Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим

И убежала, пока я не успел ответить. А я еще долго стоял у стенда, глядя ей вслед и думая о том, как удивительно порой переплетаются человеческие судьбы. И о том, что за внешней колючестью часто скрывается ранимая душа.

Мотор на стенде все так же ровно гудел, словно напевая какую-то только ему известную песню. В распахнутые окна цеха лился лунный свет, окрашивая все вокруг в серебристые тона и придавая этому вечеру какое-то особое, почти волшебное настроение.

Когда наступила, осень, мы решили запускать производство. Без особых торжеств и шума, в рабочем порядке. Но сначала надо было все хорошо подготовить.

Сентябрьское утро выдалось промозглым и туманным. Я шел по гулкому пустому цеху, и мои шаги эхом отдавались под высокой крышей. Стеклянные фонари Звонарева еще не пропускали солнечный свет, слишком рано, небо только начинало сереть.

Огромный сборочный цех казался бесконечным. Вдоль него тянулась черная лента конвейера, сердце будущего производства. Монтажники заканчивали последние приготовления, слышался звон инструмента и негромкие переговоры.

— Леонид Иванович! — окликнул меня Циркулев, как всегда безупречно одетый, несмотря на ранний час. — Позвольте доложить, я проверил установку по уровню. На третьем пролете обнаружил отклонение в две десятых миллиметра.

— Две десятых? — раздался язвительный голос Руднева, появившегося словно из ниоткуда. — Да там в самих подшипниках люфт больше! Я вчера разобрал один, американцы явно экономили на закалке обойм.

— А вы знаете, — Звонарев, взъерошенный, с папкой чертежей подмышкой, вышел вслед за ним, — я тут посчитал дополнительную систему освещения. Если установить отражатели под углом сорок пять градусов, мы увеличим площадь на шестьдесят два процента.

— Лучше бы проверили привод, — перебила его Варвара, вытирая руки ветошью. Она оказывается, шла сзади. — Там на главном валу вибрация странная. Я уже час слушаю, точно что-то не так.

Я улыбнулся, глядя на свою команду. Каждый со своим характером, со своими причудами, но все фанатично преданные делу.

— Товарищ Краснов! — к нам торопливо подошел бригадир монтажников Волошин, кряжистый мужчина с окладистой рыжей бородой. Он пришел за Варварой. — Тут у нас проблема с приводом центральной линии…

— Я же говорила! — торжествующе воскликнула Варвара.

— Показывайте, — кивнул я Волошину.

Мы подошли к массивному редуктору. Его чугунный корпус поблескивал свежей краской.

— Вот, слышите? — Варвара приложила руку к корпусу. — На холостом ходу все нормально, а под нагрузкой начинает бить.

Циркулев достал блокнот:

— Позвольте, я рассчитаю допустимые нагрузки.

— Некогда считать! — Руднев уже закатывал рукава. — Сейчас разберем, сразу все станет ясно.

Через полчаса редуктор был разобран. На верстаке лежали шестерни и подшипники.

— Ну что я говорил? — торжествовал Руднев, показывая вал. — Термообработка никуда не годится. Придется переделывать на нашей стали.

— А еще масло не поступает к дальнему подшипнику, — добавила Варвара, изучая каналы в корпусе. — Надо сверлить дополнительное отверстие.

— Я набросаю схему модификации, — Звонарев уже строчил в своей папке.

Волошин почесал бороду:

— Так это что же, всю линию переделывать?

— Зачем всю? — я осмотрел узел. — Доработаем этот редуктор как опытный образец. А остальные уже будем делать по новой технологии. Кстати, — повернулся я к Рудневу, — сколько времени нужно на изготовление нового вала?

— Дайте сутки, — прищурился он. — Только людей с других участков придется снять.

— Действуйте. Варвара, проследите за доработкой корпуса. Звонарев, доделайте чертежи модификации. Игнатий Маркович, — обратился я к Циркулеву, — подготовьте расчеты и обоснование изменений для отчета.

В этот момент в цех вошли Бойков и Нестеров. Директор завода хмурился, его массивная фигура отбрасывала длинную тень в утреннем свете.

— А, вот вы где, — Бойков окинул взглядом разобранный редуктор. — Уже проблемы?

— Не проблемы, а рабочий момент, — ответил я спокойно. — Устраняем слабое место в конструкции.

Нестеров подошел ближе, близоруко всматриваясь в детали:

— Леонид Иванович, я все-таки опасаюсь. Конвейер это не просто линия. Это целая философия производства. А наши люди к такому не привыкли.

— Именно! — Бойков прошелся вдоль конвейера, его шаги гулко отдавались под сводами цеха. — Вы хоть понимаете масштаб изменений? Даже на Путиловском такого нет. А мы тут, можно сказать, на пустом месте все создаем.

— Валериан Степанович, — перебил его Руднев, вытирая руки ветошью, — а вы знаете, что на Путиловском до сих пор детали на тележках возят? В двадцатом веке! Да у них на сборку одного трактора неделя уходит.

— Молодой человек, — Бойков поморщился, — не учите меня…

— А я согласен с Рудневым, — неожиданно вступился Нестеров. — Только вот справимся ли? Одно дело чертежи и расчеты, другое — живое производство.

— Павел Андреевич, — я указал на редуктор, — вот вам живой пример. Да, американская конструкция оказалась не идеальной. Но мы уже нашли решение и через сутки все исправим. Так будет с любой проблемой.

— И люди научатся, — добавила Варвара, спрыгивая с площадки у конвейера. — Я вчера с молодыми ребятами говорила, они горят желанием освоить новые методы.

Бойков хмыкнул, но его взгляд потеплел:

— Ну хорошо, убедили. Только лишь бы конвейер не встал.

— Не встанет, — твердо ответил я. — Даю слово.

Директор еще раз осмотрел цех, словно пытаясь охватить взглядом все изменения разом:

— Значит так, тогда запускаем через три дня, по полной готовности? Что скажете, Леонид Иванович?

Я кивнул.

— И да, — Бойков посмотрел на Руднева, — насчет Путиловского… может, их специалистов пригласим? Для обмена опытом?

— Зачем? — усмехнулся Руднев. — Скоро они к нам сами приедут. Учиться.

Когда он ушел, Циркулев покачал головой:

— Однако, Леонид Иванович, не слишком ли мы рискуем? Такие сроки ставить…

— Не рискуем, — ответил я. — Просто знаю, что у нас все получится.

Команда разошлась по своим задачам. Я еще раз окинул взглядом огромный цех. Скоро здесь все придет в движение, оживет, и с конвейера начнут сходить первые советские автомобили. А пока нужно решить еще тысячу больших и малых проблем.

За окнами уже совсем рассвело. Начинался новый рабочий день на первом в СССР конвейерном производстве.

Глава 9

Конвейер

К полудню красный уголок цеха был переполнен. Душный воздух пропитался махорочным дымом, слышался недовольный гул голосов. Старые мастера, собравшись группами, что-то горячо обсуждали.

Я стоял у окна, наблюдая за этим собранием. Бойков топтался рядом, время от времени вытирая платком крупную шею.

— Леонид Иванович, может не стоит торопиться? — негромко произнес он. — Народ волнуется…

— Валериан Степанович, — так же тихо ответил я, — вы же понимаете, без конвейера мы план не вытянем. Мы специально создавали все производство под него. Это будущее уже наступило.

В этот момент из толпы выступил старший мастер Кудряшов, коренастый, с проседью в висках, из потомственных путиловских рабочих.

— Товарищи! — его зычный голос перекрыл гул. — Я так скажу, нельзя нам на этот конвейер переходить. Это что же получается? Человек теперь винтиком становится? Одну гайку по восемь часов крутить?

— Правильно! — поддержали его из толпы. — Рабочего человека унижают!

Циркулев, который до этого что-то писал в блокноте, поднялся:

— Позвольте заметить… В современном производстве научная организация труда…

— Вот-вот! — перебил его пожилой мастер Терентьев. — Опять нас учить будут! А я сорок лет у станка стою, сам знаю, как работать!

— И что, много машин за сорок лет собрали? — язвительно поинтересовался Руднев, поправляя очки. — Три штуки в месяц? А нам нужно тридцать в день!

Толпа загудела еще громче. Я заметил, как Варвара пробирается к выступающим, и решил ее не останавливать. У нее особый дар находить общий язык с рабочими.