Александр Старшинов - Смерть императора
– Через десять дней. И это – особый поход. Мы отправляемся в Хатру… и так решил наместник Адриан.
– Не понял… – Кука вскочил. – Я должен умыться, перекусить, и ты мне все в подробностях объяснишь.
* * *– Мы поедем в Хатру – сопровождать построенные Филоном машины, – принялся объяснять суть задания Приск, когда Кука умылся и перекусил яйцами, поской[35] и хлебом с ветчиной. Впрочем, и гости не отказались присоединиться к трапезе.
– Кто это мы? – Ехать в Хатру с каким-то сомнительным поручением Куке явно не хотелось – жизнь преторианца может расхолодить любого, и Кука не был исключением.
– Я и ты. И еще Малыш. – Приск хлопнул здоровенного фабра по плечу.
– Я – преторианец или ты забыл? – Кука явно был не в восторге от предстоящей поездки и вовремя вспомнил о своей обязанности охранять наилучшего принцепса.
Но уловка не удалась.
– Адриан выпросил тебя у императора на время, – сообщил Приск. – Это уже обговорено.
– Еще скажи, что вместе с нами в поход потащится и наш библиотекарь.
– Разумеется. Фламма нам просто необходим.
– Он будет не в восторге…
– Это точно.
Библиотекарь только что выполнил миссию с исправлением надписей на стене. Доносчика все же решили схватить – чтоб не ускользнул – и выпытать все, что тому известно. Правда, тут дознаватели перегнули палку, и арестант через полчаса умер под пытками.
Фламма же пристроился восстанавливать утерянную во время землетрясения библиотеку во дворце и азартно скупал книги. Он был счастлив, разбирая манускрипты, подбирая футляры и приделывая к ним полоски пергамента с названиями. А вечерами – если Адриан звал Фламму к себе – они беседовали о новых книгах, которые удалось достать библиотекарю. Наверняка Фламма воспримет приказ наместника тащиться в далекую Хатру как удар ножа в спину.
– Без него нам не обойтись, – решил Приск. Фламму ему было жаль – но ничего не поделаешь, в грядущих трудах библиотекарю отведено свое место. Тем более что из них только Фламма худо-бедно знал арамейский.
– А Тиресий?
– Он уехал два дня назад. Ни слова не сказал – куда и зачем. Но я приметил: с ним на втором коне ехала женщина, закутанная в толстый дорожный плащ.
– Надеюсь, Тирс успеет вернуться до нашего отъезда? – обеспокоился Кука. – Увидит в пророческом сне, что пора возвращаться, и…
– У него другое поручение, – разочаровал товарища Приск.
– Жаль. Когда рядом предсказатель, мне спокойнее. Во всяком случае, он может шепнуть, когда у нас начнутся неприятности.
– У него в последнее время с предсказаниями туго… – Приск вспомнил про Аррию и запнулся. – Большей частью. Так что лучше я возьму с собой еще парочку крепких ребят – легионеров Канеса да Проба. Возможно даже, еще кого-то возьму.
– Серьезная компания. Ив чем подвох?
– Мы отправимся сопровождать машины, построенные Филоном.
– Ценный груз… – Кука помолчал. – Придется их сжечь, когда доберемся до Хатры?
– Нет… доставим все в целости и сохранности. И если что – обязаны помешать разбойникам их захватить, – объяснил задачи Приск. – А если встретим наших, предупредить, что сопровождаем машины для союзников.
– Для союзников? – не поверил Кука. – Ой ли! Что-то мне не верится в союзничество этих жуликов хатрийцев. Ты на рожи-то их глядел? Сегодня они с нами дружат, а завтра – нож в спину.
– Мне тоже все это не нравится, – Малыш помрачнел. – Отдавать такие отличные машины каким-то варварам – не по мне. Пусть уж лучше они мечут снаряды в наших врагов.
– Я вообще не пойму, зачем все это нужно, – набычился Кука.
– Нравится или нет, но мы едем… – объявил Приск. – Таков приказ наместника. У меня диплом с поручением. А вот это велено тебе передать… – Приск выложил перед Кукой бронзовый диплом.
– Что это?
– Приказ о твоем производстве в центурионы…
Кука присвистнул, взял диплом.
– Думаешь, помирать центурионом будет легче?
– Во всяком случае красивше… – неожиданно засмеялся Малыш. – В новеньких доспехах-то.
– У меня денег на новое оружие нет, – отрезал Кука.
– Адриан платит. – Теперь Приск положил перед другом кожаный кошелек.
Кука взял кошелек в руки, взвесил на ладони.
– Золото?
– Угу, – кивнул трибун.
– Что-то мне это не нравится, – пробормотал Кука.
– Не нравится золото? – опять подал голос Малыш.
– Не нравится щедрость наместника. Просто так такие деньги не платят.
– Ты прав, Кука, задание опасное… – подтвердил Приск. – Но если выполним…
– О, боги… Не говори мне о наградах! Мы нашли клад царя Децебала. И что, мы стали после этого богачами? Сенаторами? Это такая морковка перед носом осла. Только слюни текут – вот и вся радость.
Кука в ярости стукнул кулаком по столу.
– Всякий раз мы надеемся на кучу золота и звания…
– Кука – ты центурион преторианцев, – напомнил ему Приск. – Кампания закончится, выйдешь в отставку, будешь жить в Риме.
– Я не хочу в отставку, – Кука помрачнел.
– А чего ты хочешь?
– Чтоб ты не являлся ко мне, когда я сплю, с приказом тащиться неведомо куда и рисковать своей шкурой ради… неведомо чего.
– Это – последнее задание, Кука. Больше я у тебя ничего не попрошу.
– Малыш – ты свидетель! – повернулся к фабру преторианец. – А если придет – ты выкинешь его за дверь! Клянись Немезидой!
– Клянусь… – отозвался Малыш.
Кука сморщился, высыпал содержимое кошелька на стол, пересчитал монеты, фыркнул:
– И за это мы должны умирать?
* * *На другой день Приск вместе с Малышом и Кукой отправились на базар. Как всегда, экипировку римский легионер или центурион покупал за свой счет. Только в этот раз – не у ликсы[36] барахло сомнительного свойства по бешеной цене, а на рынке – по собственному усмотрению.
Выданных Адрианом для этой цели денег должно было хватить с лихвой и на коней, и на прислугу – дорога обещала быть трудной, снарядиться хотелось наилучшим образом. Приск даже рассчитывал прикупить себе пару рабов вместо сбежавшего Сабазия. Только в этот раз – никаких диких уроженцев пустыни. Брать он решил проверенных сирийцев, давно уже приученных к рабству. Прошелся мимо клеток с живым товаром. Поглядел на заискивающие или равнодушные физиономии… и передумал. Преданность раба всегда сомнительна, а только что купленного – тем более. В предстоящем же деле ни в ком не должно быть сомнений.
– Пошли лучше в конный ряд, – решил Приск.
Торговля после разрушения городских рынков велась ныне на поле за городом. Сюда из ближайших хозяйств привозили живую скотину на продажу, куриц, яйца, овощи… Вокруг конных рядов стояли лотки торговцев упряжью. На козлах выставлены были седла – все больше восточные, с высокими луками. В таком и катафрактарий[37] усидит без труда, нанося удар тяжелым контусом[38].
Приск прошелся, оценивая привезенных на продажу скакунов, не в силах решить, какой ему больше нравится. Но внезапно Малыш остановился перед жеребцом-трехлеткой и махнул рукой Гаю, подзывая.
– Что угодно знатным господам?! – тут же подскочил услужливый хозяин, разглядев на одном из покупателей доспехи трибуна, а на другом – преторианскую экипировку. Третий же был фабром. То есть покупатели явились самые что ни на есть уважаемые по нынешним временам. И платить должны были звонкой монетой, а не долговыми расписками, как пробовали делать хитрецы из тех, кого землетрясение лишило многого, если не всего. Нищие, еще недавно слывшие богачами, пользуясь прежней надежностью банкирских домов, пытались вручить долговые расписки, по которым больше ничего нельзя было получить.
– Зачем тебе этот зверь, Гай? – изумился Кука и даже опасливо попятился, потому что гнедой первым делом попытался тяпнуть его за плечо. И почти преуспел, а промахнувшись на палец, не более, рассерженно заржал.
– Что значит – зачем? Это же отличный жеребец. – Приск тут же оценил выбор Малыша.
– Ну да, отличный… – хмыкнул Кука. – Если смотреть на него издалека или покрасоваться денек-другой перед балконом матроны, к которой ты хочешь забраться в постель…
– Чтобы очутиться у здешней красотки между ног, не требуется подобных ухищрений… – хмыкнул Приск.
– Что правда, то правда… – кивнул преторианец.
Кука обошел красавца, которого держали в поводу сразу два конюха. Был он гнедой масти, с белой звездой во лбу и белыми носочками до колен. Ноги его были тонки, как у красоток, что танцуют, раздеваясь, на флорариях, и казалось, что жеребец не ступает по песку, а идет на цыпочках по мраморному полу.
– Падет после первого перехода, – вынес свой вердикт Кука. – Жаль, нет Сабазия, он бы тебе подсказал…
– Он же по ослам у нас был, а не по лошадям… – напомнил Приск. – Хаммар.
– Отличный конь для пустыни, на подобных скачут вожди племен, что живут в палатках, – сообщил продавец, потирая руки, будто замерз в этот теплый день. – И мне его продал один из таких вождей.
