Великий князь Русский (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"

Но тут стольник подал здоровенную корчагу, снял крышку и положил мне в миску пельмени.

Вот чего я не знал, так это технологии теста и начинки. То есть понятно, что вода, мука, яйцо и соль, но пропорции — темный лес. И с фаршем то же самое, мясо да лук, а чего да сколько, неведомо. Эксперименты с пельменями шли с моей подачи на поварне давно, но все как-то безрезультатно, в основном из-за теста, которое то расползалось, то слипалось, то не проваривалось как следует.

Зачерпнул первый пельмень резной ложкой, критически осмотрел — вроде не разорвался, тесто не толстое, и закинул в рот…

Боже мой, наконец-то! Они!!! Получилось!!!

— Сметаны и перца, живо!

На сороковом пельмене я поумерил пыл:

— Кто?

— Поварня новая, вельми доброе тесто творит, — с полуслова понял кравчий.

— Пожалуй ее, — попросил Машу, — и пусть еще таких наделает несколько тысяч.

— В ледник? — уточнила жена.

— Ага, — доел я последний пельмень.

Господи, это же надо, чтобы зафитилило почти на шестьсот лет назад, чтобы так радоваться самым простым вещам! Никогда, ни в каких «Максимах» или увешанных мишленовскими звездами ресторанах, не было у меня такого острого ощущения радости от еды. Я даже не представляю, что со мной случится, если вдруг здесь образуется сковорода жареной картошки… Прямо хоть экспедицию через океан посылай.

Да только некого и не на чем.

Вон, привозили мне вместе с англичанами рисунки их корабликов — очень похожи на колумбовы каравеллы, только Джон и Томас именовали их карраками. Так у наших от такой огромной посудины прямо шок был, а с чего, собственно? Реплику «Санта-Марии» я в Португалии видел, ничего особенного, средняя яхта от «Блом унд Фосс» раза в четыре длиннее.

То есть даже мало-мальски годное для океанского плавания судно для нас покамест диво дивное, не говоря уж о том, чтобы самим построить и про отсутствие навигацкого опыта. Можно иноземцев нанять, но тогда они все под себя подгребут, просто в силу лучшей стартовой позиции и логистики. Так что отставить океанские мечтания, у нас Урал неосвоенный стоит.

Урал!!! — вспыхнуло в мозгу. Кама, Вотка, Иж да Сима!!! Вот что не давало покоя! Ну, с Камой все ясно, про Симу ничего не знаю, но две другие реки слишком уж созвучны Ижевску и Воткинску. А там стояли знаменитые заводы, бог весть с каких времен. То есть там рядом есть руда, леса завались, транспорт по рекам…

Ну вот и определилось, куда буйных литвинов девать. Только не в ссылку, а вольной охотой, чтобы интерес у них был и рвение.

Совсем я от обеда отключился, Маша кисельку овсяного с молоком похлебала, но меня не дергала — давно привыкла. Если я из происходящего выпал, значит, у меня есть мысль, и я ее думаю.

Переваривать отправился к себе в рабочую горницу, куда вызвал Волка — надо с моей охраной что-то делать. Рынды это хорошо, Волк это хорошо, сегодня трое его покладников не подкачали, но нельзя только на авось надеяться. А то найдется среди умеющих махать сабелькой еще какой псих, вжух — и нету великого князя и всех колоссальных перспектив освоения Урала.

По всему выходило, что надо Волка делать старшим над телохранителями. Но даже страшно подумать, как взвоют дети боярские, если над ними поставить холопа, пусть и моего молочного брата! А рынды, они же все из родовитых! Так что надо Волка в конюшие определять, чтоб хоть чином был выше. Название-то близкое к конюху, да только что маршалы, что коннетабли изначально тоже конюхи и конюшие.

Но от воя меня это не избавит.

Потому что феодализм — и сверху, и снизу. Снизу любой хрен с оружием мнит себя пупом земли, назови его хоть шевалье, хоть дворянином, хоть самураем. Сверху куча бояр-магнатов-княжат-дайме, при которых эта свора кормится. Польшу такой расклад довел до полной задницы и развала, Франция близка была, да Ришелье вытянул.

В положении, когда есть крупный неделимый домен монарха, куча мелких и мельчайших уделов и вольные города, путь один — душить феодальную вольницу, опираясь на города. Прямо хоть учебник политэкономии пиши — великий князь и буржуазия это сила, прямо как галантерейщик и кардинал.

Но тут главное в абсолютизм не скатиться, к которому у нас в России явная предрасположенность. Хорошо, конечно, когда один приказал, и все остальные кинулись исполнять, да только инициатива при этом глохнет. Вон, та же Франция куда как сильная держава была, гегемон всей Европы, а все-таки Англии уступила, и никакой Наполеон этого поправить не смог.

Кто в буржуазные порядки раньше вписался, тот и на коне. В чистом виде принцип «кто первым встал, того и тапки». Та же промышленная революция у кого выстрелила? У тех, кто имел более приспособленное к новым средствам производства общество.

Так что помимо поощрения всякой предприимчивости и протокапитализма, нужно еще и как-нибудь отвертеться от будущего самодержавия. Сейчас-то я хрен с кем властью поделюсь, просто потому что без единоначалия мои реформы тазом накроются, а вот детям надо будет передать работающую систему с предохранителями, и никакого другого варианта, кроме сословно-представительной монархии, я пока не вижу.

Причем многое для этого уже есть, начать хотя бы с прецедента, когда Всеволод Большое Гнездо собирал некое общеземское вече — «всех бояр своих с городов и волостей и епископа Иоанна, и игумены, и попы, и купцы, и дворяне, и все люди». Из государевых городов, что по Устюжской грамоте живут, делегатов хоть завтра вызвать можно. А в уделах и волостях еще не забыли, как перепись кадастровую провели: судья принимал отчеты от владельца, старосты и трех выборных от деревни. С первым сословием, с теми, кто молится, проще всего — за последние десять лет аж два церковных собора случилось, не впервой.

Осталось все вроде бы готовые элементы собрать в нечто цельное. Надо бы с Никулой посоветоваться, как он себе Земский собор представляет, такое дело без митрополичьего благословения не вытянуть.

Зимой, сразу после Святок, у нас состоялось заседание генерального штаба. То есть официально всем объявили про освящение новопостроенной каменной крепостицы в Калуге. Без великих князей такое мероприятие пройти не могло, а что приехали шурин Василий Серпуховской, да Касым Городецкий с Мустафой Казанским, да Федор Палецкий с Федором Басенком, так в гости же.

У впадения Калужки в Оку подняли шестибашенный кремник размером в четвертушку московского. Досыпали старые, но вполне приличные валы, рвы углубили, в центре, как положено, поставили церковь Живоначальной Троицы и обнесли все кирпичными стенами. Четыре года доходы с города, пригородных волостей, государевых поместий, «путей, сел и всех пошлин» шли исключительно на крепость, не считая «дотаций из федерального бюджета».

Получилось, на мой взгляд, неплохо — место высокое, метров тридцать над Окой, как раз над бродом, но вот Дима не оценил. Еще бы, у него Витебск, Полоцк и Смоленск, не считая Брянска и Гомеля, с пограничной крепостью не сравнить.

Но ведь первая, каменная, на Берегу…

— Весной Сеид-Ахмет готовит большой набег на приокские украины, а коли получится Берег с ходу взять, то и дальше, — выдал главную новость Шемяка.

— Сведения верные?

— Вернее не бывает. Ты ему сколько лет выход не платишь? — повернулся соправитель ко мне.

— Ну… сколько надо, столько и не плачу.

— Мурзы и беи Сеид-ханом недовольны, добычи нет, славы нет, — заметил Мустафа. — Не будет в этом году, так скинут.

Ну вот опять, бросай все сделанное и обороняй южные рубежи…

— Мы с Хаджи-Гераем договорились, — перешел к диспозиции Дима. — Я держу переправы на Сейме, он будет ловить Большую орду на Дону.

— Мы с братом, — высказался Касым, — вдоль Цны до Хопра перекроем.

Оба царевича за прошедшие годы набрали веса и солидности, обзавелись детьми и управляли своими землями вполне уверенно, тем более с крепкой московской поддержкой за спиной.

— А кто в Городце да Казани останется?