Константин Калбанов - Концерн
Едва ноги спустившегося охранника коснулись земли, как вывернувшийся из-под лестницы Семен вогнал ему нож точно в шею. Раздался мерзкий хрип, перемежаемый бульканьем. Антон конечно был настроен решительно и утверждал, что его не вывернет, но похоже он переоценил свои силы, так как желудок резко скакнул вверх. Хорошо хоть по совету Гаврилова он с обеда ничего не ел, уже часа четыре испытывая страстное желание что-нибудь съесть, так что выплеснуть ему ничего не удалось. Чертыхнувшись про себя, он унял рвотный порыв и показал Семену, что все в порядке.
Со вторым Семен разделался быстро, хотя и не так бесшумно как с первым. Нож брошенный с расстояния шагов в десять, вошел точно между лопатками хунхуза и с такой силой, что его бросило на ворота, створки отдались глухим стуком, потом брякнула выроненная винтовка, в довершение раздался приглушенный стон.
Гаврилов, подобно огромному коту, молнией метнулся к часовому, и тут же навалившись на него, схватил за горло, чтобы предотвратить возможный стон или крик, если тот еще жив. Но эта предосторожность оказалась излишней. Хунхуз умер практически сразу.
Одновременно с Семеном из укрытия выскользнул и Антон, но только он не стал подбегать к сраженному часовому, а взял под прицел дверь дома. Из-за бурлившего в крови адреналина рука с револьвером непроизвольно тряслась, так что появись кто сейчас в дверном проеме, Песчанин не смог бы утверждать, что попал бы в него, хотя дверь была в каких-то пяти шагах. Но руку, в которой сжимал гранату, он все же не забыл держать слегка на отлете, так как чеки уже не было, и легко можно было случайно наколоть капсюль, а тут уж какая скрытность, поди их выкури из дома.
Подойдя к Антону, Семен показал два пальца, мол, минус два. Ну, это-то Песчанин и так понял. После этого мичман поднялся по крыльцу, благо ни одна доска не скрипнула, Антон следовал за ним, в двух шагах, нервно облизывая губы. Пока прогноз Семена о летящих в тартарары любых планов, не сбывался, все шло как надо. Черт! Накаркал.
В сенях Гризли остановился, и оттуда послышалась приглушенная возня. Антон метнулся вперед, едва не задев косяк двери. Но в его помощи необходимости не было. Вот и первая неожиданность. Был-таки и третий часовой, сидел в сенях. В дом если и можно проникнуть, то только через дверь, оконца совсем небольшие, хотя и не закрыты ставнями, вот и выставили хунхузы третий пост в сенях. Вот только часовой беззастенчиво дрых, за что и поплатился. Расслабься Гаврилов хоть немного, и мог проморгать устроившегося в уголке на табурете бандита, а так, все прошло нормально.
Показав три пальца, бывший боевой пловец потянул дверь на себя. Хозяин все же в доме был справный, петли были смазаны, дверь отворилась без ожидаемого скрипа. Прошли в комнату.
Света было совсем немного, несмотря на то, что окна были открыты и было их здесь целых два, темнота стояла весьма плотная. Но здесь на помощь и на свою погибель, пришли сами хунхузы, так как спать тихо сопя в две дырочки у них не получалось. Судя по храпу и сопению в комнате, которую можно было бы назвать как столовой так и залом, это уж как кому нравится, находилось трое. Двое справа и один слева. Напротив угадывался темный провал, как видно дверь в спальню и, судя по всему, она проходная, через нее можно попасть в последнюю комнату.
Семен сначала двинулся влево и Антон расслышал едва различимый болезненный всхлип, Семен рассказывал как нужно бить спящих, чтобы все прошло тихо, нужно бить на выдохе, тогда шуму не будет. Как видно так он и поступил. Общий порядок не нарушился, хунхузы продолжали мирно спать. Столь же быстро он разделался и с оставшимися двумя.
Когда он направился к дверному проему, а это был только проем, без двери, завешенный занавеской, темнота сыграла с ним злую шутку, так как он не рассмотрел стоящий на его пути табурет.
Падение табурета для Антона прозвучало как выстрел. На этот звук в соседней комнате кто-то зашевелился, потом что-то скрипнуло и раздался недовольный голос. Китайского Антон не знал, но догадаться, что проснувшийся кого-то костерит было несложно. Отвечать они не собирались. Такой вариант оговаривался Семеном заранее, так что согласно плана, они просто замерли. Человек только что проснувшийся, если не впадал в возбуждение, довольно быстро засыпает, вот они и собирались переждать пару минут, давая ему вновь уснуть. Но как видно тому не понравилось, что кто-то из их команды может позволить игнорировать его слова, даже не повинившись в содеянном. Вновь раздался голос проснувшегося, на этот раз громче и требовательнее, послышался скрип и вроде с другой стороны. Все, теперь точно спать не ляжет.
Как ни странно, но едва осознав это, а также и то, что скрытному этапу операции пришел амбец, Песчанин вдруг успокоился и его перестало трясти.
— Граната!
Одновременно с этим криком он с силой ударил набалдашником запала по бедру и помещение огласил резкий хлопок сработавшего капсюля, а граната тут же ушла по направлении соседней комнаты. В темноте было едва заметно как колыхнулась занавеска, пропуская через себя смертоносный снаряд. Звуки опрокидываемой мебели, тревожный крик, поспешное шлепанье по полу босых ног, стук, как видно приклада хватаемой винтовки. Антон зажмурился и отвернулся, отрыв рот и заткнув уши. Взрыв.
В закрытом помещении взрыв небольшой буровой шашки показался ничуть не слабее выстрела главного калибра крейсера, так что не прибегни он к мерам предосторожности, то вполне возможно получил бы контузию, а так… В ушах конечно шумело и неслабо, но терпимо. Как сквозь вату он услышал крик Гаврилова.
— Граната!
Антон повторил прошлые манипуляции и когда отзвучал взрыв, ринулся в соседнюю комнату, но как ни быстр он был, Гризли его все же опередил. Он еще только проходил через дверной проем, а там уже послышался первый резкий хлопок револьверного выстрела. Несмотря на удушье от скопившихся газов и витающий дымок, в комнате теперь можно было кое-что рассмотреть, так как что-то загорелось, как видно какая-то ткань. В ее неровном свете он увидел, перевернутый стол, табуреты, валяющиеся у стены два тела, третий слабо шевелился в углу, и тут же раздался новый выстрел, тот затих. Четвертый лежал слева, как видно его-то и добил первым выстрелом Семен. Так, эти двое не проконтролированы, но это забота Семена.
Антон извлек вторую гранату, держа под прицелом вход в последнюю комнату, который теперь не прикрывала и занавеска, сорванная и висящая только на одном гвозде. От чего-то в голову не ко времени пришла мысль о том, что если в доме нет ни одной двери, то как хозяин с хозяйкой умудряются развлекаться, отгородившись только занавеской. Но пока эта мысль бродила в голове, он вырвал зубами чеку и вновь ударив себя по бедру метнул смертоносный заряд в комнату, откуда доносились непонятные звуки.
— Граната!
— Твою мать!
Гризли едва успел эмоционально высказаться по поводу действий Антона, как из соседней комнаты раздался хлопок, который они едва сумели расслышать, все же в ушах все еще было полно "ваты". Граната не сработала. Два торопливых выстрела. Один Семена, по одному из лежащих, второй чужой. Кто-то попытался высунуться из комнаты, сверкнула вспышка, раздался выстрел, пуля вжикнув у самого уха, с глухим стуком вошла в бревенчатую стену. Антон торопливо нажал на спуск, пытаясь попасть в стрелявшего, но пуля только отщепила щепку от косяка. Еще один выстрел, Семен проконтролировал последнего. Антон быстро взвел курок и вновь послал пулю в последнюю комнату, и снова безрезультатно.
— Граната!
Семен запустил последний смертоносный снаряд и тот не подвел. Громыхнуло, на этот раз взрыв показался даже сильнее чем раньше, Антон даже затряс головой, приходя в себя. Семен уже ввалился в последнюю комнату, Антон поспешил за ним. Вбежав, он увидел, что кто-то пытается вылезть в окно, но Гаврилов пристрелил его. Тело хунхуза дернулось и замерло перевесившись в окне, словно пришпиленная булавкой бабочка, на планшете натуралиста. Ага, это им не воспользоваться окнами, эти же коротышки могли проделать это без особых проблем.
Кто-то зашевелился справа от него, в неровном скачущем свете Антон сумел рассмотреть бандита, пытающегося унять кровотечение из оторванной по локоть руки. Он вскинул пистолет и нажал на спуск. На этот раз пуля ударила точно в середину груди, да и немудрено, с двух шагов-то.
— Все, командир. Двенадцать. Бабушка приехала. Якорная цепь.
Словно издалека донесся до него звук голоса мичмана. В нос отчетливо ударил удушающая вонь сгоревшей взрывчатки и тошнотворный запах крови и развороченных внутренностей. Во рту появился противный привкус меди.
Песчанин быстро выбежал из дома, громыхая по ходу попадающейся под ноги мебелью и еще черт знает чем. Выскочив на крыльцо он повис на перилах выворачивая внутренности наизнанку. Несмотря на то, что желудок был пуст, рвотные позывы и не думали униматься, словно задались целью исторгнуть сам желудок. Через минуту ему все же удалось прийти в себя.
