Мои тоже уже на полутора, ведущий (старший лейтенант Фролов Пётр Ильич – проносится в голове), увидел "хейнкелей" и пошёл навстречу, за ним ведомый, что пристроился слева. Моё место, похоже, справа. Прискорбно.[17] Но да ничего, какие наши годы… Пару минут просто летим навстречу, потом Фролов пошёл в лоб ведущему девятки, левый (знаю откуда-то, что это младший лейтенант Петькин) пристроился за ним, я же, убавив газ, немного приотстал и снизился. Сближаемся быстро, чуть опередивших меня Фролова с Петькиным словно опутали встречные трассы, вся девятка бьёт по ним, а курсовое вооружение у этой версии "хейнкеля" довольно богатое уже… Фролов стреляет – далеко, попугал только – потом быстро сманеврировал влево и вправо, сбивая прицел, потом, со стрельбой, резко ушёл резко вбок и вниз, резанув очередью по ведущему левого звена. Испанская школа! Менее опытный Петькин идёт, ведя огонь на погибель стволам, по прямой, потом как-то неуклюже рыскает вниз, дальше на него не смотрю – мой выход. Пошёл в горку и влево, резко сбросив скорость, потом с переворотом вниз и вправо, потом гашетки, кажется, даже успел заметить, как обе мои трассы впились в кабину ведущего, потом снова переворот и сразу вираж, прямо на боковой пулемёт дальнего ведомого, но тот не успевает, зато успеваю я, правда бестолку, там у "хенка" броня, но, кажется, стрелка нейтрализовал таки – и всё… в небе впереди пусто…
Какой всё-таки восхитительный сон! Небо передо мною чистое, мотор ревёт, сзади недосягаемые для меня "хейнкели", уже без беспорядочно кувыркающегося вниз ведущего девятки, и ещё один, кажись, задымил двигателем, его, похоже, Фролов достал.
Без спешки уже – а куда спешить? — поворачивая к аэродрому, осматриваюсь. "Мессеров" не видать. Слева чуть впереди Фролов. Получается, я даже на своём штатном месте, лишь далековато оторвался. Петькина только не обнаруживаю. Хотя нет, вон он, внизу, порхает бабочкой. Неуправляемый полёт, и купола не видно. Первая потеря. Почти не знал его, хотя и из нашего выпуска. Как его звали-то… Валера, кажется…
Полным газом поспешаем за "хейнкелями". Так не догоним, но перед бомбёжкой тем придётся лечь на боевой курс, вот тут-то и мы подоспеем. Впрочем, вижу трассы, и из-за "хейнкелей" высыпает во все стороны, парами, сразу шестёрка "чаек". Молодцы, успели взлететь. Один "хейнкель" сразу вспух взрывом, оставшиеся поспешно избавляются от бомб и уходят с набором высоты куда-то на юг, огрызаясь трассами, "чайки" за ними. Тот, которого пометил мой ведущий, заметно отстаёт. Похоже, отлетался. Но его возьмут "чайки", а Фролов уже закладывает широкий вираж. Правильно, наша главная задача – обезопасить взлёт-посадку. В экономичном режиме барражируем над аэродромом ещё минут двадцать, контролируя воздух. Ощущения поначалу несколько необычные. Вроде чувствую себя спокойным как танк, сколько такого уже было на симуляторах, не счесть… а сердце-то всё равно колотится как сумасшедшее. Чудеса. Странный какой-то сон. Со всеми звуками, ощущениями, запахами даже, как, впрочем, и положено в современном симуляторе, но реальность какая-то… чересчур реальная, скажем так. Вот гарью потянуло с земли. Там три воронки с разбросанными вроде как головёшками горящими и дымящимися вокруг. Возвращаются "чайки". Все вшестером. Что радует. Заходят на посадку, садятся – но это не наше дело. Наша "коза ностра" – бдить небо. Фролов, вон, головой крутит, как заведённый. Опыт есть опыт. Через пяток минут, вижу, взлетают ещё две тройки "чаек". Похоже, на смену нам. Фролов, качнув мне крыльями, заходит на посадку. Пора и мне. Не спеша снижаюсь, продолжая контролировать воздушное пространство. Притираю машину на все три точечки и гоню тихонечко так к стоянке. Там, похоже, главные фуражки собрались.
Встав на место, выключаю зажигание, отстёгиваюсь, отрываю потную задницу от парашюта, на крыло и на землю, на родимую. Трава мягко пружинит под высокими каблуками. Продолжаю радоваться жизни – какой потрясающий сон! Шлем в руки – пилотку на голову. Фролов ждёт. Стройный, белобрысый, сухощавый. Глаза серо-голубые, вроде спокойные, но словно с сумасшедшинкой в глубине. Может, после боя. Хотя нет, "чужой" полагает его мужиком нормальным, но жутко взрывным. В наше время сказали бы – "отмороженным". На всю голову. Пожимает руку. Крепенько так. Топаем к фуражкам, Фролов чуть впереди – начальник, понимаешь… Задумываюсь на секунду, и управление тут же перехватывает "чужой". Шагов за пять переходит на строевой (до чего ж ладно это у него получается), где-то в паре шагов от совсем молодого ещё чернявого мужика, довольно рослого и слегка горбоносого (от "чужого" знаю, комполка, майор Костенко, Анатолий Валентинович) останавливается, по стойке смирно, рука к голове. Фролов рядом, слышу, докладывает – Товарищ майор! Звено старшего лейтенанта Фролова посадку произвело. Задание выполнено. Уничтожено четыре самолёта противника. Потери: младший лейтенант Петькин.
