Вот и лето прошло (СИ) - Юшкин Вячеслав
Происхождение капиталов — тема до сих пор болезненная для многих наследников многомиллионных состояний, даже если миллионы были заработаны вполне законным для своего времени путем. Считается, например, что крупнейшим наркоторговцем в XIX веке, а возможно, и во все времена была… британская королева Виктория. На поставках опиума в Китай сделали состояния основатели династий Асторов, Форбсов и других не менее известных американских семейств. Особенно отличился в наркоторговле с Китаем дед Франклина Делано Рузвельта, о котором самый известный американский президент предпочитал не вспоминать.
XVIII век в истории Китая принято называть золотым. Экономика процветала, население утроилось и перевалило за 300 млн человек. Страна была настолько богата, что могла позволить себе диктовать условия торговли заморским партнерам. Как объясняет синолог Джеймс Брэдли в книге «Императорский круиз: Тайная история империи и войны», Китай продавал западным странам очень много чая, фарфора и шелков, но отказывался покупать западные товары.
«У нас есть все, — объяснил император Хунли (Цяньлун) в 1793 году лорду Маккартни, посланнику английского короля Георга III, прибывшего в императорский дворец с богатыми подарками. — Нам не нужны ваши странные товары».
К счастью для Британской империи, первый генерал-губернатор Индии Уоррен Гастингс нашел решение проблемы. Речь идет об опиуме, который
получали из мака, выращиваемого в Бенгалии. (Ост-Индская компания унаследовала контроль над производством опиума от империи Великих Моголов, где он был важным источником государственных доходов.)
Гастингс оказался прав: от этого товара китайцы отказаться не смогли. Торговля опиумом создала один из самых масштабных торговых дефицитов в истории человечества. Она высасывала из Китая до 11% драгоценного серебра в монетах и слитках и уже в начале XIX века стала самой прибыльной в мире.
Опиум приносил Британской империи 15–20% всех доходов. К середине XIX века число наркоманов в империи Цин перевалило за 2 млн. Опиум курили даже в императорском дворце.
Китайцы называли его «опиумом Иисуса», а корабли, с которых наркотик продавали белые контрабандисты в дельте Жемчужной реки под покровом темноты,— «дьявольскими кораблями».
Сейчас Калькутта фактически делится на 2 отдельные части: английскую (известный также как Белый город) с центром в области района Чоуринги, и площади Делхауси и индийскую (Чёрный город) на севере мегаполиса. Сейчас идет отмечался рост города, особенно текстильной и джутовой промышленности. Британские компании построили телеграф и железнодорожный вокзал. Слияние английской и индийской культур привело к появлению нового класса индусов бабу, который представляют люди из высших каст, они ведут городской образ жизни, занимают высокооплачиваемые должности и преимущественно являются англофилами.
Глава 10
Дошли мы до Калькутты и выгрузились, не доходя до города. По многим причинам посещать таможню мы не собирались. Здесь наши пути с караваном расходились, но мне решили все-таки помочь в отъезде в Европу. Искать меня разведка Ост-Индийской компании не прекратит, ОИК совсем не надо в Индии Российского присутствия и что бы пресечь русские действия в княжестве Хунза проще ещё на ранних этапах зачистить эмиссаров и прекратить переговоры.
Кроме ОИК мы все наступили на хвост, наверное, самой могущественной корпорации убийц в Индии и представители корпорации душителей совсем не в восторге от разоблачения. Веками они грабили и убивали купцов теперь же у них были проблемы. Ажиотаж отсутствовал, но знание о душителях появилось и теперь только время отделяло тугов от мировой известности. ост-Индийская компания не собиралась делиться своими доходами с местными убийцами хотя бы и серийными. Британцы сами могли поспорить о том, кто занимается преступным бизнесом. Огромный наркокартель по продаже опиума в Китай и индийская пусть и крупная преступная группировка. Исход противостояния был предрешен заранее. Против британской преступной системы индийцы устоять не могли. Не тот размах и кадры.
Товары у нас забрали можно сказать мелким оптом и когда наши тюки ушли по назначению. Я с парой охранников из каравана и начальником охраны отправились в Черный город, где в подавляющем большинстве жили индийцы. Черный город это было заваленное мусором переплетение узеньких улочек, и застройка была больше похожа на бразильские фавелы. Домишки, построенные из мусора и подручных средств. Именно здесь в одном из местных притонов по недоразумению именуемом гостиницей и был снят номер для меня, и я там оставил часть своих вещей. Клопы и тараканы и множество мышей и крыс как здесь живут люди. Меня успокоили змеи съедают большинство мышей и крыс. Такая информация спокойствия не принесла. Змей я не любил ещё больше. Багаж, оставляемый в гостинице, расположенной в Черном городе, был уловкой, которая должна была отвлечь шпионов и ОИК и тугов. За багажом я не собирался возвращаться это был мой подарок Индии жертва что бы сбить с толку шпионов и преследователей.
Одновременно с гостиничным номером в Черном городе для меня снимали гостиничный номер в гостинице «Корона» в Белом городе. Туда я приехал жить перед отъездом из Калькутты. Если в город Калькутта в Черный город въезжал Российский подданный, то в Белом городе Калькутты в гостинице «Корона» появился подданный австрийской монархии Курт Шмелинг. Откуда у моих помощников документы Курта Шмелинга. Этот самый Курт Шмелинг появился в княжестве Хунза по пути на Тибет, где этот самый Курт собирался поступить в буддийский монастырь. Документы были чистыми и подлинными и имели все необходимые отметки о пересечении границ. Кроме того, приметы, прописанные в паспорте Курта Шмелинга, совпадали с моими приметами. Немецкий язык я знал и с этой стороны ко мне тоже нельзя было подкопаться.
Необходимые вещи и одежду пришлось заказать в местных магазинах, но эти действия не должны были привлечь внимания. очень многие путешественники меняли гардероб при возвращении к цивилизации из индийских путешествий. Горячая вода и ванна привели меня в полный восторг. Бороду я сбрил и оставил усы. Теперь мои приметы полностью совпадали с приметами в паспорте Курта Шмелинга и я мог приобретать билеты для возвращения в Европу.
Для возвращения имелось несколько маршрутов мною был выбран водный путь. Можно было взять билет и плыть на парусном корабле, но это было и долго, и хлопотно.
При гостинице был офис новой компании, которая предлагала путешествие в Европу не на парусном корабле, а на винтовом паровом корабле. Пароходы это было новейшее достижение британского технического гения.
В 1848 году британский предприниматель и судовладелец Джеймс Лэминг основал Судоходную компанию паровых винтовых судов (General Screw Steam Shipping Company). До этого Лэминг около тридцати лет владел несколькими парусниками, совершавшими регулярные рейсы между Англией и Нидерландами. Для 1848 года идея заменить парусники винтовыми пароходами была если не революционной, то вполне новаторской.
В середине XIX века информация перемещалась по миру со скоростью парусного корабля и содержалась в обычной бумажной переписке. Деловых и личных бумаг циркулировало настолько много, что ими можно было загружать трюмы кораблей, а доставка документов была важным и выгодным делом. Появление пароходов увеличивало надёжность и скорость доставки почты, а при неэкономичности первых паровых машин только дорогие почтовые перевозки могли обеспечить пароходным компаниям хорошую прибыль.
В конце 1849 года на маршрут Ливерпуль — Гибралтар — Мальта — Константинополь вышел первый 500-тонный железный винтовой пароход «Босфор». Вскоре к нему присоединились однотипные «Геллеспонт», «Пропонтида» и «Предвестник». Годом позже компания Лэминга получила контракт на почтовые перевозки между Плимутом и Кейптауном с условиями оплаты в 30 тысяч фунтов стерлингов ежегодно. Бизнес процветал и потребовал расширения. Судостроителю Чарльзу Мэйру из Блэквелла (пригород Лондона), построившему первые четыре парохода, компания заказала ещё более крупные и мощные суда: «Королева Юга», «Леди Джоселин», «Индиана», «Калькутта», «Маврикий» и «Гидасп».
