August Fliege - ЕСЛИ СУДЬБА ВЫБИРАЕТ НАС…
Похоже, нам предстоит еще один бой…
* * *
Закатное солнце медленно клонилось к горизонту, заливая пейзаж красно-оранжевым светом.
А пейзаж был, откровенно говоря, весьма занятным. До роты немецких саперов спешно сооружали оборонительные позиции. Копали со всей присущей национальной тщательностью и производительностью, которые можно было реально оценить в мой шестикратный бинокль, в двенадцатикратный бинокль Казимирского и трофейный Цейссовкий - Лиходеева. Мы удачно расположились в густых зарослях ольховника, в четырех сотнях метров от противника.
- Шустро работают! - Ротный опустил бинокль и задумчиво потер подбородок. - Теоретически, ночью они подтянут сюда подкрепления, и без артподготовки мы дальше не пройдем. - Казимирский перекинул на колено полевую сумку и извлек из нее карту-трехверстку. - Тэк-с. Мы находимся приблизительно вот здесь… Вот - березняк, вот - болотце, а вот - высота…
- Ага, высота четыре-девять-ноль. Вижу! - Я склонился вперед, разглядывая подробности. - А это, по-видимому, большое болото?
- Верно, барон! Немцы прикрыли им свой фланг. Сибирский Гренадерский, скорее всего, будет обходить его справа, а нам остается только атаковать в лоб. Посмотрите сюда - слева от нас в полосе первого батальона хутор Новотный, а дальше в четырех верстах - Штрасбург. А у Штрасбурга вторая и главная германская линия обороны, за которой уже нет никаких резервов, только гарнизоны.
- Тогда, господин поручик, если мы сейчас их отсюда не выбьем, потом это будет весьма сложно!
- Согласен! - Казимирский вновь приник к биноклю, осматривая немецкие позиции.
Я оглянулся на Лиходеева, который молча слушал наш разговор, изредка посматривая в бинокль по сторонам. Заметив мой взгляд, Кузьма Акимыч подмигнул и жестом показал, что надо подождать.
Рота сосредоточилась сразу за густыми зарослями приболотных кустов, в ожидании нашего решения. Подошедшая следом одиннадцатая рота, под командованием поручика Щеголева, готовилась нас поддержать.
- Барон, хочу устроить вам 'Un petit examen'! - обратился ко мне Казимирский, отрываясь от созерцания расположения противника. - Допустим, я - тяжко ранен, и вы должны принять решение самостоятельно. Как вы предполагаете атаковать вражеские позиции?
- Я заметил два станковых пулемета за временными брустверами и около двух десятков человек в боевом охранении. Солнце заходит - условия для атаки вполне благоприятные. Чтобы подойти поближе, можно использовать камыши по краю большого болота. Два взвода обходят немецкие позиции справа - пулемет на фланге закидаем гранатами, а саперов возьмем в штыки - они не успеют организовать оборону. Второй пулемет следует подавить огнем приданных нам 'максимов'. Они же обеспечат огневое прикрытие наступающим с фронта двум другим взводам.
- Неплохо, барон! У вас развито тактическое мышление! Вы уверены, что не хотите продолжить военную карьеру в будущем? - насмешливо прищурился мой 'сложнохарактерный' ротный.
- Нет. Полководческие лавры меня не прельщают!
- План хорош! Но! Я предлагаю другой вариант. Атаковать фронтально будет одиннадцатая рота, а мы попытаемся совершить фланговый охват с двух сторон. Вы с третьим и четвертым взводом пойдете через замеченные вами камыши, а я с первой полуротой прикрою левый фланг от возможных неожиданностей.
- А что на это скажет поручик Щеголев? - скромно поинтересовался я.
- А вот мы у него сейчас и спросим! Вестовой, к командиру одиннадцатой, мухой!!!
8
- Главное - не нашуметь, пока пойдем через камыши! Это понятно? - спросил я у командиров взводов.
- Так точно, вашбродь! - вполголоса гаркнул Шмелев.
- Ясней ясного! - браво отозвался унтер-офицер Зайцев.
- Вот и ладненько! Выдвигаемся!
План Казимирского был принят без изменений, и теперь я со своей полуротой осторожно пробирался к краю камышового поля, раскинувшегося на границе большого болота, простиравшегося на пару верст на восток.
Самым тонким местом в реализации задуманного было наше незаметное продвижение во фланг немецким саперам. Если нас засекут - покосят на хрен из пулемета. И не спрячешься…
Вперед ушла группа унтер-офицера Рябинина, хорошо зарекомендовавшего себя при прорыве немецкой обороны. Я оценил грамотные и слаженные действия его отделения и теперь доверил им подавление правофлангового пулемета немцев.
Мы осторожно продвигались следом. Я крался на полусогнутых, аккуратно раздвигая камышовые стебли стволом автомата. За спиной пыхтел согнутый в три погибели Савка.
Не знаю, удалось бы нам задуманное на все сто процентов, но в дело вмешался Его Величество Случай.
Мы были уже на полпути, как вдруг далеко на левом фланге началась бешеная стрельба. По моим ощущениям, где-то в районе уже упомянутого хутора Новотного. Судя по всему, первый батальон нашего полка, продвигаясь на север, столкнулся с немцами и теперь ведет бой.
Столь замечательное событие не могло не привлечь внимания неприятельских саперов. Они засуетились, забегали. Многие, прекратили работу, дружно обратив головы на запад.
Под шумок Рябинин со своими орлами подобрался к основанию высоты четыре-девять-ноль вплотную. И теперь я с напряжением наблюдал за двумя фигурами, ползущими по склону к укрытому бруствером немецкому пулемету.
Вот она из фигур махнула рукой, и в воздухе мелькнуло темное пятно - следом грохнул взрыв! Тут же, с нашей стороны заговорили 'максимы', уничтожая зазевавшихся врагов, прижимая их к земле, подавляя их волю к сопротивлению. Бруствер, через который перелетела граната, разворотило полностью, торчавший на фоне неба ствол МГ-08 исчез. Судя по мощности взрыва и разрушениям, по немцам запулили пятифунтовую гранату - чтоб уж наверняка.
Второй германский станкач открыл огонь по фронту, откуда стреляли солдаты одиннадцатой роты и наши пулеметы. Вражеские саперы попрятались в полуотрытые окопы, расхватав свои 'маузеры' и теперь суматошно палили в белый свет как в копеечку.
- Вперед! - Заорал я, поднимаясь во весь рост. - В атаку-у-у-у!!!
Рывком преодолев расстояние до подножия высоты, я полез вверх. Впереди, помогая себе прикладом карабина, карабкался здоровяк Палатов. Справа и слева меня по склону поднимались другие гренадеры. Из-за спины короткими очередями огрызался 'Бертье-Федоров' третьего взвода.
Уф!!! Вот и вершина…
У разбитого пулеметного гнезда - мелко нашинкованные остатки расчета. Осматриваюсь поверх выставленного вперед автоматного ствола. Мои солдаты схватились с упорно сопротивляющимися немецкими саперами. Тут и там вспышки выстрелов, крики, разрывы гранат.
- Вперед! - поднимаюсь и, пробежав несколько шагов, спрыгиваю в траншею. Пригибаясь, бегу следом за Палатовым, спотыкаясь о трупы. Стрельба не утихает. У развилки ходов сообщения хлопаю вестового ладонью по спине. - Давай направо!!! - сломя голову несемся дальше.
Траншея мельчает, постепенно сходя на нет - мы выскакиваем на открытую площадку, на которой кипит рукопашная.
Палатов палит из карабина по ближайшему врагу и, выставив вперед штык, ломится дальше в гущу драки. С другой стороны площадки из хода сообщения выскакивают несколько фигур в фельдграу. Не целясь, даю по ним очередь на полмагазина, а потом падаю на колено и уже прицельно расстреливаю оставшиеся патроны.
- Щелк!!! - выпалил все до железки. Ору 'Савка, прикрой!', вынимаю пустой магазин, сую его за голенище сапога, хватаю из подсумка другой - снаряженный и судорожно вставляю его в горловину.
- А-а-а-а-а!!! - на меня, вопя во всю глотку, несется здоровенный немец с 'маузером' наперевес.
Черт! Не успеваю…
- Гдах! Гдах! - Гремит над ухом дробовик. Картечь останавливает яростный рывок вражеского солдата, и он утыкается в землю в трех шагах от меня. Это верный Савка прикрыл меня из своего 'браунинга'.
Повезло… Передергиваю затвор автомата. Все! Теперь подходите, суки - всех отоварю!!!
Яростное и раскатистое русское 'Ура!' слышится сзади. Орлы из одиннадцатой роты наконец-то прочухались и пошли в атаку.
Теперь мы немцев точно дожмем!
Площадка уже очищена от врагов, из ходов сообщения набегают новые и новые гренадеры.
- Вперед! - машу рукой, указывая направление. Успеваю подумать, что это - любимое мое словечко на сегодня, однако. Следом за выскочившим откуда-то Акимкиным с его ручником 'Бертье-Федоров' ныряю в следующий ход сообщения.
Еще несколько минут суматошного бега и стрельбы, и мы оказываемся у пары аккуратных палаток, возле которых у раскладного столика стоят несколько немцев с поднятыми руками, опасливо косящихся на штыки моих гренадер.
Финита ля комедия… Противник предпочел сдаться - и слава Богу!
Фу-у-у-у-у-у…
Жрать хочется - сил нет!!!
9
Какая вкуснотень!!!
Я жадно поедал горячую рассыпчатую гречневую кашу с мясом и луком. Тыловики наконец-то добрались до нас, причем ровно за полчаса до полуночи. Теперь оголодавшие солдаты активно подкреплялись.
