Александр Конторович - Главное - вернуться
Пойдя чуть ближе к месту предполагаемой лежки стрелка, я окликнул: «Эй, ты там живой?!»
Ответа не последовало. Наклонившись, я раздвинул руками посеченные пулями ветки.
Откинувшись назад и опершись спиной на поваленное бревно полусидел-полулежал человек в маскхалате. На коленях у него лежала СВТ с оптическим прицелом. Маскхалат на груди был весь изодран пулями. Сквозь наспех намотанные бинты выступала кровь. Она же пузырилась и на губах. Да, это уж точно не партизан, они в таком обличье в это время не ходили. Стоило мне приблизится, он приоткрыл глаза.
– Жив?! – я опустился на колени возле него.
– С трудом…
– Откуда вы тут? Это за вами немцы шли?
– За нами. А ты кто?
– Свои. Подполковник Леонов.
– Александр Павлович?
– Опаньки… А ты-то меня откуда знаешь?
– Знаю. Мы за вами шли. Вас примерно так и описывали. Только не сказали, что вы подполковник, сказали – старшина.
– Ни хрена себе пельмень… Откуда это вдруг?
– Долго говорить. А у меня время в обрез.
– Не торопись и не гони. Сейчас я тебя перевяжу, так что…
– Поздно. Большого толку с этого не будет. Кровь я остановил, а остальное… Тут госпиталь нужен, да где его взять? Меня пулеметчик ихний на перебежке подловил. Так и переполосовал от бока до бока. Опытный, чертяка, я только приподнялся, а он уж в мою сторону и повернулся. Не успел я…
– Отбегался этот стрелок. Вон, у подножья холма валяется.
– Это вы его?
– А кто ж еще?
– Спасибо…
– Не за что. Он и в мою сторону, чай, не с пирогами направлялся.
– Все равно. Хоть не так обидно помирать будет.
– Ну, это ты не торопись.
– Я знаю, что говорю. Запоминайте, Александр Павлович. Вас ищут. Наша разведгруппа направлена именно за вами.
– Кем?
– Не знаю. Приказ пришел, мы и вылетели. Карта у вас есть? А то свою я сжег, когда меня зацепило. Оттого и не стрелял сразу, как вы начали.
– Есть. Вот смотри.
– Здесь, – палец его ткнул в точку на карте. – И вот тут. В пятницу и в воскресенье тут будут наши ребята ждать. Выходите к ним, вас переправят за линию фронта.
– Кому я там нужен, не знаешь?
– Не знаю. Идите туда. Обидно будет, если не дойдете, выходит мы зазря тут легли.
– Вы?
– Там на другой стороне перешейка напарник мой должен быть. Его немцы сразу огнем задавили.
– Я схожу, посмотрю.
– Хорошо. Там портфель лежать должен, не трогайте его.
– Почему?
– Так надо.
– Хорошо. Не буду, раз надо.
– Уходить вам пора. Немцы скоро хватятся своих солдат, придут сюда.
– Как тебя звать-то?
– Снайпер я. Ребятам скажете, они знают. Винтовку возьмите, она бьет хорошо, не хочу ее немцам оставлять. Наган у меня в вещмешке лежит, с глушителем. Тоже заберите, пригодится вам. Там и еще кое-что полезное отыщите.
– А ты?
Вместо ответа он слегка повернул левую руку. Под ней лежала граната с привязанной к ней тротиловой шашкой.
– Чеку я вынул. Или сам фрицев дождусь, или уже они…
– Вот оно как… Выпить хочешь? У меня есть чуток.
– Давайте.
Я положил на землю пулемет, скинул ранец и вытащил из него флягу с водкой, реквизированную мною у немцев на наблюдательном пункте.
– Держи.
Снайпер глотнул несколько раз и протянул флягу назад.
– Спасибо. Хватит, а то опьянею, шевельнусь раньше времени…
– Хорошо. Ну, бывай, земеля. Пойду я, друга твоего гляну.
– Прощайте, Александр Павлович. Удачи вам.
– И тебе тоже.
Подобрав винтовку, я убрал наган и патроны и прочий хабар в ранец. Снайперку повесил за спину, поднял пулемет и зашагал к перешейку. По пути быстро осмотрел побитых немцев и разжился некоторым количеством продовольствия и гранатами. Пулеметных патронов у меня уже хватало – два кругляша и две снаряженные ленты, так что потрошить мешок второго номера, который валялся около перешейка, я не стал. Запасной ствол ни к чему, мне же не позиционную войну вести?
Уже подходя к перешейку, я услышал какой-то треск. Это еще кто там такой ворочается? Звук шел не со стороны перешейка, а оттуда, откуда стрелял из кустов мой недавний помощник. Значит, жив еще? Или там еще кто-то есть?
Стволом пулемета я раздвинул кустарник. Точно, есть. И вполне себе живой. На земле сидел здоровенный парень в нашей форме и оторванным рукавом гимнастерки перетягивал себе правую руку. Получалось это у него не очень удачно и он морщился, видимо, от боли.
– Наше вам! Так ты живой? А снайпер сказал, что ты там, – я кивнул головой в сторону перешейка. – Лежать должен. Он был уверен, что и тебя тоже… того…
Парень замер. Поднял голову и посмотрел на меня. Обвел глазами по сторонам, внимательно разглядывая лес.
– Нет. – Голос его был каким-то хриплым и надтреснутым. – Я здесь. И я живой, только ранен.
– Представляться мне надо? Или и ты тоже знаешь, кто я такой и что со мной надо делать?
– Знаю. Доставить вас к руководству. Живым.
– Ага. Ну, значит, нужда в дальнейшем расшаркивании отменяется. Только, как ты это делать собираешься? Идти можешь?
– Не могу идти. Если только очень тихо. Не могу стрелять. Нужен отдых, тогда мне будет легче.
– Отдых ему нужен! Врач тебе нужен!
– Врача тут нет.
– Ты знаешь, я как-то это тоже усек. Ну, раз нет врача, то может и я сгожусь? Давай, показывай, что там у тебя?
Попятнало парня основательно. Осколками гранаты ему изодрало всю левую ногу. Правая рука была прострелена навылет, хорошо, что хоть кость осталась цела. Пришлось сбегать к убитым немцам и пополнить запас бинтов – моих, взятых в том же источнике снабжения чуть раньше, не хватило. Закончив перевязку, я отступил в сторону и критически осмотрел результаты своей работы. Египетскую мумию он уже напоминал. Во всяком случае – по количеству намотанных на конечности бинтов.
– Да… Не Версаль, но лучше не могу, уж извини!
– Достаточно. – Прохрипел он. – Так уже лучше, главное – остановить кровь.
– Ты чего так говоришь? Что у тебя с голосом?
– Пуля попала в винтовку и она ударила меня по шее.
Он кивком голову показал на лежащую в траве трехлинейку. Ложе у нее было расщеплено пулями, ствольная коробка покорежена.
– Охреносоветь! Тебе, парень, повезло! Могло и башку напрочь снести! Кстати, зовут-то тебя как? Или тоже, как его, – Кивнул я головой в сторону лежки снайпера. – По должности называть?
– Артур. Меня зовут Артур.
– Надеюсь, не король?
– Что?
– Не обращай внимания, это я так, к слову пришлось. Был у англичан такой известный персонаж. Про него и книги писали, и кино снимали сколько раз.
– Нет, – мотнул головой Артур, – не слышал про такого. И кино такое не видел.
– Ну это и не удивительно. Большинство этих фильмов и не сняли даже. Ладно, не обращай внимания. Это все лирика. Нам сейчас ноги уносить надо. Куда идти соображаешь?
– Прежде всего отсюда уйти необходимо. Командир поисковой группы после того, как она не вышла на связь, обязательно пришлет сюда людей. Их будет много, и они не будут ни с кем разговаривать, сразу начнут стрелять. Особенно после того, как увидят своих погибших товарищей.
– Понятно. Отсюда-то мы уйдем, вопрос – куда? Я тебя про направление движения спрашиваю, а не про последовательность действий.
– Я не могу далеко уйти. Поэтому обсуждать дальнейшее направление движения сейчас бесполезно. Надо отойти и где-то спрятаться. Пусть уйдут солдаты. За это время я смогу отдохнуть и восстановить силы. Тогда и будем думать, куда идти.
– Хорошо, принимается. А идти-то ты сможешь? Да и одеть тебя надо. В одних брюках по лесу долго не набегаешь. Где твой хабар?
– Что?
– Вещи где?
– Вон там, – Артур махнул здоровой рукой, – лежит вещмешок. Где-то рядом плащ-палатка. Еще что-то где-то валяется, сейчас даже не скажу где. Если вам не трудно, снимите с кого-нибудь из убитых куртку. Мне будет достаточно. Я могу идти, только очень недолго. У меня в мешке есть лекарство. Это поможет терпеть боль.
– Хорошо, найду твой мешок. Куртку тоже подберем. Фрицы все здоровенные, что-нибудь на тебя точно подойдет. Давай, полежи тут немножко, а я в темпе пробегусь.
Я спустился с холма. По пути содрал с одного из немцев более-менее целую куртку. Пару пулевых пробоин и кровавое пятно на спине можно было не считать. Пробежавшись в указанном направлении, я отыскал брошенный Артуром вещмешок и плащ-палатку. Обычный солдатский сидор. Достаточно увесистый. На ощупь в нем обнаружились консервы, патронные пачки и еще какая-то неопознанная мною мелочевка. Нагрузившись всем этим добром, я поднялся назад. Найденыш мой переместился к краю холма, откуда мог видеть все мои действия. Времени он даром не терял. И здоровенным ножиком уже строгал себе крепкий костыль.
– Ты, как я посмотрю, не сачкуешь тут. На вот, держи. Мешок твой и куртка. Примерь. Я вроде по росту подбирал.
