Артур Прядильщик - Сирахама
Рююто хмуро разглядывал спину Сирахамы. Соперник был в черном бесформенном балахоне... и это, пожалуй, единственное, что можно было сказать о его одежде. Костюм скрадывал очертания тела и скрывал всю прочую амуницию... если она была.
«Драконистый говнюк», кстати, так и не обернулся к Рююто, продолжая что-то делать с лежащей без сознания Миу. Кажется, обрабатывал ее синяки.
- «Мужчины Асамия никогда не насиловали своих женщин», - Продолжал Сирахама, не оборачиваясь. - Сколько пафоса было в этом заявлении! А, Рююто? Ну, еще бы - посмотрел бы я на того безумца, который попытается изнасиловать Цветок Редзинпаку. Правда, мужчины Асамия очень любят подмешивать всякую дрянь в напитки, не так ли?
Рююто похолодел. Он понял, что было с Фуриндзи! Вовсе не алкоголь! Хана! Что-то подмешала в напитки!
Сирахама вскинул голову и искоса посмотрел на побледневшего Рююто:
- Оп-па... Оказывается, не «мужчины Асамия», а влюбленные в них наложницы... Как там ту девочку звали? Хана?
- Ты?!
- А кто еще? Ну, да... чуть-чуть добавил из своих запасов. Крышу тоже срывает. Только растормаживает совсем другие участки мозга вместо тех, что планировалось раскрутить первоначально. Вместо инстинкта размножения - кое-что другое... Как два пальца... Но что за идиотизм - подмешивать дурь мастеру такого класса?!
- Да насрать! - Прохрипел Рююто. - Что с Ханой?!
- С той девушкой? - Удивился Сирахама. - Ничего... сделала гадость и пошла по своим женским делам.
В этот момент Миу едва заметно дернулась и Сирахама тут же обернулся к ней, снова кинув через плечо:
- Не мешай. Я сам.
Девушка что-то залопотала на неизвестном языке. Сирахама отвечал ей... кажется, на том же языке.
Рююто заметил слезы на лице Миу - ее глаза были открыты, но, кажется, она ничего вокруг не видела. Или видела нечто совсем другое, к реальности не относящееся. Сцепив зубы, Рююто ждал, когда закончатся эти телячьи нежности. И чувствовал себя лишним тут, в своем доме.
Но уйти не мог - как только он выйдет из апартаментов невесты, сюда тут же сунется кто-нибудь из прислуги... Да та же Хана сунет сюда свой любопытный носик, чтобы узнать, чем же все закончилось. А тут Сирахама. А к нему у Рююто есть одно незаконченное дело...
После того, как Рююто заметил слезы на глазах Сирахамы, он отвернулся к двери, испытывая сильное чувство неловкости и, кажется даже, нечто, похожее на стыд. Будто стал свидетелем чего-то, что совсем не для него предназначено.
И рефлекторно принял защитную стойку, наткнувшись взглядом на...
Огромный светловолосый детина с добродушным лицом и добрыми грустными глазами стоял у двери. Босой. В боксерских трусах и майке. По каменным щекам гиганта тоже катились слезы.
Апачай Хопачай, кажется? Мастер муай-тай из Редзинпаку. Наверно, самый сумасшедший из них всех. Как он тут оказался?
Апачай приложил палец к губам, и Рююто понятливо кивнул.
«Вечер плакс, блин!»
+++
Меня трясло. И от пережитого. И от того, что происходило сейчас. Миу бредила. На хинди. Который к тому хинди, который используется сейчас, никакого отношения не имел - проверено на Шакти Рахманн. И который не должна знать не только Миу, но и обе ветви ее предков!
- Мне больно, муж мой! Руками своими... проведи... к Матери Нашей... меня...
Миу отняла ладонь от бока и показала мне... Чистая ладошка. Но видимо в воспоминаниях Миу на ней должна была быть кровь...
- Небеса уже держат тебя, жена моя! - Нужные слова вырывались из уст сами. - Сейчас боль уйдет. Чувствуешь? Она уходит!
Сзади раздражался ни слова из нашего разговора не понимающий Рююто, но - вот, что значит воспитание! - отвернулся к стене и постарался даже не прислушиваться. Потом он отчего-то удивился... да и бог с ним!
- Легкая рука... у тебя. Чужие бежали... а я чиста... не взяли... меня... не смогли... забрала для Матери нашей... многих... жатва... довольна будет она...
- Скажи ей, что любить, Кенчи. - Подсказал гулкий голос из-за спины...
Но говорил не Рююто, а кто-то, кого я не мог почувствовать... кто-то из мастеров. Апачай? Да, видимо, он. Только без этих своих «Апа-па!»
- Наша расставаться муж жена - говорить «люблю». Скажи, Кенчи! Уйти спокойно - вернуться быстро. Так надо. Принято. Обычай Подземный Мир, Кенчи. Отпустить с радость - встретить с любовь.
Не знаю, правильно ли понял его, но слова снова нашлись сами:
- Кали наградила меня тобой! Ты драгоценность моя величайшая. Моя часть, моя половина...
- Да, муж мой... Да... Черная... вижу ее... попрошу... в следующем круге... рядом... дочерью... матерью... сестрой... как угодно... в следующем круге... Она держит... за руку... а небеса... не нужны... таким, как мы... ты все сделаешь?
- Да.
- Береги дочку, Жеребенок... Черная... она улыбается... она исполнит... не держи меня... отпусти... в следующем...
- До встречи, Ануджа! Я буду просить ее о том же...
Целую минуту ничего не происходило, Миу ровно дышала. Кажется, бред активации перешел в неглубокий сон... Еще минута. Она глубоко вздохнула. И разлепила глаза, жмурясь от яркого света:
- Хочется сказать какую-нибудь пошлость... - Взгляд ее был осмысленным. - Тадай ма, Кенчи...
- Окари насай, Миу! Черт с ней, с пошлостью... Окари насай!
+++
Они прошли в тренировочный зал. Рююто следовал впереди, а сзади неосязаемой бесплотной тенью скользил Сирахама. В зале было пусто. Разумеется, сейчас домочадцам не до тренировок. Тихо звякнуло - это Сирахама поставил на пол тяжелую даже на вид спортивную сумку. Минута возни - и на высоком штативе установлена видеокамера, повернутая объективом в сторону татами.
- Не волнуйся. - Легко понял Сирахама взгляд Рююто. - Пока выключена. О позоре клана Асамия никто не узнает...
- А Фуриндзи-сан?
- Оу! Ну, мало ли, как девушка оправдывает потерю невинности? Кто ж поверит ее словам, что ее, де, опоили. Нервное напряжение перед свадьбой, то да се... Маленький, что ли?
- Так она уже...? - Усмехнулся Рююто.
- Обидно, да? - Серьезно спросил Сирахама.
- Нет. - Чуть даже удивленно прислушался к себе Рююто. - Не моя она. А когда успел-то?
- Как настоящий мужчина, я не буду хвастать. И - у нас мало времени.
- Так зачем камера?
- А чтобы по-честному. Нашепчем последние слова и - в бой! Романтично, да? Ты же не хочешь потом проблем с драконами? Или с Редзинпаку?
- Ты такой же дракон, как я - Танимото...
- Ц-ц-ц... недоказуемо, Рююто. Недоказуемо. Или ты свечку над своими родителями держал?
- Камера не самого лучшего качества, плохое освещение, съемка из одной точки... Этой записи никто не поверит!
- А тебе не насрать? На то, что кто-то поверит или не поверит?
- Вообще-то, насрать... - Оскалился Рююто.
- Вот и отлично! - Довольно покивал Сирахама. - Стал похож на человека... - Он помолчал. - Асамия Рююто-сан?
- Да?
- Постарайтесь не умереть, Асамия-сан... - Сирахама соединил руки в приветствие бойцов кун-фу. - Со всем уважением!
Рююто тоже соединил руки и весело оскалился... внутри было - спокойствие?
- Просто постарайтесь, Сирахама-сан. Со всем уважением!
Бойцы стали сближаться...
+++
Миу лежала на диване, закинув ноги на спинку, и улыбалась, прислушиваясь к своим ощущениям - Кенчи где-то недалеко дрался с Рююто. Бойцы схлестнулись азартно и не на шутку.
- Ох, хитрец... - Хмыкнула Миу, когда через четыре минуты схватка завершилась.
- Апа! - С гордостью согласился Апачай, сидевший на столе, обняв колени. Это снова был прежний недалекий добродушно улыбающийся мастер муай-тай.
+++
Орочи хмуро смотрел на счастливую пару молодоженов. На весело улыбающуюся Миу и на улыбающегося «Рююто».
И ни черта не понимал - на что рассчитывает Сирахама Кенчи?! Да, следовало признать - сходство с его сыном было почти стопроцентным. Даже поведение. Совершенно естественное! Даже его вполне адекватное общение со знакомыми Рююто, которых Сирахама Кенчи даже теоретически знать не должен!
Да, лицо «Рююто» слегка подпорчено - чуть вспухла губа, шрам над бровью, под волосами видна наскоро обработанная рана. Но - опять-таки - все строго в рамках «легенды» - дескать, ночью приходил Сирахама Кенчи, с которым произошел поединок. На вопрос о результатах поединка «Рююто» раскидывал руки в стороны и с улыбкой показывал на себя - «Еще вопросы?»
- Ты ночью с кошками подрался, сынок? - Издеваясь, спросил Орочи.
- С двумя. - Улыбнулся Рююто. - Сначала с кошкой. Потом с котом. Немного поцарапали.
Орочи едва сдержался, чтобы прямо не спросить, куда Сирахама дел настоящего Рююто. И жив ли Рююто вообще. Сдержался. Успокаивая себя тем, что Миу, судя по ее поведению, была уже осведомлена о смене ролей. И, судя по тому же поведению, Рююто, как минимум, жив - вряд ли эта девочка могла говорить с ним, Асамией Орочи, так же приветливо и естественно, если б знала, что говорит с отцом мертвеца.
- И победил, сынок?
- Разве могло быть иначе, па? - «Рююто» рассмеялся. - Ты меня неплохо по тарелочкам натаскал!
