Феномен СССР: Слово Пацана (СИ) - Сытников Тимур

— О, Димыч, ты дома! А я боялся, что ты гулять ушел. Одевайся, сейчас в город поедем.

— Куда? Зачем?

— Вот! Достал я абонементы! Два штуки, но мне еще обещали дать, для мамы и Олега. Сегодня мы с тобой съездим, а потом мама с Олегом или съезжу отдельно. А что, пусть тоже плавает, да? Полезно же. Собирайся, поехали.

Я стоял в тени, поэтому папа, у которого было плохое зрение, не мог видеть моего лица. Поэтому, я сделал пару шагов вперед, чтобы он мог лучше меня видеть, а именно следы от синяка под глазом. У отца было явно хорошее настроение, к тому же, дома не было мамы, которая бы начала разыгрывать большую трагедию, чем она была на самом деле. Поэтому, сообщить о вызове в школу, было лучше отдельно отцу, оставив его разбираться с мамой.

— Пап, тебя и маму, завтра в школу вызывают.

Отец удивленно заморгал, его улыбка померкла. Он достал из кармана очки, протер их, а затем надел. Внимательно оглядел меня, задержавшись взглядом на моем лице. Затем он подошел ближе и еще более внимательно осмотрел мое лицо.

— Ты опять подрался?

— Ну почти. Кинул в мальчика пачкой кефира и разбил ему губу.

— Ох, ну вот зачем, Дима?

— Он и его друзья обижали другого мальчика, я хотел заступится. В итоге получилось вот так.

— Ясно. Ладно, давай, собирайся. Возьми плавки и полотенце. А то опоздаем, по дороге поговорим.

Я удивленно посмотрел на отца, который похоже совсем не рассердился на меня. Расстроился, да, но не разозлился. Обычно, за плохое поведение, меня наказывали, а тут нет, меня даже поведут в бассейн. Не веря в происходящие, я пошел одеваться. Вскоре мы уже шли к автобусной остановке, чтобы ехать в бассейн. Отец молчал, я тоже молчал, не зная, что сказать. Только когда мы сели в автобус, отец вновь заговорил.

— А с глазом что случилось?

— Ударился. За орехами полез. Веткой ударило, а еще коленкой зацепил, теперь дырочка будет.

— Димыч, ну какие еще орехи, ох. Где ты их только нашел, ладно, мама посмотрит потом. Хорошо, хоть глаз не выбил.

Отец вздохнул, помолчал, а потом неожиданно спросил.

— Что, тяжело на новом месте? Достают тебя?

— Да нет, все нормально. Справлюсь. Только это, можно я еще на бокс пойду?

— Нужно будет с мамой поговорить. Учитывая то, что ты и так каждый день дерешься, она может и не одобрит. Да и маленький ты еще, для бокса.

Мы доехали до нужной нам остановки и вышли из автобуса. Здание городского бассейна, было большим и красивым и находилось практически рядом с остановкой. Мы прошли внутрь и попали в большой зал, украшенный колонами. Вокруг них ходило много народу, которые ожидали, когда подойдет их очередь на освободившуюся дорожку. Тут же продавались шапочки для плаванья,очки и еще какая-то мелочевка, отдельную часть занимал буфет.

Сперва мы сходили и уточнили, когда освободиться дорожка. Ждать предстояло около часа, поэтому мы спокойно успели купить шапочки, после чего отправились в буфет. Все столики в нем были заняты, поэтому, купив мороженое, мы вышли в общий зал и уселись на широком и низком подоконнике. Ожидая, когда мороженное немного подтает, я чтобы убить время, задал вопрос отцу.

— Пап, а что такое УДО? Почему его могут не дать, чтобы из армии раньше выпустили?

Папа чуть не выронил мороженное, но тут же постарался взять себя в руки.

— Что? Какое УДО? Кто тебе вообще это слово сказал?

— У нас мальчики с Химок учатся, один из них сказал, что у него брат в армии служит. Хотел по УДО вернуться, но ему не дали.

Отец замялся, видимо подбирая слова, чтобы объяснить мне. Я же с удивление смотрел на него, поскольку он всегда хорошо отзывался об армии и службе в ней. Почему он сейчас так взволновался, было совершенно непонятно.

— УДО, сынок, это условно-досрочное освобождение. Только не из армии, а из тюрьмы. Брат твоего знакомого, сидит в тюрьме. А дают УДО за хорошее поведение, значит не заслужил он освобождения, плохо себя вел.

Тут уже я посмотрел с удивлением на папу. Выходило так, что Ринат меня обманул, оставалось понять только зачем ему нужно было это.

— А что, много у вас с Химок ребят учится?

— Ну есть, я как-то не считал.

— А ты с ними дружишь?

— Ну так, общаемся иногда, на переменах. А что?

— Да ничего, просто…постарайся с ними не общаться. Там много уголовников на Химках живет, еще плохому тебя научат, сам потом в тюрьму попадешь. Обещаешь?

— Ну я же с ними в одной школе учусь, как я могу с ними не общаться?

— Ну тогда поменьше общайся и старайся близко не дружить. Хорошо?

— Хорошо.

Разговор с отцом вызвал у меня больше вопросов, чем ответов, но продолжать его я не хотел. Со слов отца, мне не следовало общаться с Ринатом, но смысла прерывать общение я не видел. Собственно, за все время, пока мы общались с Ринатом, во всякие дурные истории, втягивал его я. Так что, кто еще на кого плохо влияет, было большим вопросом. Тем не менее, я не удержался и задал еще один вопрос.

— Пап, а почему на Химках так много уголовников? Их специально там селят, что ли?

— Да. Вот те бараки, что из твоего окна видно, туда селят всех, кто совершил небольшое преступление. Небольшое, но все таки преступление. За такое, что в обычную тюрьму жалко отправлять, а наказать нужно. Их тогда вот на «химию» и отправляют. Днем они работают на заводах, а вечером сидят у себя в бараке. Некоторые потом освобождаются, но домой ехать не хотят. Вот и остаются тут жить и работать.

— А почему тогда их не любят, если они уже освободились? Наказание же закончилось.

— Потому, что многие из них потом опять преступления совершают. Не хотят жить честно. Сами себе всю жизнь ломают. Сидят годами, не видят мира и жизни. Вот смотри, мы с тобой мороженного поели, а сейчас купаться пойдем. А они никуда не пойдут, они сидят взаперти. И так долгие годы.

Продолжить разговор я не успел, поскольку раздался звонок, которые оповещал о том, что подошла очередь смены на дорожках.

Глава 10

Глава 10

— Димыч, прыгай! Не бойся, не утонешь. Я тебя поймаю. Ну чего ты замер? Прыгай уже.

Я стоял на краю бассейна и смотрел на отца, который был уже в воде. У нас была крайняя дорожка, возле самой стенки. Бассейн был глубокий, отец не доставал до дна, поэтому болтал ногами в воде, придерживаясь рукой за стенку бассейна. Эта глубина пугала меня, казалось, что стоит туда прыгнуть и я уже не смогу оттуда выбраться никогда. Даже уговоры отца, что непременно меня поддержит меня на плаву, не могли меня убедить прыгать в воду.

— Ладно, смотри, садись на край бассейна и опусти ноги в воду. Просто поболтай ими в воде.

Этот вариант меня не пугал, поэтому я спокойно сел и опустив ноги в воду, принялся ими болтать в воде. Она была теплой, хотя сильно пахла хлоркой. На других дорожках мимо нас проплывали другие люди. Кто-то явно старался на результат, кто-то просто не спеша наслаждался нахождением в теплой воде. Отец подплыл поближе, а затем указал мне на другой конец бассейна.

— Смотри, вон, видишь, девочка плавает. И не боится, одна плавает, без взрослых. А ты сидишь на краю, как трус, позоришься перед ней.

Я поднял голову и увидел, как и впрямь, среди взрослых, на одной из дорожек, плавает девочка. Правда, рядом с ней плыл взрослый мужчина, но все таки девочка плыла без его помощи. Мне и впрямь стало стыдно, захотелось уйти, но это было бы еще большим позором. Я попытался придумать себе оправдание,почему я не хочу лезть в воду, но нечего, кроме явного страха тут не было.

— Давай, опускайся и держись за край, будешь держаться руками, как я. Смотри, видишь, я же не тону.

Отец схватившись за край бассейна поболтал ногами. Он и впрямь не тонул, а потому и я развернувшись, опустился по пояс в воду. Поболтав ногами, я почувствовал, как меня выталкивает из воды. Мне это понравилось и я опустился уже глубже, вновь поболтав ногами выскочил на поверхность. Последующие десять минут, я был занят только этим, причем увлекся настолько, что не заметив, как руки соскользнули с края, пошел ко дну. Заболтав ногами и пару раз руками, я вновь оказался на поверхности, после чего вновь взялся за край бассейна.