Тренировочный день 2 (СИ) - Хонихоев Виталий

В ответ он — обучил ее медитации. Сказал, что якобы часть подготовки спортсменов на соревнованиях высокого уровня. Как там говорят в Китае про лучников — ты не сможешь выстрелить, пока не успокоишь дыхание. Ты не сможешь успокоить дыхание, пока не успокоишь дух. Вот. И вообще в момент стресса ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, а скорее опустишься до уровня своей подготовки. Так что лучше стресса не испытывать. На тренировке спортсмены показывают результаты куда как лучше, чем во время соревнований — такое случается довольно часто. Перегорают, волнуются, суетятся, чувствуя груз ответственности. А это — всего лишь способ не реагировать на дополнительные стрессовые факторы и успокоится. Космонавтов так учат.

Авторитет Советского Космоса тут был очень велик, космонавты вообще были в статусе небожителей, и страна предоставляла им все самое лучшее, так что спорить Айгуля не стала, а послушно выполняла его наставления, закрывала глаза, садилась по-турецки на коврик для аэробики и дышала под счет. Вообще Виктор заметил, что его новая подопечная была на редкость покладистой и в ряде случаев даже вопросов не задавала. Сказали надо — значит надо. Между делом он познакомился с ней поближе, узнал, что у нее есть мама, а папа умер, когда она была маленькой, что она — единственная дочка в семье и живет вместе с мамой в районе Негритянки, они там квартиру снимают. Рассказала, что переехали сюда, когда она еще была маленькой и по первости жили в деревянном доме без отопления и горячей воды, а они привыкли к теплу и было очень трудно. Мама работала уборщицей — сперва на вокзале, а потом в рабочей столовой при Комбинате. А она — училась в той самой третьей школе, где сейчас Виктор преподает. В школе же стала играть в волейбол, перешла в ДЮСШ-2, где попала под грозные очи Валентина Сергеевича, который и предложил ей в команде играть. Сразу после школы — устроилась на Комбинат, формально она в цехе горячего литья работает, но фактически даже ни разу там не была. Почему в горячем цехе? Там условия вредные, куча надбавок за вредность производства, чтобы зарплата повыше была. Так что на самом деле Салчакова Айгуля Эрес-ооловна, конечно, ни в каком горячем цехе не работает, а играет за женскую команду Комбината. Женская команда вообще в загоне была — до прошлого года. С новым директором стали больше внимания и на них обращать, а то предыдущий только свое любимое детище холил и лелеял — мужскую команду по футболу, «Металлург» в своей региональной лиге стабильно первые места в турнирной сетке занимал. Ровно до того момента, пока Николай Свечин не ушел в ЦСКА… чего и следовало ожидать. Уж больно талантливый был парень, вот его и пригласили в центральный клуб, а как иначе? Замуж она пока не собиралась, потому что у нее мама болеет, за ней следить нужно.

В свою очередь и Виктор рассказал ей свою нехитрую биографию, которую пока можно было уложить в несколько предложений. Родился, учился, сходил в армию, поступил в институт, по квоте был направлен в Колокамск, вот и все. Личная жизнь? А нету у него никакой личной жизни, одна общественная. А ты не отвлекайся, у тебя еще три повторения…

Так незаметно подошел и день товарищеского матча между «Колокамским Металлургом» и «Красным Соколом», командой Молокозавода, которую Айгуля называла «сырниками» или «творожниками». Она же поведала Виктору сплетню, что девочки с Молокозавода не захотели называться скажем «Колокамским Молочником» или там «Молочницей», вот и назвались пафосно так — «Красные Соколы». Да только что толку? Все равно их за глаза «сырниками» называли. Пусть даже они свою форму сине-белую сменили на красно-черную и силуэт сокола на груди нарисовали… чем больше они старались уйти от старого названия «Молокозаводчица», тем больше над ними посмеивались в народе. Так что «сырники» остались «сырниками», что бы они не пытались сделать. Однако же смеяться над названием — это одно, а вот на поле хихикать — совсем другое. «Сырники» были крепкой командой и не раз и не два выходили в финал региональных, у них там была и Светка Кондашева и Юлька Синицына, хорошо хоть Мордвинову «Крылья Советов» забрали, переманив на житье в столице и хорошую зарплату. Да что там, если за «Крылышки» играть, то через год уже своя квартира в Москве будет. Но даже без Наташки Мордвиновой, матчи с ними легким не будет, пусть даже товарищеский. Товарищеский он только по названию… а так «сырники» все усилия приложат чтобы публично их в грязь втоптать, осенью начнутся отборочные матчи в региональный и сейчас самое время чтобы моральный дух команды подорвать. Валентин Сергеевич, конечно, говорит, чтобы они не волновались, да только девчонки все равно переживают — так говорила Айгуля за день перед матчем, выдав Виктору белый прямоугольник билета на товарищеский матч между «Колокамским Металлургом» и «Красным Соколом».

Раз уж билет выдан — так чего не сходить? Виктор оделся в привычный серый костюм, начистил ботинки и в назначенный час уже сидел во втором ряду (!) вместе с родственниками и друзьями членов команды.

Соревнования происходили в крытом городском спортивном комплексе, так сказать на нейтральной территории, соревнования собрали на удивление много народу, свободных мест не было вовсе. Виктор даже немного удивился, это же даже не региональные, просто товарищеский матч. Тем более — не футбол и не хоккей, да еще и команды женские, откуда тут столько болельщиков?

— Места маловато. — сказал сидящий с ним рядом сосед, грузный мужчина с висячими усами и протянул ему большую, словно лопата руку: — меня Григорием звать.

— Виктор. — и он без колебаний пожал протянутую руку: — вы тоже за «Металлург» болеете?

— А как иначе. — подмигивает ему сосед: — в конце концов тут места все блатные, пригласительные. А смешивать нас с «сырниками» никак нельзя, еще подеремся.

— Григорьевич! — с другой стороны от Виктора сели двое молодых парней, у одного лицо все в каких-то красных точках и торчащий острый нос, второй коротко стриженный под машинку: — физкульт-привет! Надерем сегодня жопу «сырникам»!

— О, явились, не запылились… — ворчит Григорий, качая головой: — не обращай на них внимания, это братья Федосеевы. — он повышает голос: — Митька! Серега! Сидите тихо сегодня! Не хватало нам только замечания от судьи нашей команде!

— Обижаешь, Григорьевич! — делает вид что обижается тот, что с красными точками по лицу: — мы ж тока поболеть! Ничего больше. Так сказать, за сеструху. Она вчера волновалась сильно, даже толком не спала. Всю ночь к холодильнику бегала. А с утра и не ела толком, два сырых яйца выпила и убежала.

— Если вы, оглоеды, Валентине перед матчем мешались, то… — Григорий демонстрирует свой кулак, размером с добрую дыню.

— Дык мы-то че⁈ Это все чертов Холодок ей головой морочит! — не выдерживает тот, что с красными точками, а коротко стриженный — молча кивает головой.

— Вот козлина, я ему глаз на жопу натяну, повадился по девкам нашим бегать, половину поселка в Негритянке попортил, Дон Жуан хренов! — продолжает молодой с точками на лице: — даже Наташку у меня увел. Григорьевич, а ты видел какие у Наташки округлости? Там такие сисяндры, что каждая с мою голову и мягкие как сливочное масло в пакете… ну если растаявшее конечно. Я же к ней и так и эдак, а она мне от ворот поворот! Скажи, Серега? — он поворачивает голову и его короткостриженый товарищ молча кивает головой.

— Вот! Видишь! — торжествующе говорит тот что с красными точками по всему лицу: — а я говорил! Серега врать не будет, он не умеет. Это я могу задвинуть, а он честный парень. А ты кто такой? — прыщавый подался чуть вперед, на Виктора: — тут только свои сидят, понял? Твои места вон там, сзади.

— Меня Виктор зовут. И у меня билет на это место. — поясняет Виктор.

— Что, серьезно? — хмурится прыщавый: — хорошо, коли так. Не обессудь, если что не так, но мы с братаном смотрим чтобы чужих тут не было. А ты от кого?

— От кого?

— В смысле чей билет у тебя? Ну тут у нас все свои, типа семья. — прыщавый разводит руками обводя первые два ряда: — родственники, друзья и близкие. Вот мы например — братья Вальки Федосеевой, четырнадцатый номер. А ты от кого?