Мархуз - Старший царь Иоанн Пятый (СИ)
Иноземную охрану побаловали международной спартакиадой вооружённых сил. В поединках на деревянных палках победил Абел Мантойя, капитан кирасир. Прекрасному фехтовальщику оказалась по барабану сила московитов и самоотверженность португальцев. На шестах не было равных Михайле, в принципе он выиграл даже бой один против троих. А со стрельбой вышел чисто русский казус. Небольшие чурбачки-мишени были установлены на раме, которая крепилась к тонким столбикам, врытым в землю. Дистанция, для удобства, составила всего лишь тридцать шагов. Мушкетёры сбили четыре из десяти, так же отстрелялись и испанцы. А потом Мишкины дружинники шарахнули из своих "вяземских дробовиков" и снесли к едреней фене не только чурбаки, но и саму раму, вместе с опорами. Сконфуженный Кузьма долго оправдывался:
- Ну кто же знал, княже, мы же хотели, как лучше!
А Иван Рикардович, которого местные беспуткины уже переименовали на православный лад, ржал до посинения.
- Бедные бандитос наверно скоро убегут из Московии в другие страны!
Впрочем веселились даже проигравшие - воистину лесные братья белых медведей ни в чём меры не знают!...
Подъехавшего Андрея Лукича, сразу после бани, осадили иноземцы. Им понравилось качество пистолей-вертикалок и захотелось заказать себе такие же. Причём возможная цена никого не смущала, два выстрела в одном флаконе - очень удобный прибамбас, а качество выстрелов явно превышало европейское. Отказывать было неудобно, поэтому покупателей поставили в очередь, так как своих заказчиков хватало на год вперёд.
На следующий день, Вяземский отправил туристов на экскурсию, а сам засел с оружейником обсудить и согласовать оружие будущего. Ему нужны были дальнобойные казнозарядные пищали на турели. Дело в том, что длинный ствол обеспечивает стартовую скорость, а как следствие и дальность. Такие стрелялки можно было установить на стенах лесной крепости, но требовалось не более двух дюжин. Второй малочисленный заказ сводился к нарезным снайперкам-мушкетам, причём тоже казнозарядным. Длина ствола в аршин, при калибре в полвершка, могла обеспечить дальность выстрела в три четверти версты. Вес винтовки роли не играл, зато сошки не помешали бы. Третьей разработкой являлась дальнобойная гладкоствольная картечная пушка. Казнозарядная, с двойным заклиниванием. Михайла не только проплатил долги по уже заказанному, но и выдал авансом две бочки серебра, чтобы у оружейника не было проблем с финансированием. Ну, и напомнил об арбалетном затворе, тем более, что под арбалеты он собирался заказать в Португалии самшитовые ложа.
С князем Мышецким потратили два дня на окончательную доводку зимней кампании. Дружинников вполне хватало на разделение по типам боевых операций. Первому взводу "тигров" и трём десяткам "разбойных стрельцов" предстояло расправиться с четырьмя сильными ватагами Дмитровского тракта до самого Городища. Второй и третий взводы занялись зачисткой того же участка от мелких банд. Четвёртый взвод относительных новичков и ещё одно подразделение Мышецкого приступило к полевым "учениям" на Волоколамском тракте, от Москвы и "до обеда". В лесной крепости, готовой лишь казармами, складами, конюшней и общей столовой, проходили стартовое обучение деревенские мужики и добровольцы-вольнонаёмные. Оплата была небольшой, но стабильной.
"Министратор" Ларион выехал в Москву с деньгами и охраной, чтобы "поменять гроши на зипуны". Амуниция спецназначения не менее важна, чем боеприпасы и командиры. Нужно было рассчитаться за старые заказы, включая чёрно-белые маскхалаты и сделать новые. Главным ништяком предполагались сапоги, со вшитыми в них пластинами и прочными накидными наколенниками. Повязки с налокотниками, боевые перчатки и бронированные напульсники также посчитали нелишними. А уж обувки для тренировок требовалось немеряно. У любой армии есть два врага: дефицит жрачки и обуви, хотя говорят и думают обычно другое.
Занятия с алхимиком Вебером по начальной химии и физике пришлось временно приостановить - Михайла не мог разорваться сразу на кучу Мишек, чтобы везде успевать. Одно разгребание обоза с фруктами, овощами и семенами требовало сразу троих руководителей и двоих переводчиков. И рабочих таскательно-перекатывательных рук, конечно. Так что, португальские испанцы, чтобы не скурвиться и не потерять навыки, приступили к полнопрофильной охране Беспутки, заменив местных ополченцев. И не забывая патрулировать лес в радиусе двух вёрст. Боевая слава - хороший барьер, но защита от дурака тоже требуется!
Хаоса добавил царевич, прибывший со своей мишпухой без предупреждения, сюрпризом а-ля "снег за шиворот". Конечно, формальным главой делегации числился Борис Голицын, променявший придворные козни на деревенские интриги, но и сам Иоанн изменился слегонца.
Вернувшись в Кремль, он разогнал богомольно-просильное окружение, посоветовал духовнику побольше изучать святые книги и поменьше нудеть, сменил престарелого бессмысленного "дядьку" Петра на тридцатипятилетнего ветерана Игната, в котором почувствовал собрата по духу. Даже покои поменял, заполучив нормальную светёлку вместо вонючей от чада лампад "темнилки" и две комнаты к ней. Договорившись со старшим братом-царём, стал самолично получать положенные на содержание пятьсот ефимков в месяц, складывал их в кубышку и тратил по разумению. Экономия на еде, путём бесчисленных постов, прекратилась, моленья и каянья сменились учёбой. Даже столь нелюбимая арифметика, поддалась его упорству. Раз Мишка посоветовал полюбить нелюбимое - значит это правильно! Софья, силовые бояре и князья, царские советчики-поляки не обращали внимания на малолетнего "недоумка". Любой, уверенный в себе, мудрый руководитель знает, что если дитё капризничает и выдумывает всякую чугундурость, но не путается под ногами - это хорошо. Царевич действительно не мешал никому, создав свой микромир в уголке Кремля.
Чтение, учёба, прогулки на свежем воздухе - мелкий даже нямкать стал отдельно ото всех и больше не смущал никого своим поведением за столом. А когда наступила зима, все с радостью восприняли отъезд Иоанна куда подальше, даже не в Преображенское, а в неведомую Беспутку.
В борьбе за власть, потеря одного, пусть даже слабого, претендента, только радует. И лучше, если она произойдёт "не в нашем районе"!...
Глава пятая
Михайла, глянув в глаза Ивана Алексеевича, поразился. Взгляд царевича выражал отчаянную уверенность человека, сделавшего свой выбор. Пусть не соответствующий канонам, или слишком опасный, может вообще неправильный, но твёрдый. Проблема осознания "так или иначе" довлеет над многими и висит стопудовым грузом на плечах и поведении. И лишь принятие решения приносит долгожданное облегчение, а вместе с ним и энергию, подпитывающую желания и стремления. Тем более, что юный Романов перехватил у Вяземского самое сильное оружие всех времён и народов - улыбку! И понемногу осваивал все вариации её применения.
Дополнительно построенный "гостиничный комплекс" вместил в себя кремлёвскую делегацию и их имущество. Даже, неожиданно севшему на хвост Льву Нарышкину нашёлся двухместный номер. Шестнадцатилетний брат вдовствующей государыни добровольно вызвался составить компанию Иоанну до рождественских праздников. Явный политическо-экономический разведчик поглядывал вокруг с пренебрежением и восхищением одновременно. Жизнь "стопервокилометрян" была ему неинтересна, но их ремёсла вызывали определённую зависть. Всё-таки, когда даже крепостные, начинают использовать тёс и доски в бытовых целях, а моются мылом и шампунем не может не интриговать. Каждому хочется жить лучше и получать больше со своих владений, нужно лишь понять, как это достигается. Мишкины крестьяне явно не выглядели голодными, сирыми и убогими, а наоборот - радовались жизни и были энергичны. Лёва Кириллович, под влиянием братьев Голицыных, уже разбирался в экономике, пусть даже и не знал этого термина.
Молодые юные парни, те кто вскоре возьмёт в свои руки бразды высокого правления, собрались в своеобразной "беловежской пуще". Только Мальцев знал о кризисе власти 1682 года, но не собирался этим делиться, а всего лишь хотел подготовиться. Пока в Багдаде всё спокойно!...
Ближе к католическому рождеству вернулись "тигрята зачистки", слегка при зипунах и хабаре. Притащили караван добычи, отнятой у татей недалеко от Волгуши. Наткнулись, как выяснилось, случайно, вне задания, но не пропадать же чужому добру. Католиков сразу отправили всем гуртом в Москву праздновать вместе с испанским послом, а половину нажитого раздали простолюдинам. Естественно, по-братски, то есть ту, что попроще и поменьше. Впрочем горожанщина и деревенщина всё равно обрадовались - приятен сам жест, а не наполнение! Лояльность дороже возможных прибылей и лишней копейки, хотя в двадцать первом веке такого Михайлу не поняли бы. Он даже часть иноземных фруктов и сластей задумал раздать простякам к православным праздникам. А ведь мог бы распродать всё, вплоть до дольки апельсина, чтобы прослыть истинным глобалистом-демократом. Кому, по большому счёту, нужны быдло и гопники, когда истина в "правах и свободах", а не в хлебе насущном? Даже местные народовладельцы не понимали молодого Вяземского и его траты. Зачем тратиться по-крупному, когда можно изрядно сэкономить? Впрочем никто, слава богу, не возражал - люди семнадцатого века ни к кому с непрошенными советами не лезли. Своих забот хватало, особенно по подглядыванию.
