Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор
— Даже не верится, земля под ногами! — довольно сказал Чижиков, зашагав по булыжной мостовой. Только сейчас я увидел, как он исхудал и осунулся.
— Кузен, я думаю нужно найти недорогую гостиницу и отдохнуть в ней денёк-другой, — предложил Карл.
По камням прогрохотала коляска с сидевшим в ней офицером. Я проводил её взглядом.
— Согласен. Я тоже вымотался в этой поездке. Но сначала мы поедим, капитан сэкономил на нашем завтраке, а время уже подходит к обеду.
— У меня тоже все кишки слиплись, — пожаловался Карл.
— Хучь до места капитан довёз и не утопил, за то ему и спасибо, — рассудительно произнёс Михайлов. Он принялся вертеть головой, с интересом рассматривая всё вокруг.
— Что, нравится? — спросил я.
— Не могу понять, — признался гренадер. — Непривычно.
— Вроде в Польше ты не очень-то по сторонам глазел.
— Так то Польша, чего я там не видел? А тут — заграница, — с придыханием пояснил гренадер.
Я невольно улыбнулся. Лично мне везде было в диковинку: что в Польше, что в Пруссии. Да чего уж там — я и к Петербургу восемнадцатого века привыкал не сразу.
Начался обычный прусский городишка — вылизанный, уютный и игрушечный. Название его вылетело из головы.
Он давно не вмещался в крепостные стены и вольготно раскинулся вдоль реки. Одно или двухэтажные опрятные дома из камня жались друг к другу, будто чего-то боясь. Красные черепичные крыши красиво смотрелись на фоне безоблачного неба. На маленьких балкончиках расторопные хозяйки сушили постиранное бельё. От ветра раскачивались жестяные разноцветные вывески. В витринах магазинчиков, занимавших все первые этажи, были выставлены многочисленные товары. У раскрытых дверей стояли улыбчивые люди и приглашали уважаемых покупателей зайти внутрь и приобрести чего душа пожелает. И никакой назойливости, всё чинно и благопристойно.
На столбе висел плакат. На нём были нарисованы люди в военной форме, гренадер и мушкетёр, внизу шла приписка красивым готическим шрифтом.
— Чего там написано? — не смог пройти мимо не в меру любопытный Михайлов.
— Это вербовочный плакат. Зовут в армию короля Фридриха Вильгельма, — пояснил Карл после короткого изучения.
— Ну энтого нам, слава те хосподи, не нужно, — проговорил Михайлов.
Стоит отметить, что сонливым городок не выглядел. Жизнь кипела на всех улицах.
У красных стен лютеранского собора не было видно привычных нищих, только тощий и длинный пастор о чём-то дискутировал с другим священником — низеньким и полным. Кажется, спор они решили закончить за кружечкой пива.
Прохожие вежливо раскланивались. Шли женщины в длинных платьях, чепцах, несли корзинки с зеленью и цветами. Важно прохаживались господа в чёрных камзолах, накрахмаленных рубашках и белоснежных воротниках жабо, снимали шляпы и здоровались. Дородные матроны вели нарядных детишек на прогулку. Гремя башмаками, шагали солдаты в синих кафтанах, все как на подбор — высокие и плечистые. Проскакали драгуны, они носили мундиры белого цвета. Катились кареты с гербами, влекомые ухоженными холёными лошадьми. Чиновник со злым лицом распекал рабочих, ремонтировавших дорогу.
Вспорхнула стайка голубей, они поднялись высоко в небо, а потом плавно спланировали на высеченный из гранита памятник, окружённый идеально ровным газоном. Чуть поодаль на зеркальной поверхности озера плавали величественные белоснежные лебеди. Несколько мальчишек кидали им с подковообразного мостика куски булки.
Заиграла приятная музыка на часах с огромным циферблатом, установленных на городской ратуше. Уже полдень, отметил я про себя.
Строгий полицейский внимательно всматривался в окружающих. Мы, очевидно, не контрастировали с остальными жителями, поэтому миновали его без препятствий.
— Ну, что скажешь, Михайлов: нравится тебе Пруссия? — спросил я.
— Не могу сказать, господин сержант. Не спорю, чистенько тут, покойно, но как будто чего-то не хватает, а чего именно — не знаю, — пожал плечами гренадер.
— Души не хватает российской, — буркнул Чижиков. — Немецкой душе тут в самый раз, а русскому человеку другого охота.
— Чего именно? — не отступал я.
— Да рази ж энто объяснишь! — вздохнул «дядька».
Вообще-то он прав, если уж этот вопрос решали и никак не могли решить философы, делящиеся на западников и русофилов, то куда уж ему, простому русскому дядьке. Хотя, может, не в философии тут дело.
На углу торговали пирожками и сдобой. Выпечка выглядела столь аппетитно, что я машинально сглотнул слюну, голод стал ещё нестерпимей.
— Смотри, кузен, вон трактир, — Карл указал на одну из вывесок.
Трактир оказался чистеньким и опрятным. Посетителей кроме нас не было, поэтому скучавшая хозяйка вмиг оживилась, позвала служанку — костлявую девицу с лошадиным лицом и каштановыми кудряшками волос, которая сразу засуетилась, будто пожаловал король со свитой. Что ж, сервис тут на высоте.
Мы сели за стол, покрытый клетчатой скатертью, сделали заказ. Пока еда готовилась, хозяйка предложила немудреное развлечение: к услугам посетителей были биллиард и свежие газеты. Я, если честно, не большой любитель гонять шары в лузу, поэтому решил узнать, что нового произошло в мире. К сожалению, в газетах пересказывались малопонятные сплетни, из которых было трудно вынести для себя что-либо полезное. Когда истории о найдённых на деревьях женщинах, на поверку оказавшихся сбежавшими у кого-то из аристократов обезьянами надоели, я незаметно для себя начал клевать носом и очнулся от дремоты только когда принесли еду: тушёную капусту со свининой, густую чесночную подливку и мясо на рёбрышках. Готовили здесь неплохо — вкусно и очень сытно. Я опустошил тарелку и откинулся на спинку стула, понимая, что не рассчитал возможности и объелся.
— Не желаете кофе, господа? — спросила служанка.
— А может… — Михайлов выразительно постучал по кадыку, намекая на спиртное.
Я не возражал, парни могли немного расслабиться. Кукольный вид городка действовал умиротворяюще. Среди идеальной чистоты, занавесочек и скатертей мы забыли о неприятностях, которые могут возникнуть, если начнём вести себя неосторожно.
— Если только чуток…
— Конечно, по чуть-чуть, ваше благородие, — на роже Михайлова появилось такое масляное выражения, что я сразу понял: если он дорвётся до шнапса, пить будет до посинения.
Чижиков, который ощутил под ногами земную твердь, тоже был не прочь загулять. Михай оставался для меня загадкой. Вроде его немного отпустило, но я по-прежнему не был уверен, что с ним всё в порядке.
Выяснилось, что напитков крепче пива в этом заведении не подавали. Гренадеры заметно сникли.
— Тогда кофе, — решил за всех Карл. Я спросил у хозяйки, не может ли она подсказать нам гостиницу подешевле.
— Нам бы переночевать ночки две под крышей, а потом мы отправимся дальше.
— А зачем вам искать гостиницу? — удивилась женщина. — Я сдаю комнаты, причём недорого. Они тёплые и светлые. Поверьте, у меня ничуть не хуже любой из гостиниц. Пройдёмте, я покажу.
Мы поднялись на этаж выше. Хозяйка по очереди отомкнула две комнаты в длинном коридоре.
— Пожалуйста, смотрите.
Потолки в комнатах высокие, с несколькими слоями побелки. На полу войлочные дорожки бордового цвета, стены обклеены простенькими обоями. На подоконниках горшки с цветами, плотные занавески раздёрнуты, окна приоткрыты. В углу письменный стол с полным набором канцелярских принадлежностей: чернильница, готовальня, какие-то незнакомые приспособления. Ещё из мебели — двустворчатый шкаф для вещей, маленькое бюро. Два плетеных кресла-качалки. Над кроватями нависают полупрозрачные балдахины с кисточками. Полуоткрытый камин, облицованный изразцами. Его давно не топили, но нам он пока без надобности — в комнате и без того тепло и сухо. Я не сомневался, что матрасы на кроватях мягкие, а бельё чистое и свежее как рассвет.
— Люкс для новобрачных, — усмехнулся я.
— Вы что-то сказали?
— Не обращайте внимания. Это я так… Мысли вслух.
Из приоткрытых окон подул свежий, приятный ветерок. Я даже зажмурился от удовольствия. После ночёвок в лесу и плавания в тесном трюме, условия просто райские.
— Как вам? — с какой-то ревностью спросила хозяйка.
— Можно сказать, пятизвёздочный отель.
— Извините, я опять вас не поняла…
— Всё замечательно, мне очень нравится. Теперь бы в цене сойтись.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась хозяйка. — Я не имею обыкновения обирать постояльцев.
Она назвала цену. Скажу честно — рассчитывал, что запросят больше, а тут вполне приемлемая сумма, необременительная и справедливая. Хозяйка нам попалась нежадная.
— Меня устраивает, — кивнул я.
— Тогда с вас талер задатка. Я развязал узелок кошелька.
