Татьяна Сорокина - Мыколка
Мужик недоуменно смотрел на смеющихся женщин, пока одна из них, не переставая смеяться, махнула ему рукой.
— Иди, иди себе Николай с богом, ха-ха-ха.
Тот опять низко поклонился и вышел из комнаты, оставив за собой яркий аромат навоза.
***У Феклы после шутки, которую она устроила, настроение было отличным. Она что-то даже напевала себе под нос, конечно, ведь так уязвить эту старую стерву ей еще ни разу не удавалось, тем более что формально она все сделала правильно. Дубовская ведь не конкретизировала просьбу, себе на голову, а просто попросила предоставить им Николая, что и было сразу исполнено. Представляя лицо княгини, она даже засмеялась.
В это время на нее вылетела полуодетая Катенька.
— Фекла, — задыхаясь от быстрого шага, взволнованно сказала она, — ты не знаешь, где сейчас Николка?
— Случайно знаю, — ответила Фекла и в свою очередь спросила, — а тебе, зачем его искать?
Катенька уставилась на нее и спросила:
— Феклуша, а правда, что ты его взяла в дом, потому, что узнала, что он сын Шеховского?
Фекла засмеялась.
— А с чего ты взяла, что он его сын?
— Ой, Фекла не смейся, сегодня уже вся дворня это обсуждает. Мне Аленка все доложила.
Фекла стояла, смотрела на Катеньку и думала:
— Вот старый козел, меня предупреждал, чтобы не распускала язык, а сам все выложил. А ведь приедет домой на меня будет бочку катить.
— А вот мне про это еще никто не рассказал, — пожаловалась она Катеньке, — может, расскажешь, что дворня говорит.
— Расскажу, только скажи, где Николку отыскать?
— Ну, до вечера не увидишь ты его. Взял его с собой Илья Игнатьевич, сказал, будет к охоте приучать.
— Вот видишь, — обрадовалась Катенька, — папа бы никогда крестьянина сиволапого на охоту не взял, если только загонщиком идти. Значит, папенька тоже все знает.
Она улыбнулась Фекле, от чего та чуть не обомлела, повернулась и убежала к себе.
Фекла шла по коридору и размышляла.
— Ведь я когда первый раз парня этого увидала у меня ведь тоже, всю голову напрочь отшибло, только и думала, как бы его к себе забрать. Даже рядом было волнительно стоять. А сейчас хоть бы что. Может, и на Катьку он также подействовал, только у нее это не прошло. Так ведь и Аленка первый день к нему неровно дышала, а сейчас только посмеивается. Как будто приворотным зельем его в тот день мазали. Ох, и что же теперь будет, Катька девка упрямая, вся в отца. Надо с этим князем новоиспеченным серьезно поговорить, чтобы, как-то это дело уладить. А то ведь с нее станется с ним бежать куда-нибудь. Как там, в прошлом году у Корзиных дочка с гусаром сбежала.
— Ох, ну и дел я натворила, — вздохнула она, — сидел бы он в деревне, и все было тихо и мирно. Работал бы в батраках у тяти, потом бы кто-то из сестер его бы и женил на себе. Тут и сказочке конец бы был. А сейчас не поймешь, чем дело закончится.
А Вершинин, ну надо же, ведь кому-то из гостей ляпнул про Николку. Хотя, Илья так просто ничего не делает, если сказал, значит, что-то надумал. Ладно, приедет, обязательно спрошу.
И с этими мыслями она пошла дальше, заниматься тем, чтобы оставшимся гостям не было скучно в доме.
Княгиня после второго за сутки "щелчка по носу" находилась в преотвратном настроении. Даже самые терпеливые ее товарки тихонько обсуждали между собой, что разлитие желчи сегодня у Людмилы Алексеевны самое большое за этот год. Она решила не дожидаться обеда и велела запрячь лошадей, и около часу дня отбыла, под приветливое прощание Феклы и оставшихся гостей.
Если бы Вершинин слышал, как она сев в сани ткнула клюкой кучера в спину и сказала:
— Едем в город, в усадьбу, а потом к князю Шеховскому, — то он бы еще раз поздравил себя с удачно разыгранной комбинацией по легализации Николки в новом статусе, и хорошим пониманием женской психологии.
Теперь ему не надо будет, при своем приезде к другу много рассказывать и объяснять.
Все, что можно, уже будет рассказано и додумано княгиней Дубовской.
***Князь Андрей как обычно проводил время в своей любимой биллиардной, в которой кожаная мебель и столы впитали в себя запах дорогого табака и вина. Он сидел перед камином, который ему соорудили лет десять назад, когда его впервые выбрали предводителем губернского дворянства, и ему понадобилось уютное место для частных совещаний. Но вот уже три года, как из-за болезни ему пришлось оставить этот пост, хотя губернатор очень просил его не уходить. Поэтому сейчас здесь почти никто не бывал. Еще первый год его вспоминали, часто навещали с визитами, то теперь только редкие наезды Вершинина друга военной молодости оживляли его тоскливую жизнь. В обширном доме у него оставалось несколько слуг, почти таких же старых, как и он сам. Отношения между ними уже давно не напоминали хозяина и прислугу, а больше нянек опекающих капризного ребенка.
Сейчас он, прочитав очередную книгу, доставленную ему книготорговцем, собирался писать на ее полях свои замечания. Зачем он делает, он и сам не знал, потому, что после этого книга с аккуратно обрезанными страницами ставилась на свое постоянное место на полке и практически никогда оттуда не снималась во второй раз.
Уже стемнело, и он никого не ждал, когда зашел его камердинер Степан и с кислым выражением лица передал визитку княгини Дубовской, в которой выражалась надежда, что она сможет сегодня увидеться с князем.
— Лучше она, чем никого, — подумал князь и сказал Степану.
— Проводи княгиню в гостиную. Я сейчас туда подойду.
Степан ушел, шаркая войлочными чунями и ворча себе под нос
— Ходют тут всякие, делать им нечего, сидела бы старая чувырла дома, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выпустит.
Когда князь, переодевшись, зашел в гостиную, там было уже светло, Степан, несмотря на ворчание, знал, как следует принимать знатных особ.
— Людмила Алексеевна, рад вас видеть, вы, как всегда неотразимы, я смотрю время над вами совсем не властно, — с улыбкой приветствовал гостью Андрей Григорьевич.
— Ах, князь, оставьте ваши комплименты для молодых, — отвечала довольная и даже зардевшая от слов князя княгиня, — вы все такой же бонвиван, как раньше.
— Ну, что вы княгиня, вы мне льстите, какой из меня теперь бонвиван. Так, одинокий больной старик, продолжающий жить просто по привычке. Проклятая подагра не дает покоя, — пожаловался князь.
— И не говорите, Андрей Григорьевич, — начала в ответ свои жалобы княгиня, — у меня так под погоду суставы ломит, просто ужас. Вот только лопух летом спасал, как оберну колени, так с неделю отойдут боли, а потом снова маюсь.
Князь махнул рукой,
— А мне и лопухи не помогают, а хорошего врача найти не могу. Лет пять назад тут одного француза приказал выпороть, за неудачное лечение, так с тех пор они меня, как черт ладана боятся. Да ладно, чего о своих болячках говорить, их от этого меньше не станет, лучше расскажите мне, что в мире деется. Может, я чего пропустил?
— Была я тут на балу у Вершинина Ильи Игнатьевича, — с таинственным видом сказала княгиня и замолчала.
— Ну-ну, я слушаю, продолжайте, — потребовал заинтригованный князь, — как там мой приятель поживает?
— А поживает он неплохо, сегодня с утра на охоту уехал.
— Так вы, что, — с подозрением спросил князь, — его не дождались, уехали раньше и прямо ко мне?
— Ну, не прямо, — не смутилась гостья, — вначале заехала к себе, мне же надо было приготовиться к визиту.
— Так-так, — протянул князь, — давайте Людмила Алексеевна рассказывайте уж все, что там произошло такого, что вы приехали ко мне, как на пожар.
— А ничего особенного там не произошло милейший Андрей Григорьевич, только Вершинин обнаружил среди своих крепостных сынка вашего незаконного, и собирается вам его представить, — торжественно заявила сияющая княгиня.
Князь смертельно побледнел и покачнулся сидя в кресле. Княгиня с ужасом подумала, что перестаралась и сейчас ее собеседника хватит удар. Но Шеховской уже приходил в себя, он уселся поудобней, глубоко вдохнул бледность на его лице уменьшилась…
— И что же, Вершинин так и объявил всем такую новость, — спросил он.
— Нет, что вы, он сказал только мне, а этот Николай, кстати говоря, вылитый вы в молодости, — призналась княгиня.
Князь уже полностью пришел в себя и начал соображать.
— Ну, похожих на меня может быть сколько угодно и без родства, это не доказательство. А Илья, вот хитрец, использовал княгиню, как посыльного, а она даже не догадывается об этом, — внутренне улыбнулся он.
— А при каких обстоятельствах вы увиделись с этим, так называемым сыном, — спросил он княгиню.
Та явно замялась, но потом все же ответила,
— Мы с ним играли в вист.
Шеховской вытаращил глаза,
— С крепостным!?
— Понимаете, Андрей Григорьевич, Вершинин мне представил его, как вашего отпрыска, воспитывавшегося во Франции, и он действительно говорил по-французски лучше, чем на родном языке. А так, как он был очень похож на вас, я и не усомнилась нисколько.
