Один в поле – не один (СИ) - Солин Иван
— Всем! Стой! — снова продудев, закричал Командор. Чем, собственно, и остановил щитоносцев, надежно преградивших путь несущейся на них толпе гоблинов. А непроизвольно прикусив ус своей довольно-таки густой черной бороды, продолжил накачку. — Выровняться! Держать строй! Ровнее! Теперь ждать! Ждать! Ещё ждать! Ждать! И-и-и бей!!!
И понеслась. Основная волна отчаявшихся и пошедших на самоубийственный прорыв ушастых пришлась на левый фланг формации. Где как раз находился угодливо подставленный им 1-й десяток. Тот, который сформирован из вылеченных ветеранов, а потому действовали матерые бородачи, снова ощутившие вкус жизни, сразу своими вновь недавно обретенными волшебными мечами. Причем проявляя изрядную сноровку во владении данным оружием. Опыт, как говорится, не пропьешь.
Вот только вскоре их строй начал разваливаться, ибо имеющийся опыт, как и было сказано, не пропьешь, но при этом новый, да еще и непривычный, усваивается куда тяжелее теперь. Эти вот поголовно «гасконцы», шпицрутенов на них нет, начали вылезать и, войдя в раж, беспощадно рушить порядок своего боевого построения. Хорошо хоть, что всех пришедшихся на них врагов довольно быстро вырезали, даже, похоже, и не вспотев. Пусть и излишне порой увлекаясь, а потому всё же нередко получая в ответ.
Однако 2-й десяток справился ещё быстрее, прямо скажем, удивив. В отличие от ветеранов, эти вот более послушные и ещё не испорченные годами проверенной практики новобранцы орудовали не мечами, а копьями. Пусть и без металлических пока наконечников, но изрядно заостренными путем шлифования после обжига, да ещё и укрепленными клеем-лаком. Разя этими своими по сути кольями, более дисциплинированные из-за неопытности бойцы справились с навалом лопоухой зелени ещё более лихо. И даже не потому, что на них пёрло меньше врагов. Просто слитный копейный, скажем так, залп в исполнении новичков, ещё толком не осознавших происходящего, а действовавших на спешно вбитых им рефлексах, оказался невероятно эффективен. Он просто-таки смёл бо́льшую часть с ревом несущихся на них мини-берсерков, как бы там те ни вопили и кровожадно ни скалились. Ну а тут же извлечённые из тел копья, в массе своей не застрявшие из-за всё того же лака, ну или в крайнем случае сменянные на пока ещё не чеканы, а всё ещё дубинки, довершили дело, так и не позволив строю успеть развалиться.
— Впечатлен, — только и пробормотал Командор, сам удивленный такой вот эффективностью десятка новичков. То ли замешанной на везении, то ли на, без шуток, стойкости. Потому как последняя попросту еще не успела подвергнуться серьезной проверке. Не осознавали парни, чем чреваты их ошибки, коих, так вышло, не надопускали. А враг, положа руку на сердце, не внушал ужаса, чтобы прям дрогнуть. К тому же сыграла роль и вбитая, чего уж там, дисциплина. Аналогично обусловленная скоротечностью боя новобранцев, которые еще просто не осмыслили происходящего, не прониклись, а сомнения их наверняка были вымыты потоками адреналина. Однако очень скоро «главнокомандующий» с противно звучащим рожком в руке пришел в себя и, красноречиво указав паре личных телохранителей на безобразие в виде нескольких гоблинов, что сумели прорваться меж шеренг десятков, продолжил руководить боем. — Второй десяток! Мечи вон! Добить ушастых ради опыта. Исполнять! Первый десяток! Да йоптв... Рольф! Долго ещё твои «мушкетёры» будут там возиться? Или вас переименовать в Последний десяток? То-то же. А то устроили тут... понимаешь. Так, о, а вон и загонщики показались из леса. Что всё, что ли? Хм(озадаченно), а где ж остальные? Ну там... дети ушастых, например. Старики и женщины, ох и страшные, вон они. Тут все, что ли?
— Всё, Командор! Закончили, — довольно скалясь, подскочил да отчитался рыжебородый. Счастливый, потому как более не хромающий он снова может класть врагов пачками, ловко выписывая на их толстых шкурах жуткие вензеля своим смертоносным мечом. Узрев же недоумение командира, лишь пожавший плечами Рольф ответил, чем принес Абелю, пусть и не продемонстрированное, но всё ж таки имевшее место облегчение. — А детенышей своих они... того. Сами. Как увидели, что творится, шею свернули и бежать. Не раз такое уж было. Инстинкты у них такие, что ли. Вот помню, как-то...
— Так, ясно, — прервал россказни Рольфа Абель. А оглянувшись, продолжил громко. — Все ко мне! Загонщики, тоже сюда. Командиры вспомогательных отрядов, выставить наблюдателей по периметру этого нашего... скопления, блин. Десятники, всех своих бойцов — сюда. Ну и самим слушать, что я вам сейчас скажу. Значит так. Первый десяток, вы что, вать машу, устроили тут? А? Какого патиссона, вы строй сломали? Посмотрите, как Второй десяток справился! Два удара — и нет никого! А что у вас там за возня была? Что за поединки, что за фехтование? Я вас спрашиваю! Почему правый не прикрывал шитом левого? Где лаконичные удары или уколы из-за щитов? Почему, вы двое, вообще их побросали да выбежали вперед с одними лишь мечами? Что за херь вы все творили?!! — принялся «военачальник», изрядно преувеличивая конечно, но всё ж по сути и достаточно предметно распекать личный состав. — Из-за этой вашей неуместной самодеятельности, замешанной на выплеснутой наконец лихости и явственной эйфории от вновь обретения силы, враг прорвался по центру!
Не то чтобы Командор не был уверен в своих телохранителях, тем более под командованием Молчуна. Того самого экс-слепого У́ве Холтса. Да и в собственных силах Абель не сомневался, дойди дело до стычки с теми прорвавшимся ушастыми карликами, что размахивали своим дубьем и короткими копьями с кремневыми, что ли, наконечниками. С чем, кстати, вполне бы справились доспехи, по индивидуальным размерам, но пока без особых заморочек изготовленные с применением уже отработанной «тряпичной» технологии. Стандартное «вьетнамское» наголовье, с большим трудом выклеенные бувигер, горжет, бочкообразная кираса, но с ребром жесткости по центру и «бортиками» по краям, вроде как анатомические наручи и поножи, да относительно небольшой овальный выпуклый щит не одного лишь кулачного удержания. Всё это выступало некоторой гарантией не только при встрече со всевозможной архаикой, широко представленной в данном бою, но и против вполне себе стали. Даже при акцентированном колющем ударе. Да, наверняка приведшем бы к некоторому продавливанию, но в итоге всё же завязнувшем бы в так, скорее всего, и не проломленной преграде, пусть и несколько смятой. Что, правда, уже зависит от местоположения и толщины пораженного места. Чего уж говорить о всяких там скользящих, а то и вовсе на излете попаданиях. Так вот, но не смотря на всё это, командир должен командовать, а не отвлекаться на геройства, компенсируя свою некомпетентность, за которую зачастую плачено потом жизнями подчиненных. Хотя командир-трус — куда как страшнее героического профана.
Вот потому-то Абель и распекал 1-й десяток, который прошляпил прорыв, будучи увлечен поединками:
— Это ж просто чудо, что ушастые никому случайно в спину не ткнули чегось! — продолжил орать «его превосходительство». — Вы хоть одну царапинку видите на ком-нибудь из Второго десятка? Тогда почему у вас столько раненных? Спасибо, хоть легких. Расслабились? Думаете, раз Командор добренький и лечит всех за так, то можно теперь безрассудно бросаться в бой, главное, чтоб голова на месте осталась. Так что ли? А вот хрен там! Лечить никого не стану, пока провинившийся Первый десяток не соберет все трупы и, обрезав уши, не вынесет их в во-о-он тот овраг, где обвалит потом край, похоронив всю эту антисанитарию вонючую. Ясно? Не слышу!
— Так точно.
— Санитарам делаю замечание. Вы, конечно, молодцы, девочки, но какого ху... Ещё раз повторяю. Соваться в гущу боя могут только носильщики. У вас их, вон, двое на каждый полудесяток. И только потом, уже оттащенным раненым останавливаете кровь. Да они, блин, сами все были в сознании и уж с жгутом бы справились. Не нужно было мчать их спасать, отвлекая мою охрану на сдерживание ваших благородных порывов. Это ясно?
— Да...
