Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
«12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор ГАГАРИН Юрий Алексеевич», – говорилось в историческом сообщении Телеграфного агентства Советского Союза.
Во время полета ТАСС вел репортаж о происходящем на орбите: «В 10 часов 15 минут по московскому времени пилот-космонавт майор Гагарин, пролетая над Африкой, передал с борта космического корабля «Восток»: «Полет протекает нормально, состояние невесомости переношу хорошо».
* * *– Кедр на связи. Пролетаю над Южной Америкой, самочувствие нормальное, на борту порядок. Все системы работают штатно. Готов перейти на ручное управление для орбитального маневра. – Юрий улыбнулся: «орбитальный маневр» – это были кодовые слова, говорящие о начале испытания ракеты-перехватчика класса «космос – космос».
– Вас понял, Кедр. Я – Заря. Можете переходить на ручное управление для совершения орбитального маневра. Старт ракеты засекла американская станция радиолокационного контроля Шамия на Алеутских островах.
– Вас понял, Заря.
Юрий поднял герметичное забрало гермошлема и потянулся рукой в оранжевой герметичной перчатке к приборной панели над головой. В невесомости понятия «верх» и «низ» потеряли свое значение. Он набрал на контрольной панели «секретный код», который должен был узнать, только вскрыв специальный пакет. Но еще перед стартом «по секрету» этот код – «125» первому космонавту независимо друг от друга сообщили Сергей Королев и Мстислав Келдыш.
В исходном варианте предполагалось, что в первом космическом полете функции управления возьмет на себя автоматика. Юрий Савин знал, что в его времени и пространстве так и было. А вот во время второго полета, который выполнил Герман Титов, действительно была задействована ручная система управления. Однако в этих временах все было иначе.
Спор между Королевым и Келдышем велся о применении ручного режима в первом космическом полете чуть ли не до самого момента старта «Востока». Королев был категорически против, как главный конструктор он стремился снизить вероятный риск к минимуму. Но как ученый, президент Академии наук СССР, Келдыш настаивал. Он стремился, чтобы уже первый пилотируемый космический полет принес науке как можно больше ранее неизвестных сведений. Волевым решением самого Василия Сталина, которого поддержал и председатель Комиссии по перспективным научно-техническим разработкам Лаврентий Берия, было дано «добро» на маневрирование на орбите в ручном режиме.
Космический корабль «Восток» состоял из двух отсеков: герметичного «шарика» спускаемого аппарата и конического переднего приборно-двигательного отсека. В нем находилась аппаратура связи, ориентации, тормозная двигательная установка, сопла малых ракетных двигателей системы ориентации. Здесь же была установлена и космическая ракета-перехватчик. Контейнер и аппаратура управления заняли место резервного твердотопливного двигателя торможения.
Ничего подобного в базовом варианте «Востока» не было. Но все же конструкторы и ученые рассчитывали на боевое применение пилотируемого аппарата в космосе. Поэтому и была введена в программу полета ручная ориентация «Востока» и запуск космической ракеты-перехватчика.
В герметичном «шарике» кабины Юрий проводил необходимые операции, переключая на пульте нужные тумблеры и поворачивая верньеры. Космонавт внимательно следил за положением Земли. На круглом иллюминаторе космического корабля была нанесена специальная масштабная сетка – прицел. Вот с помощью нее и выполнялись ориентация и прицеливание.
Юрий рассчитал новую траекторию движения своего космического корабля и запустил двигатели ориентации. У вершины конуса последовательно полыхнули яркие вспышки микрореактивных двигателей. Они развернули «Восток», придав ему необходимое положение.
– Кедр к проведению эксперимента готов, – доложил космонавт.
– Кедр, отставить эксперимент! – неожиданно пришел приказ с Земли.
Юрий убрал руку от боевой гашетки, прикрытой красной предохранительной скобой.
– Наша радарная станция на Земле засекла перемещение по орбите американского спутника. Сателлит, предположительно – «Explosive-1» идет на сближение с космическим кораблем «Восток».
У космонавта на высоте нескольких сотен километров над планетой мгновенно пересохло в горле. Повторить судьбу несчастной Лайки ему уж никак не хотелось! Решение пришло мгновенно.
– Заря! Я – Кедр, прием. Разрешите… довести эксперимент до решающей фазы.
Наступило молчание, показавшееся Юрию соизмеримым с масштабами космического пространства.
– Кедру – эксперимент провести разрешаю. Я – Заря, прием. Повторяю: Кедру эксперимент провести разрешаю. Космический объект находится левее и выше на двадцать километров. Заходит со стороны Солнца.
«Во время войны «мессершмитты» с черными крестами на крыльях тоже заходили от солнца, чтобы атаковать внезапно. Но сейчас у вас ничего не выйдет!» – подумал советский космонавт. Он переключил несколько тумблеров на небольшой приборной панели над головой. Снова включились двигатели ориентации, меняя положение космического корабля в пространстве.
Юрий обнаружил и визуально опознал силуэт спутника – это действительно был американский беспилотный корабль-камикадзе «Explosive-1». И приближался он явно не для того, чтобы вместе выпить кока-колы. Не зря советские космонавты так долго и тщательно заучивали силуэты американских космических кораблей и их технические параметры. Например, у этого саттелита имелся заряд в десять килограммов тротила. В условиях безвоздушного пространства и невесомости подобная «космическая бомба» обладала колоссальной разрушительной силой. Осколки американского боевого космического аппарата могли разлететься на десятки километров, не теряя своей убойной силы.
Прицельные метки на стекле перечеркнули американский спутник-убийцу. Отдельная масштабная шкала помогала визуально оценивать расстояние до объекта, как в обычном оптическом прицеле. Помня размеры американского спутника, советский космонавт оценил расстояние примерно в десять-двенадцать километров.
– Кедр! Внимание! Объект находится в десяти с половиной километрах. Видишь его, прием?
– Я – Кедр! Цель вижу. Работаю.
Юрий сдвинул красную предохранительную скобу и нажал гашетку ракетного пуска. Легкий толчок и вспышка пламени возвестили о старте с борта «Востока» совсем уж небольшой ракеты. В ее головной части находился тепловой датчик цели, который наводил космический перехватчик на источник теплового излучения. Эта ракета была создана на основе все той же самонаводящейся «РС-2УС», но поскольку ни гравитация, ни сопротивление воздуха на нее не действовали, то и дальность в космосе для первой в мире советской космической ракеты-перехватчика была практически не ограниченной. Тут же автоматически включились двигатели коррекции космического корабля «Восток», компенсируя импульс, согласно второму закону Ньютона: сила действия равна силе противодействия. Ракета шла на цель уверенно, да и американский спутник «Explosive-1» был достаточно простой мишенью. Активно маневрировать на орбите он все же не мог, так что Юрий просто взял упреждение при прицеливании. Поэтому и результат перехвата оказался закономерным. Яркая вспышка взрыва отразилась в блестящем светоотражающем забрале гермошлема космонавта с красной надписью «СССР».
Юрий сразу же включил двигатели коррекции, уводя «Восток» с траектории сближения. Разлетающиеся во все стороны обломки американского спутника могли нанести серьезные повреждения пилотируемому космическому кораблю.
– Кедр! Я – Заря! Прием, как слышите меня, Кедр? Ответьте…
– Кедр на связи», эксперимент выполнен успешно!
– Вас понял. Тормозная двигательная установка будет включена автоматически. Прошу провести ручную коррекцию положения космического корабля на орбите.
– Вас понял, коррекцию в ручном режиме выполняю. – Юрий переключил несколько тумблеров на приборной панели над головой. Снова полыхнули вспышки небольших реактивных двигателей. «Восток» сориентировался на траектории полета.
После первого в мире космического боя Юрий вдруг понял, что проголодался. Он с удовольствием употребил мясное пюре из специального туба, потом решил отведать сгущенного молока. И запил все соком. Было очень вкусно и питательно. Он набросал заметки по полету в блокноте. Положив карандаш рядом, он увидел, как тот «уплывает» в сторону. «В невесомости вещи нужно привязывать», – надиктовал на магнитофон свое наблюдение Юрий.
Космонавт глянул на бортовые часы, до расчетной точки включения тормозной двигательной установки оставалось совсем немного времени. Юрий захлопнул прозрачное забрало гермошлема, проверил систему жизнеобеспечения скафандра и приготовился к снижению.
