Ант Скаландис - Меч Тристана
— Отчего же? Разве тебе не хватает смелости?
— Тут не в смелости дело. Чтобы драться с непобедимым врагом, мне просто не хватает глупости. Понимаешь.
Он очень приятно произносил это свое любимое словечко. Не как Ельцин — в качестве слова-сорняка, и не как раздражающий вопрос, задаваемый недоумку. Он говорил с мягко-утвердительной интонацией, дескать, пусть это будет наша общая тайна.
— Вот послушай одну историю, которая приключилась со мною несколько лет назад, — предложил Финн. — Я воевал тогда в Северной Шотландии вместе со скоттами и пиктами против лохланнахов, ну то есть норвежцев. Понимаешь. В общем, заманили меня эти лохи хитростью в свой замок, без оружия и друзей. Я к ним пошел, как благородный человек к благородным людям, я не ждал от них подлости, я ждал угощения и разговоров. Нам было о чем поговорить. Они же, оказывается, решили меня убить, но не на поле брани, а гнусно, исподтишка. Думаешь, я погиб тогда? Да нет же, вот он я — стою совсем живой здесь, перед тобою. Безмозглые норвежцы долго ссорились друг с дружкой, каким способом меня умертвить, и надумали — отдать Страшной Собаке. Ибо не знали они зверя более свирепого и лютого, а у нас, ирландцев, ничего нет позорнее, как погибнуть от зубов пса. Так вот. Все это предусмотрел мой шут по имени Фурбор — карлик, кривой, уродливый, полный дурак. Никто его никогда не слушал, только для смеху, а я вот первый послушал всерьез. Люди поговаривали, что втайне от всех занимается мой дурачок Фурбор колдовством. В общем, по его совету взял я с собой золотой ошейник любимого пса своего Бруна. Казалось бы, зачем рыцарю пустой ошейник, ан — пригодился. В мрачном Ущелье Дьявола укротил я Страшную Собаку. Она сама поползла ко мне, едва почуяла запах, идущий от золотого ошейника. И люди потом говорили, что всему причиной собачье родство: мой Брун и Страшная Собака от одной суки, мол, родились и в одном помете вскормлены были. Но ведь ты, Тристан, хорошо знаешь собак. Вот и скажи мне, имеет между ними родство хоть какое-нибудь значение?
— Никакого, — подтвердил Тристан.
— Вот именно. А значит, дело было в другом, то есть в колдовстве.
— И где сейчас этот карлик Фурбор? — полюбопытствовал Тристан.
— Кто его знает? Давно исчез. Я же говорю, он дурачок полный.
— Тогда зачем ты мне рассказывал так долго свою необычную историю, друг мой Финн?
— А тебе пока торопиться некуда, — улыбнулся предводитель фенниев. — Уж я-то знаю. Тебе сейчас главное надо понять: Дракона Острова Эрин невозможно победить никакой силой, если это будет просто физическая мощь, потому что на любую силу он найдет свои две. Этого дракона можно одолеть исключительно с помощью магии.
— И ты считаешь, Финн, что я владею магией?
— Люди говорят… — неопределенно откликнулся вождь фенниев.
Тристан задумался, а тем временем Финн достал маленький кожаный мешочек и протянул молодому рыцарю:
— Возьми. Самое главное — вот здесь.
— Что это?
— Не знаю, — честно признался Финн. — Велели передать тебе непосредственно перед битвой. Наверное, в этом кошельке и скрыто твое магическое оружие.
Мешочек оказался тяжелый, и внутри было твердо, словно лежали там слипшиеся в единый ком золотые монеты. Тристан хотел развязать бечеву, но Финн резким, протестующим жестом вскинул руку:
— Нет! Нельзя. Только когда останешься один на один с драконом.
— Да кто же это передал мне, Финн?
— Белобородый старик с яркими зелеными глазами.
Тристан вздрогнул и чуть не уронил мешочек.
— С какими, говоришь, глазами?
— На острове Эрин очень много людей с зелеными глазами, — улыбнулся Финн Благородный.
— Но не с такими же яркими, как у того старика, — улыбнулся в ответ Тристан.
— Ты прав, брат мой. Таких ярких глаз я больше ни у кого не видел. Никогда. Этот белобородый был очень похож на друида или филида, ну, то есть на мага. Понимаешь.
Он помолчал.
— Тристан, а хочешь, расскажу тебе еще одну историю? Время есть, да и совсем коротенькая она. Этот зеленоглазый предсказал мне будущее. Оно печально. Тристан. Когда я стану уже немолодым, а страною нашей будет управлять новый король по имени Карман, я полюблю его дочь, прекрасную хрупкую Грайне, и возьму ее в жены. Но эту же девушку полюбит мой дорогой племянник Диармайд О’Дуйвне. Конечно, она предпочтет молодого парня старику Финну. Однако мой благородный племянник будет отказываться от любви Грайне, и тогда красавица произнесет над Диармайдом гейс, и они сбегут из Темры прямо во время свадьбы и будут скитаться по лесам, предаваясь греховным усладам. Я буду преследовать их, наконец настигну и подстрою так, что Диармайда растерзает Зеленый Гульбайнский Кабан, а божественную Грайне в припадке ревности я убью собственным мечом. Понимаешь. Меж тем зеленоглазый добавил, что жизнь еще может сложиться по-другому: мы все трое простим друг друга, Грайне останется со мной, а Диармайд уедет далеко-далеко. Такой радостный финал тоже реален, только для этого я должен сегодня помочь тебе, а ты, брат мой, просто обязан победить дракона. Вот и все. Не подведи, Тристан Лотианский! Ну, теперь пора в дорогу. Удачи тебе!
Несметное число трупов лежало подле входа в Бездонные Пещеры, обгорелых и почти высохших, вспухших и совсем свежих. И вдобавок чудовищным смрадом — нет, не трупным, каким-то другим, понятным, но напрочь забытым — тянуло из подземелья. Тристан на всякий случай не стал подходить слишком близко и, сохраняя дистанцию, достаточную для маневра, крикнул:
— Выходи, скотина! Поганка мерзкая, выползай!
Батюшки! Да он кричал по-русски! Еще немного, и опять сорвется на матюги. Нужно это? Может, и нужно.
— Выходи, сволочь! Это я — лейтенант спецназа ФСБ Горюнов Иван Николаевич. Пришел сразиться с тобой в честном бою, бляха-муха!
И что это его вдруг понесло? Ох, неспроста, наверное!
А потом рев зверя разорвал тишину, и Тристан невольно отпрянул, когда еще только башка гадины высунулась на свет Божий.
Ё-моё! Неужели это по правде? Неужели я не сплю?
Складчатая, заросшая шерстью морда размером с голову средних лет слоненка смотрела на него пустыми фасетчатыми глазами и уже начинала скалиться, посверкивая в поганой рыже-зелено-бордовой пасти желто-серыми, гладкими, острыми, откровенно пластиковыми(!) зубами. Два мерзких волосатых рога, похожих на клювы марабу, воинственно торчали изо лба вперед и вверх. Тяжелые мохнатые лапы завершались ржавыми(!) крючьями когтей, а огромное верткое туловище с непонятно как крепившимися к нему кожистыми крыльями все целиком, от шеи до кончика длинного змеиного хвоста, покрыто было крупными, примерно в ладонь, блестящими стальными(!) пластинками. В общем, это был очевидный киборг, биомеханический, биоэлектронный робот. Бедные наивные ирландцы! Уроды в жопе ноги! (Кажется, так говорили в его московской школе в подобных случаях.) Какие уж тут отравленные копья и заговоренные мечи! Тут артиллерия нужна, лучше всего — танк, а на худой конец сгодилась бы наплечная пушка типа «стингера».
Тристан спрыгнул с коня, скомандовал ему «бежать», потом отбросил оружие в сторону, дабы не мешалось, и сделал шаг навстречу чудовищу. Дракон откровенно растерялся, насколько можно было прочесть растерянность по фасетчатым бельмам и замершей полураскрытой пасти. Компьютер внутри этой паскуды, очевидно, не программировали на подобные нестандартные взбрыки.
Чье же больное воображение, на какой планете, в каком искаженном мире создало этакую нечисть? А главное — какому гаду пришло в голову засылать натуральное исчадие кибернетического ада именно сюда?
Ну-с, пора, Иванушка! Ты один на один с тварью.
Коротким быстрым движением распустил он шнурок и, еще только запустив руку в кожаный мешочек, еще не вытащив ничего на свет, узнал, узнал, едва прикоснувшись, и задрожал от счастья, и выдернул кольцо, не теряя уже ни секунды…
Ручная противопехотная граната Ф-1. «Лимонка». Прелесть моя! Какая же ты приятная на ощупь!
А чудовище как раз сориентировалось и уже разинуло пасть свою во всю ширь, горло его раздулось, открывая путь внутрь, широкий и жуткий, как печная труба сгоревшего дома, то ли для заглатывания жертвы, то ли для того, чтобы выплюнуть струю напалма. Но ни того, ни другого сделать оно не успело, потому что в силу изначальной придурковатости «лимонку» угрозой не считало. А зря.
Тристан метнул ее точно во чрево гада, сам себе скомандовал «Ложись!» (привычка — вторая натура) и бухнулся лицом вниз на жухлую траву среди уже выбеленных дождями скелетов и еще гниющих трупов.
Взрыв последовал на счет «четыре», как и положено, а на счет «шесть» Тристан позволил себе поднять голову. Дракон завалился на бок и лежал недвижно с большими рваными дырами в брюхе и в шее, с лопнувшими глазами и с пастью, словно вывихнутой в отчаянном зевке. Но панцирь его проклятый из этой стальной чешуи ничуть не пострадал. Вот они, технологии будущего, твою мать! Вот на какое мракобесие работают светлые головы инопланетных очкариков!
