Виктор Сиголаев - Где-то я это все… когда-то видел(СИ)
Все равно, было слегка тревожно: не вспугнули бы кого не надо.
«Контакта» пока не было. Тетка, выйдя из магазина, стала ковыряться в россыпи арбузов перед крыльцом гастронома. Щупала зеленые тушки, сжимала ладонями, прикладывала к уху. Сама шныряла глазами туда-сюда. Явно кого-то ждала.
Не так пасем, не так! Зря я полез со своей инициативой, надо было Ирину послушать.
С другой стороны, «с паршивой овцы»…
С надрывным гудением на остановку подъехал троллейбус, незабвенное творение завода, носящего имя пламенного революционера Урицкого. Мы с напарником уже рядом с остановкой и нацеливаемся войти в сквер, на центральную его аллею.
И тут я резко останавливаюсь.
Наши!
Из троллейбусной подножки легким прыжком беспечного тюленя десантируется мой «любимчик», капитан Госбезопасности Гришко в характерных летних тапочках. «Голубая молния» с небес. «Кто, кроме нас?»
Пытаюсь спрятаться за своего помощника.
Стыдуха! Значит, Ирина все-таки успела все доложить, и моя «подстраховка» оказалась совершенно не нужна. А может, и вредна. Надо срочно сворачивать самодеятельность и возвращаться на базу.
— Тише, тише. Стой! — шепчу я, прячась за тельце партнера и заведомо пресекая поток назревающих вопросов, — Не поворачивайся. Вот он. Кент! За спиной у тебя.
Капитан, стрельнув глазами вокруг и не обратив на нас никакого внимания, легкомысленно зашагал прямо по аллее. Ну и кто из нас хреновый конспиратор?
— И что делать? Что делать-то? — парень паникует, это плохо, — Сваливать надо!
— Стой. Стой. Вот так, — успокаиваю напарника как испуганную лошадь и с каждым словом делаю по маленькому шажку вокруг него, скрываясь от позора, — Стой. Еще чуток. Вот та-ак. Вот… так!!!
С последними словами резко прыгаю на проезжую часть, в пару скачков догоняю трогающийся троллейбус, и цепляюсь за металлическую лестницу на его корме.
— К «Шлему»! Двигай к «Шлему»!
Так мы называем памятный знак Пятому бастиону на Коммунарке.
Все! Агенты мне больше не нужны.
Расквашенный нос тоже.
Я крепче ухватываюсь за поручень, чтобы не свалиться: троллейбус набирает ход. Проезжая вдоль сквера, вижу сквозь кусты, как Гришко неторопливо приближается к арбузам.
Чего он не шифруется-то совсем? Задумал чего?
Арбузный развал скрылся за углом дома.
Ну и что? Каков результат? На редкость бестолковая прогулка. Пора возвращаться к пилюлям.
Если бы я только знал, в какой узел впоследствии завернет всю логику событий эта моя «бестолковая» самодеятельность!
* * *
Оказывается, пока я лежал в отключке, в больничную палату приходила мама. Точнее, не сюда, а в центральный корпус, куда меня перетащили на время прихода родственников. Матери на скорую руку сочинили легенду об остром аппендиците и о том, что я уже «кайфую» под наркозом после удачно проведенной операции. Как я в последствии буду ей объяснять отсутствие шрама суровые защитники Родины от вражеских происков даже не задумались. А еще ей сочинили версию про предстоящий «карантин» и рекомендовали ограничить посещения своего чада. После ее ухода меня вернули во флигель и теперь у меня недельный отпуск от всех домашних обязанностей.
Крошечный двухэтажный корпус располагается в тенистом углу на территории больничного городка в гуще акаций и кипарисов. Он ведомственный. Случайные больной или посетитель туда попасть не смогут по причине отсутствия нормального человеческого входа в здание. Выходя первый раз, я чуть не заблудился, метаясь по всевозможным пристройкам, автоклавным и подсобным помещениям. Потом выяснилось, что достаточно было с центральной лестницы спуститься в подвальный «карман» и по короткому переходу дойти до скрытого выхода, который на поверхности был замаскирован под полузаглубленную будку непонятного назначения. Но с грозными надписями «Вход категорически воспрещен!», «Опасность инфекционного заражения» и так далее. Невзрачного вида железная дверь, постоянно закрытая снаружи, легко открывается простым нажатием пальца на дверной глазок. Вот такие чекистские хитрости!
У меня полная свобода передвижений.
Весь медицинский персонал находится на первом этаже. Их аж два человека — врач и медсестра. Им плевать на режим, контроль и дисциплину среди выздоравливающих, коих, к слову, во флигеле тоже только двое — Ирина и я. Задача местной медицины — первая помощь при поступлении и текущий уход. Ну и если что-то экстренное. Они часто выезжают на медобеспечение каких-нибудь операций. Что-то сложное в медицинском плане делают уже штатные врачи Первой городской. Получается, где я нахожусь и что делаю — это только мое сугубо личное дело. Класс!
Тренировки, разумеется, пока приостановили. Сергей Владимирович велели-с отдыхать. И особо не светиться в городе, что я самонадеянно расценил как формальное разрешение на свободный выход. Тем более в шкафчике палаты мною обнаружен был скромный гардероб повседневной одежды соответствующего размера. Так что, «особо не светился» я уже сразу на следующий день, с самого утра.
Мне нужен был Родион Пронников, один из хулиганствующих пионеров. И понимание того, чего хочет от его папы-летчика загадочная инспекторша по делам несовершеннолетних.
Поиск приключений на филейную часть продолжался.
Глава 14
— И что от меня надо?
— Да ничего! У родаков отпросишься и все! В первый день экскурсии там разные, Бахчисарай, потом — выход, небольшой переход с десяток километров до Верхнесадового, ночевка и дневка. А на днё-ёвке!
Юрась мечтательно закатывает глаза…
Он агитирует меня сходить в поход вместе с их группой от Детской туристической станции. Дело в том, что я решил нанести визит вежливости лидеру пионерствующего хулиганства прямо домой. Адрес — не проблема. Просто выследил. Надо было почесать языками, обсудить сплетни и ненавязчиво расспросить о Родионе.
И вдруг я увидел — гитару! Акустику-мини. Как раз под мои ручонки. Юрась, оказывается, в первом классе занимался в музыкальной школе, потом сломал палец и бросил. Теперь это чудо висело на стене — между редкими в то время плакатиками Брюс Ли, Мухаммеда Али и…кто это?…Неужели Попенченко? Гениальный советский боксер. Он умрет через полтора года — нелепо и… мутно.
Я с уважением глянул на Юрася.
— Слушай! А хочешь услышать песню про Валерия Попенченко?
Меня аж потряхивало, как хотелось взять в руки инструмент. Напрочь вылетели из головы все шпионские заморочки.
— А ты что, играешь? — звучит недоверчиво-насмешливо.
— А сейчас сам увидишь.
Я схватил инструмент, подтянул струны и начал изображать Высоцкого:
Удар, удар, ещё удар, опять удар — и вот
Борис Будкеев Краснодар проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушёл,
Вот — апперкот, я на полу, и мне нехорошо.
— Ну как? Умею?
— Слышь, Витёк, — глазки у Юрася начинают загораться, — а что еще можешь?
Я мог… «Отель в Калифорнии» на английском… «Марионетки», которые еще не написаны Макаревичем и «Наш дом», который написан… незабвенную «Yesterday». А когда я разошелся и выдал «Группу крови» Цоя, Юрась взбесился и стал требовать, чтобы я всенепременнейше пошел с ними в поход. Ну, просто без вариантов…
— На днёвке — костры, песни, соревнования там разные будут, палатки ставить, переправы, дюльферы, девчонки…хотя, — сообразил, что последний аргумент не в кассу, и моментально «перекинул стрелки», — ну нельзя нашей группе без гитары, никак. Витё-ёк!
— А сам?
— Да палец у меня! Не могу. Давай, Витёк. Не ломайся.
Да я, собственно, уже и не ломался. Тем более, что Родион тоже будет там.
Ирину надо будет предупредить…
* * *
Шумной ватагой мы втянулись на территорию туристической станции. У мальчишек — тяжелые рюкзаки, палатки, спальники. Один я — с гитарой и налегке. Обещали, что всю амуницию выдадут здесь на складе. У каждой группы — своя каптерка, класс и взрослый инструктор на выходе. Наш инструктор — женщина. Это — некто Галина Анатольевна, которая должна разрешить моё участие в походе. Но Юрась не считал это проблемой: «Галина — классная тетка, не дрейфь. Сама велела нам походного гитариста найти. Все путём будет!»
И вот меня ведут знакомиться. Что, опять песенки? Или…
…Песенки потом.
Вот это встреча!
Приветливо и с любопытством меня разглядывая, за инструкторским столом туристического класса в зеленой штормовке, шароварах, кедах и панаме с широкими полями сидела…некрасивая щекастая девушка с кудряшками. Та самая, которую я давеча на пляже наблюдал в сидячем, висячем и в ползающем по камням состояниях…
