Вернор Виндж - Дети неба
Квартал таверн располагался вблизи центра Скрытого острова, сразу к югу от Старого замка. На самом деле замок был не такой старый, хотя и старше прибытия Детей лет на пятьдесят. Замок Свежевателя был местом страха, легендой континента. Свежеватель – еще не преобразованный Свежеватель – строил относительно своей расы грандиозные планы. До прибытия людей в этом мире еще даже порох не открыли, а печатный станок был новинкой. А Свежеватель строил одновременно и тоталитарное государство, и нечто вроде научного метода. Ходили слухи, что его чудовищные стаи все еще прячутся в Старом замке. Равна знала, что это неправда, хотя у Свежевателя-Тиратект были свои сторонники, шпионы, дублирующие тайных агентов самой Резчицы.
Солнце ползло к северу, тени протянулись теперь через всю улицу.
Женщины прошли мимо первой из пивнушек.
– Только вчера здесь были, – сказала о ней Джоанна. – Сейчас клиенты – в основном пастухи с материка, празднующие перегон скота.
Впереди были пивные, с большей вероятностью могущие привлечь купцов с Длинных Озер или шпионов из Восточного Дома. Тут полно было сплетен, вопросов и непривычности. Равна заметила эту стаю через улицу: очень похожая на те, что шатались за ними по рынку.
Джоанна перехватила ее взгляд.
– Ты не бойся, это Бородани, из ребят Резчицы. Я его по ушам низкой частоты узнаю. – Она помахала стае рукой и засмеялась. – И ты говоришь, что здесь действительно похоже на город Среднего Края?
– Слегка. Иногда я могла бы обмануть себя на пару минут. На Сьяндре Кей с полдюжины основных рас, хотя ничего похожего на стаи. Мы, люди, всего лишь третья по численности. Но мы популярны. И есть туристские городки, имитирующие старые людские времена, и они привлекают не только людей, но еще по меньшей мере две других расы.
– И там народ прогуливается, да? Мы могли бы почти представить себе, что ищем приключений в каком-нибудь дорогом клубе?
– У вас в Страумском царстве бывала такая романтика?
– Вообще-то да, но я же, сама понимаешь, была скороспелкой-ботаником. А тебе приходилось реально такое испытывать?
– Ну да. Пару раз.
Застенчивой студенткой колледжа, пока не получила диплом и не была направлена в Организацию Вриними. А там, во Вриними, общение было исключительно с негуманоидами – по крайней мере до появления Фама.
– Так эти таверны очень похожи на бары, которые были там в цивилизации?
– Гм… не слишком похожи. «Бары» на Сьяндре Кей были переполнены – до «Хора», по меркам стай. Для людей и некоторых других рас это было отчасти связано с ухаживанием, знакомством. А здесь…
– Здесь все друг друга знают с самого раннего детства, и нас тут слишком мало, чтобы заполнить эти пивные. Но все равно забавно себе представить. Вот, например, это заведение.
Это заведение было «Знак богомола». Само слово было написано местными рунами под метровой высоты изображением странного насекомого на двух ногах. Равна никогда не видала настоящего, но слыхала, что эти твари – вездесущее проклятие прибрежных городов. Правда, самые крупные из настоящих богомолов были не больше пяти сантиметров. Где бы ни рассказывали истории о приземлении людей, всегда возникал вопрос, как странно выглядят эти инопланетяне. А поскольку видео не существовало и показать его было невозможно – просто некая стая рассказывала доверчивым слушателям, тоже стаям, – то людей часто уподобляли «большим-большим богомолам». Сама вывеска «Знака богомола» – деревянная доска – была привезена из бара в Длинных Озерах. И получилось остроумно, потому что именно этот паб стал у людей излюбленным.
Изнутри слышалась музыка.
– Видишь? Точно как ночной клуб в цивилизации? – спросила Джоанна.
Человеческая музыка, человеческие голоса и звучание нескольких инструментов – или одного синтезатора. Внутри не будет ни синтезатора, ни инструментов, ни даже, может быть, поющих людей. Слова – это были какие-то детские стишки, а музыка – не совсем детская мелодия. Все эти звуки вполне могла бы издавать одна стая. Нет сомнения, что она аранжировала нечто, взятое на «Внеполосном». На почве этой планеты людская культура восстанавливалась с нуля, из воспоминаний машины и искажений, внесенных расой средневековых стай.
К входной двери главного зала вели аккуратно выкрашенные деревянные ступени. Джоанна побежала вверх, Равна за ней. Они уже прошли полпути, когда открылась дверь и на верхнюю площадку высыпала группа людей-подростков. Один из них обернулся обратно к бару, говоря что-то вроде:
– А ты подумай, подумай. Так больше смысла получается, чем…
Равна отодвинулась, пропуская их. Лестница была рассчитана на одну стаю и была лишь чуть пошире одиночного элемента. Ребята Равну не видели, но когда заметили Джоанну, тут же замолчали. Когда они проходили мимо, она услышала слова одного из них:
– Это твоя сестра, Джеф.
Голос Джоанны прозвучал несколько резковато:
– А что это вы тут делаете?
Шедший впереди – по голосу, похоже, Ганнон Йоркенруд – ответил:
– Сообщаем людям правду, юная госпожа.
Да, это был Ганнон. Мальчишка увидел Равну – и ухмылка сползла с лица. Чудо из чудес – он даже постарался казаться незаметным! И бочком пробрался мимо, не глядя в глаза.
Трое ребят, идущих за ним, были помоложе: один семнадцати лет, один девятнадцати, и оба из трудных детишек. Они оба притихли, молча прошли мимо и торопливо спустились. И у всех были эти короткие штаны и дурацкие низкие башмаки, что вошли в моду в начале лета. В дождливый и холодный день должны зябнуть коленки и ноги промокать.
А наверху на лестнице слышался голос Джоанны:
– Так что стряслось, Джефри?
Слова были сказаны без нажима, но Равна отметила, что девушка встала посередине лестницы. А наверху, естественно, находились Джефри и Амди. И человек, и стая были иллюстрацией понятия «неприятный сюрприз». Стая – Амдиранифани – была расстроена серьезнее, и даже Равна это видела. Джефри держался чуть лучше.
– Привет, сестрица, привет, Равна. Давненько не виделись.
Амди спустился по лестнице, ткнулся головой в Джоанну и двумя в Равну.
– Как я рад вас видеть! – сказала стая детским голосом. Амдиранифани был восьмеркой – практически предел численности для ясно мыслящей стаи. Когда Равна впервые его увидела, он состоял из одних щенков. Они были такие маленькие, что половину Амди можно было унести на руках, а другая половина кувыркалась у ног, задавая вопросы и хвастаясь. Они с маленьким Джефри были так близки, что местные их считали одной стаей и дали им имя Амдиджефри. Но больше их так ни одна стая не звала. Сейчас каждый из элементов Амди вырос в большую особь с несколько избыточным весом. На первый взгляд он физически подавлял. На второй – становилось ясно, что Амди слишком стеснителен, чтобы кого-нибудь запугивать. А на третий – если удавалось его хорошо узнать или он хотел показать себя – становилось понятно, что Амди – пожалуй что самое разумное существо Здесь.
Равна потрепала по голове ближайшего элемента, улыбнулась стае, потом Джефри.
– Да, и я рада вас видеть.
– И как раз вовремя, – вставила Джоанна, не поддаваясь на небрежный тон брата.
Равна махнула ей рукой: «Все в порядке». Цивилизованности у Джефри явно не было в избытке, и Равна не хотела возвращения к его бунтарским годам. Но Джоанна будто не заметила:
– Так что случилось, братец?
Мальчик ответил слегка раздраженно:
– Ты же знаешь, я всю весну был на берегу с группой Мери Лиссндот, разведывая специальные металлы, которые «Внеполосный» считает…
– Знаю, Джеф. И что ты трахал Мери и всех вообще девиц, до которых дотянуться мог. Но ты уже – сколько как вернулся? И ни слова?
Раздражение проявилось полностью:
– Джо, отстань. Ты не мой владелец.
– Я твоя сестра! Я… – Она от возмущения не находила слов.
Равна заметила, что Амди сжался, отступил, будто пытаясь спрятаться за Джефри. Она лихорадочно думала, как предотвратить грядущую катастрофу. Так хорошо было все у Джефри в последний год. А, вот что.
– Отлично, Джефри. Я видела отчеты экспедиции. Хорошая работа. – Хотя, может, слишком неуклюже выбран повод. – Но меня больше интересует, что происходит у этих твоих… – Она махнула рукой в сторону ушедших по лестнице. Сказать «твоих друзей»? Надеюсь, что нет. – Что это за «правда», которую говорил Ганнон?
– Да так, ничего.
– Да-да, ничего, – закивал всеми головами Амди.
– Тогда ладно.
Равна пошла по лестнице вверх. Джефри было девятнадцать лет – взрослый человек по меркам и Сьяндры Кей, и Страума. И не важно уже, что Джеф был хорошим мальчиком, добрым и смелым. И не должно быть важно, что в последние годы он был самым непослушным в прыщавой толпе. Слава богу, что Джоанна показала на него Невилу. Там, где даже Джоанна не могла его уговорить, там ровный и дипломатичный Невил достигал успеха. При некотором везении теперешняя проблема могла оказаться просто временным регрессом.
