Сергей Байбара - Цветы на камнях
Оппоненты разошлись. Тенгизу стало стыдно. Сергей тоже опустил глаза, сворачивал новую самокрутку. Несколько минут они молчали. Рамон, долго демонстративно смотрел то на одного, то на другого.
- Серго, извини меня. Глупость я сказал, сам знаю, - повинился Тенгиз. – Хочешь, врежь мне хорошенько, я и слова не скажу!
- Да, ладно. Я тоже хорош, - поморщился Сергей.
Бывшие «противники» заключили друг друга в объятия.
- Ну вот и хорошо, - сказал Рамон. – А то думал, как вас здесь оставлять без своего контроля. Зарежете еще друг друга!
- А куда это ты собрался?
- На северные заставы, - соврал Рамон. – Тоже на усиление, как и Тенгиз. Там, говорят, какие-то твари поперли.
-Что-то я об этом не слышал. – Сергей почесал подбородок.
- Да, может, там и нет ничего! – улыбнулся Рамон. – Может, какому-нибудь часовому спросонья крыса пригрезилась размером с собаку! Но приказ есть приказ!
- Слушай, Рамон… - начал было Тенгиз, но Начос перебил его:
- Да, я знаю, отвезти вас обещал! Сейчас, подождите! Только еще никому морду не набейте, о-кей?
Он подошел к часовому, прогуливавшемуся неподалеку, подал ему какую-то бумажку. Часовой махнул рукой куда-то за здание.
Сергей и Рамон некоторое время стояли молча. Русский смотрел на небо. Грузин делал вид, что изучает «Хаммер». Наконец, Сергей прервал молчание:
- Тенгиз, у меня тут махорки немного осталось. Курить не будешь?
- Нет, не хочу сейчас. Отсыпь, сколько не жалко.
- Это мы мигом…
Послышался шум мотора, и из-за угла выехал старый советский УАЗик, у которого отсутствовала правая задняя дверь. За рулем сидел солдат в американской форме. Рядом с ним Рамон:
- Ну вот, господа, карета подана! Домой с ветерком поедем!
- Слушай, друг, а можно я за руль сяду?! – Тенгиз вновь предался воспоминаниям. – Я тебя прошу, брат, пожалуйста!
- За руль? Ну что, разрешить что ли? – вопросительно посмотрел Рамон на Сергея.
- Я не против. Водила он классный! – улыбнулся тот.
- Ну что же, о, кей, - вздохнул Рамон. – Надеюсь, я об этом не пожалею!
Глава 7. Женские заботыПока муж с Тенгизом ездили в столицу Союза, Кети дома перешивала старое платье. Нана сидела рядом на стульчике, положив пальчик в рот, и с интересом наблюдала, как мама рукодельничает. Кети смотрела на дочку и улыбалась.
- Ты мое золотце! Будешь маме помогать, когда подрастешь?
- Буду, - промолвила девочка зачарованная действом. Ей нравилось смотреть, как в искусных маминых руках старые, потерявшие былую красоту ткани превращались в красивые платьица, юбочки, штанишки. Ей казалось, что мама – это такая ласковая волшебница из старой сказки. А папа – сильный рыцарь, убивший трехголового дракона. Правда, он иногда был строг, но все равно он самый лучший на свете! И мама самая лучшая!
А Ярик противный! Дерется, отнимает игрушки, пугает и дразнится! И говорит что-то непонятное, и язык показывает! Надо будет опять папе пожаловаться!
Вдруг внимание маленькой Наны привлекло нечто за окном. А именно: ее золотоволосая куколка Сули, болталась и прыгала за окном, подвешенная за веревочку. Наверное, Ярик опять залез на крышу и взял ее игрушку, и теперь дразнится!
- Мама! Посмотри! – Нана показала на окошко. – Ярик опять мою игрушку забрал!
Мама, занятая работой, не придала этому серьезного значения. Ограничилась устным вмешательством:
- Ярослав?!
- Да, мама! – раздалось откуда-то с чердака.
- Ты опять хулиганишь?!
- Нет, что ты!
Нана возмущенно встала со стула, сжав кулачки. Пошла к двери.
- Ну, Ярик! Я папе пожалуюсь!
Довольная своей угрозой, Нана открыла дверь.
- Ярик! Отдай мою Сули!
И вдруг на голову малышке обрушился водопад. Целое ведро ледяной воды! Нана взвизгнула от неожиданности и заревела. А над крыльцом на крыше стоял невыносимый Ярик, потрясывая ковшиком. Вид у него был как у Наполеона в момент коронации:
- Ребята! Получилось! Выманили! Так тебе и надо, ябеда! Ябеда, ябеда!..
- Ма-а-ма! – заревела малышка.
Кети, испугавшись, бросила платье, выбежала на крыльцо. Чуть не упала, наступив на низ собственной юбки. А на крыльце стояла промокшая, рыдающая дочка, заливавшаяся горючими слезами.
- Ярослав! – Кети была вне себя от злости. – У тебя голова есть, негодный ты мальчишка?! Ты что наделал, паршивец?! Она же маленькая совсем! Упокойся моя милая, моя хорошая! – Кети взяла на руки рыдающую девочку, понесла ее в дом.
- А чего она ябедничает все время?! – раздался возмущенный мальчишеский голос.
- Ух, я тебя сейчас! – Кети схватила старый мужнин ремень, полезла по лестнице на крышу. Делать это полной, немолодой уже женщине было непросто, и с каждым преодоленным метром в ней только крепла уверенность в необходимости возмездия.
Над самой головой прогремел громкий мальчишеский свист, загромыхала вагонка на крыше. Когда разгневанная мать все-таки преодолела высоту ступенек и выглянула в чердачное окошко, она увидела, как к кустам у противоположного дома уносился негодник Ярослав и вслед за ним промелькнули еще две шустрые фигуры:
- Ярослав! – закричала Кетеван, потрясая ремнем. – Я отцу пожалуюсь! Пеняй на себя! Каха, Вано! А к вам домой сегодня обязательно зайду! Все матерям расскажу!
Снизу слышались всхлипы обиженной девочки. Кети бросила на пол свое оружие и начала столь же героический спуск вниз по приставной лестнице. Залезть наверх несложно, сложно спуститься вниз. А Кетеван не была большой любительницей экстрима.
- Ой, мамочки! – прошептала она, когда ей показалось, что лестница шатается.
Спустившись все же с чердака на грешную землю, Кети принялась переодевать и вытирать несчастную дочку полотенцем, утешать ее ласковыми словами. Нана еще всхлипывала. Успокоилась она, когда мама принесла со двора ее куколку, украденную братом, и дала ей конфету.
Вытерев пот со лба, Кетеван вернулась к работе. В ее голове зрели гневные обличительные слова, которые она выскажет мужу, требуя строгого наказания для сына. Ярослав любил свою маму безумно, но абсолютно ее не боялся. А вот отца побаивался и уважал. Ибо Сергей любил говаривать: «Воспитывая сына надо использовать ласку на двадцать процентов, убеждение на пятьдесят и силу на тридцать». Сергей был хорошим отцом, и все проценты отпускал Ярославу исправно, как по рецепту. Тем более, что повод долго искать было не нужно. Но вот что еще возмущало Кетеван. Она чувствовала, что Сергей сквозь пальцы смотрит на многие шалости Ярослава, чуть ли не с восхищением. И, если и эта проделка сына останется без должного внимания, - ух, она им устроит скандал с вызовом на дому!
От грозных мыслей хозяйку дома отвлекло бренчание входного «звонка». Опять мысленно досталось Сергею: «Нашел, что повесить! Чтоб у него в ухе так бренчало!»
- Тетя Кети! – послышался молодой женский голос из-за двери. – К вам можно?!
Это была Лили, супруга Тенгиза. Кети вздохнула, - не судьба сегодня дошить! Хотя приходу Лили она не огорчилась, а даже обрадовалась.
-Заходи! – Кети открыла входную дверь.
На пороге стояла Лили – молодая, очаровательная Лили, в светлом платьице до колен и белых поношенных туфельках. Можно было подумать, что она шагнула на порог дома годов из восьмидесятых прошлого века. Ее маленькие темно-карие глаза в обрамлении пышных ресниц прямо светились от улыбки. За руку она держала кудрявую черноволосую девочку. Дочку звали Тамарой, ей уже исполнилось 6 лет. Она смотрела на Кети, надув и без того пухленькие щечки.
- Ой, кто к нам пришел! Заходите, заходите! – Кетеван с Лили поцеловались в щеку, потом Кети взяла на руки маленькую Тамару, которой досталась тройная порция поцелуев.
- Мы вам не помешаем, тетя Кети? – робко спросила молодая женщина.
- Вот что ты за глупости говоришь?! – в шутку рассердилась Кетеван. – Что значит, «помешаем»?! Ничем вы нам не помешаете, проходите, вот сюда! Сейчас чай будем пить! Нана! Нана! Иди поздоровайся с тетей Лиле и с Тамарой!
Позже, когда душистый чай был разлит по чашкам, а Нана, получив две конфеты с формулировкой «одна для Тамары» увела маленькую подружку играть, две женщины, наконец, присели побеседовать о своей нелегкой женской доле.
Сначала Кети рассказала о вопиющем поступке сына Ярослава, и как она сегодня все расскажет мужу. Лиле даже всплеснула руками от ужаса, когда узнала, какой стресс пережила маленькая девочка.
- Да, тетя Кетеван, надо рассказать мужу, - согласилась Лили. – А он не будет слишком суров с Яриком?
- Нет, что ты, - улыбнулась Кети. – Он сына очень любит. Слушай, я тебе сколько раз говорила, не называй ты меня тетей! И зачем на «вы». Мы ведь друг другу как сестры!
- Да, конечно… - улыбнулась Лили. Она до сих пор не привыкла к московской демократичности Кетеван. Ей было неловко называть общаться на равных с женщиной, которая была старше ее почти на четверть века. – Мой Тенгиз тоже хочет, чтобы я мальчика родила. Хотя он и в Тамаре просто души не чает! Но ему еще и сына подавай!
