Игрок 2 (СИ) - Риддер Аристарх

Потому как в противном случае, они меня подставили и сами умыли руки. И что в этом случае делать? Что-то придётся.

Но я буду думать об этом завтра, когда высплюсь.

Девушка за стойкой администратора красноречиво тянет носом, но ключ выдаёт, воздержавшись от комментариев.

Спать.

Наступило утро. 18.23. Именно таким оказывается моё пробуждение.

Просыпаюсь я относительно свежим, вот только в голове шумит. На этот случай я припас на прикроватной тумбочке пару таблеток аспирина.

После припадаю к бутылке минералки и пью, как раненый лось. Контрастный дущ окончательно приводит меня в норму. Ещё бы кофе выпить, и желательно на свежем воздухе. Однако в мои возвышенные планы грубо вмешивается суровая реальность.

— Здоров же ты дрыхнуть! — встречает меня Юра.

Небрежно развалившись в кресле, он листает «Вечернюю Ялту», с таким видом, словно ничего интереснее не читал.

— Давно ждёшь? — спрашиваю без особого смущения.

Мы о встрече не договаривались, и гостей я не ждал. Так что мой режим дня, это моё личное дело.

— Да порядком, — он смотрит на часы, но в подробности не углубляется, — какие мегеры тут работают… Ни подняться, ни в номер позвонить…

В первый раз я чувствую признательность к строгим гостиничным порядкам.

— Я тут собирался кофе выпить…

— Что за буржуйские замашки? — Юра пружинисто вскакивает с кресла, — Понахватался там в столице… Пойдём лечиться.

В уютном пивбаре, где понятливая барменша наливает нам две полулитровые кружки свежайшего «Крымского», я понимаю, что зря сопротивлялся. И правда, ну какой кофе… Подобное лечат подобным.

— Ну что, гроссмейстер? — Юра стукается своей кружкой о мою. — За твою фортуну! Это ж надо, у целого чемпиона мира выиграл!

— Так не в шахматы же, — скромничаю, но мне приятно, не скрою.

— А преферанс чем хуже? — вроде как обижается Юра за своё ремесло, — это тебе не «двадцать одно» или «сека», где чистая ловкость рук. Тут башкой думать надо. По нему чемпионаты проводить нужно, а не щемить почём зря… Все играют, и гроссмейстеры, и акадэмики, и народные артисты! Вот только шахматистов по телевизору показывают, а мы по беседкам да катранам прячемся!

Юра аж раскраснелся, выдавая эту тираду. Задела его профессиональная гордость! Как будто бы я смог Таля на одном только расчёте обыграть. Опыт у меня больше, тут вопросов нет, но память у чемпиона колоссальная. Так что несколько раз приходилось раздать нужное.

Но тут уж, как говорится, «кто на что учился». Они с Владимиром Семёновичем за острыми ощущениями гнались, их и получили в полной мере. Каждый свою роль сыграл, и все довольны остались. А насчёт чемпионатов Юра удивил. Прямо пророк.

— Может, и будут ещё проводить, — хмыкаю.

— Не при нашей жизни, — машет рукой Юра, прикладываясь к кружке, — да и без надобности они. И так земля слухами полнится. Про вашу игру всё черноморское побережье гудит. Кто говорит, Высоцкий квартиру в Москве проиграл, кто, что машину, и домой пешком пошёл, а кто, — он переходит на шёпот, — что саму Марину Влади на кон поставил. Правда за такие слова сразу морду бьют!

Ну что же, значит, целей своих мы этой игрой добились. Пошумели изрядно, и теперь каждая собака знает, что денег у меня, как у дурака фантиков. Прямо-таки идеальная подсадная утка. Сижу у всех на виду и покрякиваю. Вот только охотники мои покурить ушли.

Остаётся только надеяться, что душегубы эти сразу ко мне не полезут. Если верить тем бумагам, что мне Болотин показывал, эти мерзавцы не спешат. Подождут, когда я жирком обрасту, и только после этого тряхнут. Чтобы у них, так сказать, КПД выше был. Больше денег с одного трупа.

— Насчёт машины, не так уж и врут, — говорю, — Высоцкий действительно свой «Рено» проиграл. Но я его обратно Влади подарил.

— Молоток! — Юра хлопает меня по плечу, — Герой! Рыцарь! С такими людьми приятно работать. Не то, что крохоборы какие-нибудь! В нашем деле ценят щедрость и кураж. Деньги что? Тьфу! Бумага! А репутация с тобой навсегда.

На его хитрой физиономии я не вижу ни капли удивления. До меня доходит, что весь ход нашей игры, Юра, скорее всего, знает в подробностях. Наверняка у него есть свой человечек в санатории. А, возможно, и не один.

— Сколько поднял, если не секрет? — щурится Одессит.

— Двадцать две тысячи пятьсот с Высоцкого и чуть меньше двух у Таля, — отвечаю честно.

Не удивлюсь, если вопрос с подвохом, и точные суммы Юре также успели доложить.

— Молоток, — повторяет Юра небрежно, словно речь идёт о паре червонцев, — но вы ведь понимаешь, что это только разминка? Впереди тебя ждёт сумма в десять, а то и в двадцать раз больше?

— Догадываюсь, — киваю в ответ.

Что же за фраер играть со мной будет? Это кто? Министр? Внешторговец, продавший родину за «грязные зелёные бумажки»? Подпольный миллионер Корейко, сумевший за прошедшее время стать миллиардером?

Откуда такие деньги в советской реальности, когда средняя зарплата едва переваливает за сотню рублей? И что можно купить за такие деньги? «Волгу»? Десять «Волг»? Сто?

Но Юра совершенно точно не шутит, разве что раскраснелся слегка.

— Тогда ещё один вопрос, — также небрежно продолжает Юра, — я к тебе в карман не лезу, деньги не пересчитываю. Верю на слово. И предупреждаю, что общественность ждёт от тебя посильный взнос на общее дело.

— В общак, что ли? — изумляюсь я.

— Фу, зачем так грубо, — поправляет Юра, — мы же не уголовники какие-нибудь. Ты, конечно, красавец и орёл, что фраеров размотал. Но мы не поодиночке работаем. Люди тебе и билеты нашли, и к человеку подвели. Присматривали в санатории, чтобы не помешал никто вашему уединению. А люди деньги любят, такие вот они меркантильные сволочи. Поэтому и требуются совсем небольшие и посильные взносы. Считай их профсоюзными.

— И в каком же размере? — интересуюсь.

— Мы обычно по десять процентов от выигрыша отдаём, — уточняет Юра, — мелочиться не будем, так что в твоём случае это две с половиной тысячи. Копейки.

Учитывая обозначенные раньше суммы, и вправду мелочь. Если б не одна деталь. Весь мой выигрыш остался на столе в кабинете следователя Болотина в Ялтинской прокуратуре.

И добраться до него теперь так же невероятно, как, к примеру, до Луны.

Глава 10

«Закройте вашу книжку… Допейте вашу чашку… Дожуйте свой дежурный бутерброд…» — напеваю я, шагая по набережной.

Огорчили меня слова Юры о добровольно-принудительных взносах? Да нисколько. Скорее, я посмеялся над очередным виражом судьбы. Только попытаюсь изображать из себя высокоморальную личность, как мне сразу обратно и прилетает этаким нежданчиком.

А так, Юра не давил и не настаивал. Даже версию с тем, что «мне надо пару дней, ибо выигрыш спрятан в надёжном и тайном месте» принял без особого удивления. Хотя что за место я умудрился отыскать за одну ночь?

Сказать, что деньги забрали во время допроса в Прокуратуре? Это означает — поставить крест на дальнейшем сотрудничестве. Юре в его схеме «большой игры» даром не нужен человек, который находится под пристальным вниманием правоохранительных органов. Подальше надо держаться от таких людей, — решит он и будет сто раз прав.

Так что пришлось врать и не слишком убедительно. Однако Одессит к моей частной жизни отнёсся на удивление бережно и сказал, что «не горит, как будет возможность — отдашь».

Логика в его словах, безусловно, есть. При грамотной постановке дела, на шулеров работает солидное количество людей. Официанты, горничные, проводники и администраторы, готовые сдать денежных клиентов. Продавцы киосков, продающие «заряженные колоды». Общительные девушки, готовые затянуть своих новых знакомых в игру «по мелочи».

Таксисты, сажающие «правильных» попутчиков, а потом вовремя останавливающиеся поменять колесо, покуда их пассажира «обчищают» прямо на заднем сиденьи по дороге с аэропорта.

Много людей, при правильной постановке дела. А в способностях Юры я не сомневаюсь. Так что от «профсоюзных взносов» я не отказался и пиво мы допили в тёплой и дружественной обстановке, обмениваясь шутками про фиаско Таля, о котором не сообщают в газетах и гадая о том, напишет ли «советский бард» про наш поединок новую песню.