Иван Кузмичев - Поступь империи. Мы поднимаем выше стяги!
Понемногу под давлением верховной власти из обихода двора в Рязани стали выходить немецкие платья и вся атрибутика, замещаясь удобной одеждой нового покроя, который никто раньше не видел, но над которым трудились не один десяток портных. Определенно государь озадачил своих подчиненных, высказывая им невозможные, дикие идеи, но оспорить их ни у кого не было никакого желания.
Достаточно было вспомнить казнь на Красной площади канцлера Головкина, осужденного за противодействие новому государю и попытках саботажа управления государством. Кроме того много интересного удалось узнать у канцлера во время допросов, по большей мере это злоупотребления и хищения. Что ж, требовалась показательная казнь, с одной стороны, чтобы сторонники отца видели: с вами может быть так же, если начнете наглеть, а с другой – посыл старой аристократии, мол, все меняется и общее положение в стране тоже.
Суд над канцлером длился чуть больше трех месяцев, лишь в середине марта он был окончен. Перед смертью князь смог поведать о том, что в перелеске под Москвой заточен английский посол, тайно схваченный по приказу самого канцлера.
Узнать же о покушении на меня и моего батюшка так ничего и не удалось. Та пара напавших татей оказалась на удивление хорошо подготовленной, во рту у них болтались остатки прижженного языка. Ни один палач не смог ничего сделать, чтобы выбить хоть какую-то информацию у этих фанатиков. Получается, что покушение на царя осталось не раскрытым, и заказчики до сих пор спокойно прогуливаются по улицам и сладко спят в своих постелях. Что ж, время обязательно даст мне шанс найти настоящих убийц отца, только надо немного подождать.
В начале апреля на почтовых конях в Архангельск по моему указу отправился сын Никиты Зотова, Конон с расписками от светлейшего князя Меншикова в банки Англии и Голландии на получение вложенных в них 1.870.560 золотых ефимков. Из северного порта, сразу же при наступлении благоприятного времени для навигации отправится сначала в Англию, ну а потом в Голландию. Кроме того молодому Зотову в сопровождении полудюжины солдат Семеновского полка приданных ему в качестве охраны, предписывалось изыскать способы привлечь на морскую службу иностранных офицеров и используя те деньги светлейшего князя, которые находятся в Англии и Голландии купить на них готовые корабли. Мда, не думал я, что такие суммы могут быть у князя, ведь это считай три четверти всего бюджета государства, да казнокрад и взяточник Меншиков тот еще. Слава богу, что отстранил его вовремя, иначе он еще многие годы безнаказанно наживался на горестях людях. Однако, прекрасно помня, что нельзя ни в коем случае посягать на деньги людей, кроме разумеется врагов государства, а не самого государя, я оставил первичные дары отца светлейшему князю, забрав обратно в казну все те приобретения которые были после 1703 года, именно тогда, по результатам проведенного расследования начались особо крупные махинации светлейшего князя.
Честно сказать от плахи князя спасло только заступничество бывшей номинальной царицы Екатерины, тепло относящейся к Алексашке, его жене, с любовью принимавшей их детей в своем доме. Уже ради этой старой памяти и дружбы я не смог поставить свою подпись под указом на смертную казнь, до поры, до времени посадив Меншикова под домашний арест в одно из его сел – Боголюбовку, которое расположено под Калугой. С одной стороны не далеко и в то же время от столиц на большом расстоянии, в самый раз для опального светлейшего князя.
Но самое удивительное это, пожалуй, то, что это была маленькая верхушка айсберга нарушений и взяточничества, бороться с которым государству следует в первом порядке. Ох, не зря идея фискалов появилась, ох не зря, вот только народу достойного мало набиралось, из 127 предполагаемых всего 61 годных, да и те в основном младшего звена (все устройство фискальной службы предлагалось трехступенчатым: старший фискал, губернский фискал и районный фискал). Почему же фискалов было так много? Все просто, реформа по преобразованию нынешних губерний была почти готова и ждала своего часа. По ней получалось, что 9 современных губерний должны поделиться на 16, тем самым облегчив административное управление землями путем незначительно увеличения численности бюрократического аппарата, структуру которого, увы еще предстоит создать, не дожидаясь когда подрастут и возмужают способные витязи. Ведь не зря же обязательным условием любых специализаций витязей является обязательная служба в войсках не менее трех лет. Это делается для того, что любой чиновник имел первичное представление об армии и при этом был глубоко патриотичным человеком, особенно если при этом информационно накачан знающими людьми.
Итого получилось, что Московская и Рязанская губернии остались неизменными, Смоленская уменьшалась по размерам, от Петербургской осталась только половина, остальная часть отошла к Новгородской. Архангельская губерния осталась неизменной, но только из-за того, что численность населения там маленькая, и управление вверенной землей легче, чем в центральных губерниях. Появились помимо уже существующих Казанской, Азовской, Сибирской губерний – Уфимская, Уральская, Воронежская, Саратовская, Белгородская, Астраханская, Велико Устюжная. Расчет был такой, чтобы в центре России, где населения особенно много, губернии создавались много меньшего размера, причем каждая губерния делилась на районы, которые и должны быть основной административной единицей. Вот только количество этих районов в губерниях будет различным. Скажем в Сибирской губернии их должно быть около двух десятков, а вот в Киевской всего 5-6, так что получается, что бюрократический аппарат вырастает чуть больше того, который планировался ранее.
Во главе губернии по-прежнему оставался губернатор, причем и на пограничных землях он оставался губернатором, а не получал звание генерал-губернатора. Разделение власти военной и административной должно быть полным, что естественно и делалось, выводя из подчинения главы губернии все войска, кроме милиции, в которую разрешалось привлекать старых служивых людей и «людей черногорского племени». Заместителя у губернатора нет, есть только советники: торговый, судебный, поместный, административный, военный (не подчиняющийся губернатору, но зависящий от него тыловой службой и «квартирной службой», казарм для постоянного проживания служивых людей еще нет). При этом каждый из советников отвечает за вверенную ему сферу деятельности, являясь по своей сути «собирателем всей информации», поступающей с районов. Во главе района должен был быть выборный дворянин – мэр, из числа проживающих на этой территории служивых дворян. Тем самым убивали сразу двух зайцев: во-первых – престиж службы повышался, а во-вторых, следить за такими дворянами много удобнее и проще.
Правда стимулов для службы у дворян и так хватает, ведь были отменены такие указы как бессрочная воинская служба. Теперь дворянин обязан служить в войсках двенадцать лет, а после этого срока сам решает, куда ему податься дальше, или же остаться на своем месте в войсках. Правда, в случае всеобщей мобилизации при нападении врага предусматривался сбор отслуживших дворян в губернские полки, подчиненные советнику по военным вопросам.
При губернаторах и мэрах находилась земская канцелярия, приводившая в исполнение все распоряжения губернатора или мэра. Однако в маленьких городах, поселках и деревнях управление оставалось на плечах старосты, выбираемого из числа жителей населенного пункта.
Не мало важным вопросом стало назначение жалованья губернаторам. Решив не выделять никого из 16 новоиспеченных губернаторов, положил им жалованья в 900 рублей, плюс к этому каждому из них полагалось 400 четвертей хлеба. Советникам губернатора 200 рублей и 80 четвертей хлеба. Мэрам городов – 300, 200 и 100 рублей в зависимости от численности города, плюс 100, 80 и 60 четвертей хлеба соответственно. Комиссарам при губернаторских канцеляриях – 100 рублей и 40 четвертей, дьякам в губерниях – по 90 рублей и по 40 четвертей, подьячим старым – по 50 рублей и по 30 четвертей, средней статьи – по 40 рублей и 20 четвертей, молодым – по 15 рублей и 10 четвертей. Получалось, что если выплачивать намеченное жалованье в срок, то на жизнь и относительное благосостояние оное будет вполне хватать.
Для суда учреждались земские судьи, полностью независимые от воли губернатора и мэра, все жалобы на них должны были быть рассмотрены только в Судебном ведомстве и нигде более. Жалобы на несправедливые решения губернаторов и судей должны были поступать напрямую в администрацию государя, которая и должна была решать какие из них подавать царю, а какие передавать во Внутреннее ведомство. При этом в городах были выделены два типа судей: для гражданских и уголовных дел. При этом все смертные приговоры должен утверждать сам губернатор, ставя под каждым из них свою подпись и отсылать их в государственный архив.
