Борис Диденко - Сумма антропологии(кардинальная типология людей)
Буракумины убивают животных — они, собственно, мясники (весьма “уважаемые” люди в других странах). Хищные же убивают и — в “лучшем случае” — мучают людей. Т. е. японцы создали в некотором смысле если и не прецедент, то уж во всяком случае — социальный рабочий макет. Конечно же, сравнимо это все между собой в такой же точно степени, в какой японские карликовые сосны и дубы в уютном домике можно сравнивать с настоящим лесом во время бури.
Тем не менее, результаты подобной “всеобщей забастовки” человечества трудно переоценить. Это — как бы шагнуть на следующую ступень, автоматически оставив на нижней войны, государственные репрессии и чудовищные формы насилия. Без вмешательства хищных человечество двинулось бы вверх, уже не отягощенное парой равноувесистых ядер — “добра и зла” — на ногах, а лишь преодолевая постоянную, но в общем-то весело разрешаемую проблематику в русле “ума-недоумия”, при объективном взгляде на вещи не имеющую права быть для кого-то обидной: все люди по большому счету “хоть и умные, но дураки”.
Но людям необходимо оценить реальные усилия, которые от них потребуются при совершении такого шага восхождения. Дело в том, что то дружное взаимоистребление, которое начали хищные, подняв как знамя ухваченную ими “кость добра и зла , просто так, одномоментно закончиться не может, ибо для хищных окончание этой борьбы означает также и конец для них самих: как в социальном плане — в виде вырождения старой морали оправдания некоторых (якобы справедливых) форм насилия, так и в смысле самого их физического существования — они попросту не смогут жить в мире без насилия, те же войны для них — это лучшая пора в их жизни, “война, бой — вне этих слов они не знают истинного счастья” (здесь имеется в виду не “счастье” рядового, не “величие и неволя солдата”, но именно “командирские радости”). В мирное время этот нестерпимый зуд стремления к борьбе ради борьбы приводит к тому, что хищные начинают поиск и созидание врагов, подобно тому как азартный без меры картежник ищет себе партнеров среди кого угодно, соглашаясь играть на самых смехотворных условиях. Но к сожалению, созидание врага хищными имеет совершенно иные масштабы, что и делает жизнь людей столь невыносимой и нестабильной. Ведь все эти Михасевичи, Сивко и другие Джеки-Потрошители — в одиночку режущие и душащие женщин и детей маньяки, вышедшие на звериную тропу своей “свободы” — совершенно справедливо признаются медэкспертами нормальными, т. е. здоровыми: у них действительно нет ни малейших психических патологий или умственных (— рассудочных) расстройств. Но у них нет разума: хищные морально невменяемы по выражению Гегеля, и то, что их расстреливают, совершенно справедливо, но в то же время “эффект” этого отстрела слишком ничтожен для достаточного бы “очеловечивания человечества”, ибо они — всего лишь немногие “сдуру выскочившие на свет”, не смогшие удержаться в социальных структурах, в то время как большинство их “коллег по зверству” оставшихся на “боевых” постах (!) орудуют не менее чудовищным образом, с тем лишь отличием, что их деятельность носит опосредованный характер, большинством людей не то, чтобы не замечаемый, но скорее — вытесняемый из сознания до тех пор, пока ужас не коснется их лично, чужое горе по-прежнему мало кого волнует, и в этом плане эгоистичная беззаботность людей — наследие приматов -необычайно отягощает их.
Так что до тех пор, пока хищные не будут “профессионально” переориентированы и отстранены от любой работы с людьми, так оно и будет все по-прежнему: т. е. продолжится страшный, но уже недолгий, путь человечества в — уже последнюю — пропасть… Dixi.
