Сергей Бузинин - «Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британской Империи
И Бог его ведает, до чего бы эти расспросы докатились, если бы мне вдруг жрать не захотелось. Не чинно так перекусить, а именно сожрать. Хоть что-нибудь. Мое второе «я», перебив абрека, обещающего мне (или ему, второму мне?) всяческую помощь, слезно стеная, что со вчерашнего дня голодное, попросило еды. Странно, с чего такой голод? Хорошо вроде бы закусывал, плотно… Хотя на фоне других странностей – эта еще не самая странная.
То, что со мной происходит, вообще вне всяких категорий, где-то в глубине подсознания теплится мыслишка, что такого быть просто не может, но глаза, нос и все остальные органы чувств упрямо твердят, что не только может, а есть! Потому что в самом реальном сне кровь на траве так не пахнет смертью! Я вообще до сегодняшнего дня не знал, как они пахнут, что кровь, что смерть. И предпочел бы и дальше не знать. Да черт со мной! И пусть второе «я» испуганно верещит, что нельзя поминать Врага Господня к ночи и всуе, все равно – черт с нами обоими! Я здесь, меня – двое, и от этой реальности, данной нам в ощущениях, никуда не деться ни ему, ни мне. Так что со всеми несуразностями разбираться будем позже, а сейчас я хочу есть! И хрен с тем, что на поляне валяются три мертвеца! Хотя еще вчера я, наверное, так бы не думал. Только кто его знает, что бы я думал вчера? В той жизни вокруг меня трупы не валялись, если и были – только на экране телевизора. Но там – понарошку. А здесь – все настоящее, а все равно – никаких эмоций. Наверное, мозг и душа, перегруженные одновременным двойным восприятием, просто не хотят и не могут расходовать эмоции еще и на что-то постороннее.
Чтобы хоть немного обособиться от лезущих изо всех щелей тягостных мыслей, я уставился на абрека. Не помню, каким его описывали в книжке, но здесь он производит сильное впечатление. Спокойный, уверенный в себе, цельный такой мужик. Раньше подобных ему я никогда не встречал. А еще глаза. Казалось бы, у человека, убивающего легко и непринужденно, глаза должны быть если не пустыми, то какими-то холодными, отстраненными, что ли. Про то, что его голову какому-то Цхададзе подарок на именины преподнести хотели, он так равнодушно рассказал, словно не о нем речь шла. Хотя лично мне от этого равнодушия стало страшно. Но нет! Взгляд у абрека добрый и мягкий. И говорит как-то непривычно, даже с пафосом, но искренне. Когда он назвал меня другом и братом, я ему сразу поверил. Безоговорочно. Может, потому что раньше у меня не было ни друзей, ни братьев? А так хотелось…
Когда мое второе «я» вдруг поведало, что направляется в Одессу через Батум (оно, оказывается, анархист и с властями у него проблемы! Вот если не везет, так во всем!), Туташхиа нам помощь обещал. И хотя «тот, который во мне сидит» почему-то напрягся, мне вдруг стало почти хорошо: в первый раз в моей сознательной, взрослой жизни кто-то обо мне заботится! В результате этой заботы я оказался в селе Коджор, в гостях у милого толстячка с крайне недоверчивым взглядом – Самсона Гогечиладзе.
От водопада, где я познакомился со знаменитым разбойником, до деревушки несколько километров, и пройти их пришлось пешком. Но это время я провел не зря и наконец-то выяснил, в каком месте и времени оказался. А главное – с кем вынужден соседствовать. Не скажу, чтоб результаты расследования меня обрадовали, но, с другой стороны, могло быть и хуже. Но обо всем по порядку.
Нравится мне это или нет, но занесло меня в век девятнадцатый, точнее, в предпоследний его год – 1899-й. И угодил в тело парня по имени Александр Лопатин. Странное дело: хотя мы дети разных эпох и судьба у нас разная, мы очень похожи, что внешне, что внутренне. Лопатин тоже никому не нужный одиночка. У него, как и у меня, есть родители, но у нас обоих они сами по себе, а мы сами по себе. Выживаем в меру сил и способностей. Как и у меня, у него это не очень хорошо получается. По крайней мере, за последний год он успел две недели провести в тюрьме, благо хоть не уголовник. Официально – за политику, фактически – по глупости. Дважды сменил место жительства, а теперь снова в бегах. И вновь не от большого ума. Не самый плохой, надо сказать, вариант, вот только у меня, как всегда, все не так, как положено.
Не являясь большим поклонником альтернативной фантастики, пару-тройку книг на тему провалов во времени я все же прочитал. И в них, если кто-то куда-то и попадал или вселялся в чье-то тело, то такой «попаданец» сразу обретал кучу всяких «бонусов», начиная с круто тренированного тела, заканчивая почти что всезнанием. А я? Какие у меня появились плюсы, кроме минусов? Посчитал, негусто вышло.
Физически Лопатин развит чуть лучше меня (однако ж далеко не Геркулес), знает три или четыре иностранных языка (но не считает себя полиглотом), гениально играет в карты (в отличие от моего – гуманитарного, у него математический склад ума) и имеет некоторый опыт стрельбы из охотничьего дробовика. Прямо скажем, не Вильгельм Телль, но я и этого не умею. Точнее – не умел. Теперь-то я вместе с лопатинским телом и воспоминаниями и умениями его обзавелся. Добытчи-ик… В чем Саша имеет абсолютное превосходство – это в знании местных реалий. Сей бонус – несомненный плюс. Потому как самостоятельно я не то что с местным людом толком поговорить не смогу, а и о том, сколько пресловутая французская булка стоит, даже не подозреваю.
То ли с перепоя, то ли от врожденной лени (а реципиент, при всех его достоинствах, все ж ленивее меня! Или он такой же неторопливый, как и его век?) Лопатин, словно признав мою доминанту, в последнее время себя почти не проявляет. По крайней мере, пока его вмешательство реально не потребуется. Теперь бы еще разобраться, что мне со всем этим «счастьем» делать и куда применить.
Что я знаю об этом времени? Да ни фига. Помню только, что в четырнадцатом году Первая мировая начнется, а в семнадцатом – революция. А-а! Еще Русско-японская война была! Если покопаюсь в памяти, даже даты начала и конца оной вспомню. Только чего мне с этих знаний? В читанных мной аишках герои то к Сталину, то к царю (не важно, какой у того идентификационный номер) на прием попадали, и те, моментально проникнувшись к «попаданцам» любовью и доверием, совместными усилиями, то есть Самый Главный + главгерой, разом всех плохишей побивали и устраивали если не рай на земле, то один из его филиалов. И чего? Мне теперь, следуя канонам и заветам, тоже пытаться прорваться к царю и поведать, чем для России эти вехи обернутся? Ага, щаз-з-з. Крайне сомнительно, что у меня это получится. Представил картинку: юноша бледный со взором горящим вещует царю… о чем? О новейших способах преподавания и превосходстве системы ЕГЭ над стандартными экзаменами? Большего-то я не знаю. А еще нельзя не учитывать вероятность, что по пути к их величеству я раз пять успею в местный дурдом загреметь. Так что пробиться в мессии даже пытаться не буду. Не мое.
Вывод прост, не имея возможностей спасти Россию в целом, буду спасать себя, любимого. Этот путь представляется мне более простым, а главное, можно обойтись без самопожертвования. Может, такой образ мышления и неправильный, но желания класть живот на алтарь я за собой чегой-то не наблюдаю. Некомфортно это и больно. Так что, пойдем по пути наименьшего сопротивления: как хотел Лопатин, доберемся до Одессы, с помощью его компаньонов разживемся деньгою, а после устроимся где-нибудь, где его (меня, нас?) никто не знает, и дело свое откроем. А году эдак в тринадцатом смоемся за границу. В ту же Аргентину, к примеру, там вроде бы никаких войн и потрясений на ближайшие полвека не ожидается. Решено, дожидаюсь абрека и с ним на пару отправляюсь в Батуми. Такой попутчик очень полезен. Вот только интересно, что он во мне нашел, что вызвался помочь? Ладно, не пропадем… но горя хватим.
Это я в полной мере понял, когда до меня дошло, что без документов мое путешествие в Одессу обещает обернуться еще одним приключением. Только не это! Не надо мне никаких приключений! Услышав о столь удручающей перспективе, мы оба (я и Лопатин) дружно взвыли, наперебой обещая не пить ничего крепче кофе, не связываться с темными личностями, не ругаться с Алевтиной, не читать запрещенной литературы… Только пусть все обойдется! Пусть хотя бы все снова станет так, как было до злосчастного падения… то есть – до падений.
Но что-то мне подсказывало – никакого «как прежде» уже не будет. И – не обойдется.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Август 1899 года. Горный маршрут сообщением Коджора – Батум
Утром следующего дня, еще до рассвета, маленький караван из двух людей и трех лошадей покинул приветливое подворье Гогечиладзе и выехал за пределы Коджора, начав свой путь к побережью.
Как и предсказывал Туташхиа, быстрой езды не получилось. Почти весь путь пролегал по горам и по горным долинам, густо заросшим труднопроходимыми буково-каштановыми лесами и такими же кустарниками. Не раз и не два товарищам приходилось пробираться по заболоченным руслам рек с ольховниками, перевитыми зарослями колючих лиан, где никогда до них, казалось, не ступала нога человека, а то, напротив, идти совсем рядом с полотном железной дороги, вдыхая паровозный дым с кислым запахом мазута, которым щедро делились пробегающие поезда.
