Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3 (СИ) - Гаусс Максим

— Со мной тебе нельзя, мотоцикл троих не увезет. Иди с разведчиками, там мой командир. Тебя выведут. Даю слово.

— Ну! Пошли! — нетерпеливо произнес Сергеев, держа автомат наготове.

И тот пошел, хотя и с видимой неохотой. А я, подбежав к мотоциклу, быстро соединил провода — благо там ничего заумного не было. Даже замка зажигания. Проверил и включил краник подачи бензина. Прокачал. Затем выставил нейтральную передачу, кик-стартером попробовал завести двигатель. Раз, другой. Без толку.

Третий, четвертый. Снова ничего.

Заметил, что метрах в двадцати от меня разведчики Али и переводчик, рванули куда-то вперед, постепенно удаляясь от меня. Если у меня все получится, они смогут увидеть, как я уезжаю. Может, даже огнем прикроют, если совсем жарко будет. Главное завестись. А где-то в центре поселка уже вовсю раздавались крики — нас искали. Женщина могла и ошибиться, но видимо ей поверили.

Снова прокачал бензин. Заново перемкнул провода.

Попробовал еще раз. Еще.

Мотоцикл упорно не хотел заводиться.

— Да долбанная ты шайтан-машина! Ну! Давай уже! — вызверился я, затем от души пнул мотоцикл ногой. Подошва от обуви оторвалась окончательно, поэтому я просто сдернул с ноги остатки и отшвырнул в сторону. Обратил внимание на обувь американца — крутые ботинки светло-коричневого цвета. Расшнуровал, резко сорвал их, натянул на себя. Великоваты чуть, но равно хорошо.

Снова вернулся к мотоциклу, от души дернул кик-стартер. И о чудо, красный «два колеса» завелся. Загрохотал. Из выхлопной трубы вылетел клуб густого сизого дыма.

Ну все, сейчас обо мне узнает половина кишлака — попробуй-ка не услышь такой грохот. Чуть газанув, я понял что у «Явы» еще и выхлопная труба была наполовину оторвана и держалась только на куске стальной проволоки. Отчего к звуку работы двигателя, примешивалось еще и жуткое металлическое дребезжание. Убогая конструкция, руки бы тому душману оторвать, который над техникой так издевался.

Оседлав транспорт, я попробовал вырулить. Получилось, но очень плохо. Управлять тем, что осталось от оригинальной «Явы» было непросто — сектор поворота руля был куда уже. Кое-как я выкатился на центральную улочку, ведущую вниз, где различались обгоревшие остовы наших БТР-70 и «Шишиги».

И тут я увидел, что душманы цепью прочесывали кишлак, держа оружие наготове. Нам и так слишком везло, что всю нашу гоп-компанию не обнаружили раньше.

Они увидели меня. Не дожидаясь, пока моджахедам в голову придет мысль остановить мотоцикл, я резко выжал газ. Где-то в районе выхлопной трубы оглушительно хлопнуло. «Ява» дернулась, чуть не заглохла. Обороты резко упали, еще чуть-чуть и все…

Елкин дрын, если мы сможем проехать, хотя бы пару километров, уже будет чудо.

Снова газанул, мотоцикл тронулся. А по мне открыли огонь — видимо догадались, что-то тут не так. Кому бы из местных пришло в голову кататься по кишлаку, в котором дважды, по непонятной причине взорвался оружейный склад… Вот именно, что никому!

Вокруг засвистели пули. К счастью, почти сразу начался резкий уклон вниз, поэтому я быстро ушел с линии огня. С бугра, мотоцикл когда-то Чехословацкого производства, а теперь чисто варварская самоделка, бодро понесся вниз, набирая скорость. Я на полную выжал газ, стрелка спидометра взлетела до восьмидесяти, дальше не пошла. Обороты были на максимуме, в красной зоне. Но быстрее, техника уже просто не ехала.

Скатившись вниз, пришлось немного попетлять — тут были остатки дувала, какие-то кучки камней, ограда из жердей. Ямы, кочки. Выскочило пара человек, но стрелять по мне они не торопились, не сообразив, в чем дело. Я насчитал всего двоих, видимо остальные уже давно отошли в сам кишлак, разбираться, что там опять взорвалось. Возвращения русских разведчиков, по-видимому, здесь уже не ждали.

Одновременно я заметил, что американец пришел в себя. Сначала вяло зашевелился, потом поднял голову. Попытался подняться, но на ходу у него не получилось, потому что Игнатьев и Парамонов предварительно связали ему руки. Увидев меня, он замер на мгновение… Посмотрел по сторонам, понял — что я пытаюсь вывезти его живым! Он резко поднялся, потянулся ко мне.

Черт, в таком положении я почти беззащитен. У меня на плече висел Калашников, но воспользоваться им в этой ситуации, я смогу только стреляя вперед.

— Русский! Совсем с ума сошел⁈ — прорычал он, но из-за громыхания движка, я почти ничего не услышал.

— Рот закрой! — громко парировал я. Нашарил рукой в кармане пистолет американца, вытащил его наружу. Навел на агента. — Жить хочешь?

В этот момент я чуть не справился с управлением, мотоцикл слегка занесло. Мне пришлось отвлечься на дорогу и как можно крепче вцепиться в руль. И тут Джон бросился на меня, попытавшись навалиться, чтобы вырвать из руки пистолет.

Мы летели вперед под восемьдесят километров в час и мотоцикл только чудом еще не влетел в яму. Сохранять равновесие при таком бешеном движении было крайне сложно, но у меня получалось буквально на самой грани. Навалившемуся Джону удалось укусить меня за руку и вырвать пистолет, но воспользоваться им он уже не сумел. Сильным ударом локтя в лицо, я отбросил американца обратно в коляску. Пистолет полетел куда-то под колеса.

Схватившись за окровавленный нос, американец застонал. Я лишь мельком успел увидеть ненавистный взгляд зеленых глаз. Там была только ярость. Он тут же вскочил снова, у него во все еще связанных руках мелькнул короткий нож. Откуда он его вытащил, ведь я заранее обшарил все его карманы⁈ И как он держит его в гипсе?

Вход в ущелье приближался. Я вильнул, попытавшись использовать корпус оставшегося позади бронетранспортера, как естественное препятствие. Конечно, помогло мало, но все же.

Позади нас снова раздались выстрелы, засвистели пули. Я попытался начать петлять, чтобы по нам сложнее было попасть. Управление было просто ужасное. Несколько пуль звякнули по металлу самодельной коляски.

Но тут, откуда сверху и слева от меня раздалась плотная стрельба. Наверное, Игнатьев и разведчики открыли огонь, чтобы дать мне возможность уйти. Это хорошо.

Но тут заметил, что Джон практически разрезал веревку на руках. По его взгляду я понял, что тот намерен освободиться любой ценой. Никто и никогда не узнает, что американец в открытую пытается убить советского солдата. К тому же, что там один солдат. Он при нас убил безоружного майора ГРУ. А сколько было других? Если такому дать огласку, да еще и заставить его говорить, можно попробовать надавить на США.

— Сука! — прорычал я, понимая, что противопоставить американцу мне просто нечего. Схватился за автомат, но тут поднявшийся на колени ЦРУшник, вдруг резко выпрямился, вскрикнул. У него на бедре увидел кровь. Тот перевалился на спину. На лице застыла гримаса боли и ярости и непонимания. Попытался выпрямиться снова, даже привстал. Но в него тут же попала очередная пуля — теперь в плечо. Возможно, еще куда-то. Мотоцикл резко подскочил на очередной яме.

От сильного толчка, американец не удержался и вывалился наружу, упав куда-то вниз. Я хотел было остановиться, но понял, что в этом уже не было никакого смысла. Обернувшись, увидел, что из кишлака тут и там выбегали вооруженные душманы. Многие продолжали стрелять в нас. Бросив последний взгляд на лежащее на влажной грязи тело американца, я снова вдавил газ в пол. «Ява», задыхаясь, ускорилась.

Черт возьми! Потерял такого важного заложника! Подобрать его было просто невозможно, из меня бы дуршлаг сделали бы.

— Зараза! — изо всех сил двинул кулаком по приборной панели. Потом еще раз.

Еще бы, столько трудов, столько ухищрений, и уже на финишной прямой такая засада — случайная вражеская пуля. И ладно бы по моей вине, а то сами же душманы и пристрелили. В него попало как минимум две пули, но это только мое предположение. Бронежилета на пиндосе не было, только форма и жилет-разгрузка. Да и при падении он тоже мог словить какой-нибудь перелом.

Ну, ничего страшного, мы видели достаточно, чтобы все доложить командованию. Думаю теперь-то, после того как первоначальная задача была с треском провалена, а почти весь личный состав разведгруппы ликвидирован, у кого-то из командования наконец-то включатся мозги. Наверняка Игнатьев сумеет донести все до своего начальства, а там и до командующего всей сороковой армией. Честно говоря, не помнил, кто именно в те годы командовал контингентом советских войск в ДРА.