Василий Васильевский - Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков.
Всего вероятнее, что Гаральд, прибывший из России, при вступлении в византийскую службу присоединился вместе со своими спутниками к тому большому русскому корпусу, существование которого нам известно, и который около 1033 года действовал в Малой Азии. Это нам кажется вероятным a priori, но это же следует из современной поэзии скальдов, /426/ хотя сага косвенно утверждает совершенно противное. [260]
Heimskringla и все другие подробные редакции приводят восемь стихов скальда Тиодольфа:
«Юноша, ненавистник змеиной руды (золота, то есть, щедрый, расточительный), наподобие красного пламени, подвергал себя опасностям; могут быть названы восемь десятков городов, взятых в земле Сарацинской, прежде чем страшный Сарацинам собиратель войска, покрытый щитом, отправился совершать игру Гильды (то есть, воевать) в равнине Сицилийской».
(Segja má tekna ótta togu borga á Serklandi, ádhr herskordhudhr gekk — Sikileyju: слова поставлены по порядку естественной конструкции. Союз ádhr в одном латинском переводе передан ante quam — ibat; в другом — quo facto).
Итак, прежде чем Гаральд появился в Сицилии, он воевал с Сарацинами где-то в другом месте, и там, при его участии, взяты были 80 городов. Сага во всех своих редакциях представляет дело совершенно наоборот. [59] Из Сицилии, куда он прибыл с Гирги (то есть, с Георгием Маниаком) прямо из Константинополя и непосредственно после вступления в Вэринги, Гаральд переправился в Сарацинскую землю, под которою слагатель саги разумел Африку, и взял в ней 80 городов. Только монах Теодорик (1176–1188 гг.) [60] ставит подвиги Гаральда в другом порядке, более согласно с точным смыслом стихов скальда Тиодольфа:
«Iste Haraldus in adolescentia sua multa strenue gesserat, subvertendo plurimas civitates paganorum (80 городов?) magnasque pecunias auferendo in Ruscia, in Aethiopia, quam nos materna lingua Blaland vocamus; inde Hierosolymam profectus est, ubique famosus et victoriosus. Postea peragrata Sicilia, magnaque pecunia ab id locorum extorta venit Constantinopolim ibique apud imperatorem accusatus, inflicta eidem imperatori satis probrosa ignominia, inopinabili fuga elapsus est». [261]
Здесь пропущена Серкландия — страна Сарацинская, но, во всяком случае, Сицилия выдается вовсе не первоначальным местом подвигов Гаральда, как это делается в саге.
Откуда происходит такое противоречие между источниками первоначальными и сагой, их истолковательницей?
Под Сарацинской землею сага разумеет Африку, как это прямо объяснено в Heimskringla и Morkinskinna: «Affríká, er Vaeringjar kalla Serkland», Африка, которую Вэриyги называли Серкландией. He знаем, какие Вэринги называли Серкландией Африку, но смело утверждаем, что скальды не только могли разуметь, но и действительно разумели под этим названием нечто другое, куда можно было достигнуть, минуя Сицилию.
В географическом трактате исландского аббата Николая, относимом к половине XII века, следовательно, гораздо более близком по времени к скальдам Гаральда, при описании Азии говорится, что третья река, вытекающая из Рая, называется Тигром и течет по Серкландии: Tigris — fellr of Serkland (Antiquites Russes II, 400). В одной редакции позднейших исландских летописей говорится, что Ираклий, император византийский, принес в Миклагард крест Господа из Серкландии (ibid. II, 373). В словаре Клизби-Вигфуссона указано, что слово Serkir, или Сарацины, при переводе древних латинских писателей ставится там, где в подлиннике стоят Ассириане или Вавилоняне. В саге об Александре, перешедшей и на север, Серками (Serkir) называются Персы. Серкир равняется византийскому Σαρακηνοί, Сарацины, и обозначает, как у средневековых писателей иных литератур, Сарацин вообще, то есть, магометан или Арабов, другими словами, обитателей Халифата и областей, ему подвластных. Следовательно, под Серклаудией не было никакой необходимости разуметь именно Африку, а можно было понимать Сарацинские земли в Азии или Сиро-Месопотамские земли, принадлежавшие халифу Багдадскому.
Несомненно, что Гаральд Гардрад никогда не был в той Африке, которую разумеет сага, и не участвовал во взятии городов африканских, хотя и сражался против «короля африканского». Ход сицилийской экспедиции, во главе которой [262] стоял Георгий Маниак, хорошо известен; до перенесения военных действий в Африку далеко не дошло. Но зато мы знаем из верных источников, что на острове Сицилии Византийцам действительно пришлось сражаться с африканскими войсками (см. Amari, Storia dei Musulmani di Sicilia, II, 377, 387). He Византийцы переплывали в Африку, а Африканцы приходили в Сицилию. Скальды, воспевающие подвиги Гаральда в Сицилии, хорошо знали это и заставляют его бороться с Африкою не в Африке — Серкландии, а именно в Сицилии.
«Глупые трусы были далеко, когда метатель военной молнии покорил некогда опасную (страшную) землю. Вепрю Африки /428/ (Africa jöfri, jöfurr a wild boar, metaph. a king, warrior) было не легко удержать богатую пастбищами (hagfaldinni) дочь Анара (то есть, землю) или ее жителей, когда он (Гаральд) напал на нее».
Эти стихи скальда Тиодольфа, приводимые в доказательство, что Гаральд был в Африке — Серкландии — и даже несколько лет, вовсе не доказывают того, что ими доказывается. Богатая пастбищами дочь Анара есть просто Сицилия, а вепрь Африки есть просто Абдаллах, сын Моизза, эмира Африканского, сражавшийся с Греками при Трайне (Amari II, 397). Бёльверк также говоритопокорении одной земли Гаральдом, но сейчас же объясняет, что это есть Сицилия: «на восточном берегу ее лежали на песке тела убитых» (в морском сражении).
Новейшие комментаторы саги (Амари, Фримэн), не угадывая, в чем дело, и не желая обвинять скальдов во лжи, полагали, что и 80 городов, взятых Гаральдом в Серкландии — Африке, произошли от простого столкновения его с африканским вепрем на острове Сицилии. Но такое изъяснение, очевидно, было бы самым тяжким обвинением. Это значило бы, что скальды смешали Сицилию с Африкой. А главное, такое объяснение совершенно противоречит прямому указанию скальдов, что Серклайдия есть нечто другое, чем Сицилия, и что в Серкландии Гаральд сражался, прежде чем явился в Сицилии.
Остается принять то, что ясно сказано было Тиодольфом и [263] не понято было слагателем саги. Гаральд, действительно, сражался в Серкландии, то есть, в азийско-сарацинских странах около Евфрата, в Месопотамии и Сирии; там была первоначальная сцена его подвигов. После похода на Ляхов и занятия Червенских городов в 1031 году, на Руси настало мирное время:
В 1032 году «Ярослав поча ставити городы по Ръси». В 1033 году «Мстиславич Еустафий умре».
1034. Пустой год.
1035. Пустой год.
Значит, «мирно бысть». Что было делать юному изгнанному принцу в Киеве? Он отправился, конечно, с Русскими и сопровождаемый своими норвежскими спутниками-приверженцами, туда, где воевали Русские. Мы знаем, что у греческого правителя приевфратской страны, который овладел Эдессою, были под начальством Русские люди (см. выше гл. IV). Этим правителем был именно Георгий Маниак, имя которого так тесно связано с историей Гаральда. Мы знаем, что в 1033 /429/ году греческий этериарх Феоктист был отправлен с большим войском в Сирию. Мы знаем, что в том же году Никита Пигонит, начальствуя русским отрядом, овладел крепостью Перкри на границах Армении, вблизи Вавилона, — как говорит Кедрин. Вообще Византийцы в это время одержали несколько весьма важных успехов в борьбе с Сарацинами. Мы знаем, наконец, что в 1034 г. в Фракисийской теме стоял корпус Варангов.
Здесь и нужно искать Гаральда; в это время он участвовал во взятии 80 городов в Серкландии (скальд не говорит прямо, что города взяты Гаральдом, и конечно не все эти города были похожи на Эдессу или даже Перкри). Одним словом, он находился среди греческого иностранного корпуса, среди Русских и среди Варангов 1034 года.
Четверостишие скальда Бёльверка, приведенное в одной редакции саги (Antiquites Russes II, 23), заставляет думать, что первый подвиг Гаральда был совершен на море. «Бодрый правитель обагрил носы корабельные в сражении и вступил в число наемников (ok gekk á mála — выражение, [264] употребляемоеоВэрингах); с тех пор (sídhan, ex quo) имел битвы в продолжение нескольких лет, и они кончались желанным образом». [61] Это очень возможно. В 1032 и 1033 годах сицилийские и африканские Сарацины делали морские набеги на острова и береговые страны собственной Греции (Cedren. II, 499 sq.); потом в 1034 году ими разорены были Миры Ликийские (ibid., p. 511) и далее в 1035 г. острова Кикладские и побережье темы Фракисийской (ibid., 513) и т. д. В одном из морских сражений, данных им Никифором Карантином, мог участвовать Гаральд. [62]
Затем он вступил в число наемников (Варангов) и оставался в среде их несколько лет, то есть, вероятно, до того времени, как Георгий Маниак и русский корпус отправлены были в южную Италию (1038 г.). Пребывал ли все это время Гаральд в Серкландии, на это ответ находим у монаха Теодорика. He называя Серкландии, этот последний именует Блаландию как место подвигов Гаральда. О Блаландии говорится и в поэзии скальда Бёльверка (Antiquites Russes II, 28 и в других местах). «Красноречивый /430/ воин, славный храбростью! Плывя в Блаландию, ты подвергался опасности, когда сила ветра быстро гнала широкую корму. Буря потрясала край корабля, орошенный тяжелыми волнами», и т. д. На первый взгляд Блаландия, стоящая у Теодорика на месте Серкландии, есть та же самая сарацинская Азия. Но Теодорик переводит ее по латыни Эфиопией, и притом в сагах, как утверждают знатоки, Blámadhr (синий человек, Негр), житель такой страны, обыкновенно отличается от Серкира-Сарацина (Словарь Клизби-Вигфуссона). Блаландию нужно искать в той Африке, которая не будет Серкландией. В 1034 году византийский береговой флот, под начальством [265] протоспафария Текнеи (Τεκνέας), отправился из Абидоса к устьям Нила; он достиг Александрии, захватил здесь множество кораблей и без вреда воротился назад (Cedren. II, 502). Это и есть поход Гаральда в Блаландию. Наконец, прежде сицилийского похода у Теодорика помещается путешествие Гаральда в Иерусалим; в саге оно стоит совершенно на другом месте, в конце византийской службы Гаральда, и притом вместо простого путешествия там явилось завоевание Иерусалима и Палестины. Все это сага сообразила из следующих стихов скальда Стуфа (Heimskr. с. 12, Morkinskinna, Flateyjarbók, Fagrskinna): «Воинственный король, смелый в битвах, отправился покорять Иерусалим (fór leggja und sik Jórsali). Верхняя страна благоприятствовала (была расположена к) виновнику битв (Гаральду) и Грекам; эта земля, не подвергшись какому-либо опустошению пожаром, по причине огромной силы поступила в справедливое владение воителя». He совсем ясны эти слова, но, конечно, исправлять текст мы не решимся, хотя это было бы и довольно легко при помощи хорошего лексикона (вместо leggja und sik, положить под себя, — leggja stund sik, положить близко к себе, или в переносном смысле — позаботиться. [63] Во всяком случае не сказано, чтобы Гаральд успел покорить Иерусалим; это скорее может быть предполагаемо «более высокой» или «лучшей» стране, а что под нею разумеется — сказать трудно. [64] Из дальнейшей цитаты, приведенной сагою, мы убеждаемся, что скальд Стуф говорил просто о пилигримстве Гаральда. «Мудрость и гнев Агдейского повелителя (Гаральда) многих неверных (вероломных) людей укротили (repressit) на берегу Иордана; так говорила молва. За свои несомненные преступления они получили худой прием от правителя и подверглись неизбежной гибели». Неверные или вероломные люди, с которыми Гаральд имел дело на берегу Иордана, были или собственные его люди, или проводники, или /431/ [266] же наконец, Бедуины, обычные враги пилигримов. [65] Так или иначе, путешествие Гаральда в Иерусалим должно находиться в связи с тем, что читается у Кедрина (II, 501) все под тем же 1034 годом. После египетского халифа Хакима (Азия, Azios), врага христиан, разрушившего храм иерусалимский, взошел на престол сын его, рожденный от пленной Гречанки; он позволил желающим снова выстроить храм, и византийские императоры Роман Аргир и Михаил IV приняли на себя эту заботу и посылали туда своих людей. Мирные сношения с Египтом после экспедиции Текнеи (она предшествовала, по-видимому, вступлению на престол нового халифа) в 1036 году увенчались даже заключением мира на 30 лет (Сеdren. II, 515); а после этого совсем не могло быть речи о завоеваниях византийских в Палестине. Прибавим, что именно к 1034 году относится пилигримство в Иерусалим других западных людей — в то время более знаменитых, чем Гаральд. Роберт Диавол, герцог Нормандский, приходил сюда со своими баронами замаливать тяжелые грехи свои; он умер на возвратном пути из Иерусалима в Никее, 2-го июля 1035 года. [66]
