Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)
Сам Андрон основался в селе уже давно и от работы никогда не бегал. Дом его вырос быстро и стал одним из лучших на окраине села. Был кузнец молчалив и суров, как большинство местных мужиков, бывших староверов. После недавней смерти жены он сделался и вовсе нелюдим. Впрочем, мастером он заслуженно считался отменным и слыл не последним человеком. Силушку свою Андрон показал лишь раз, когда вскоре после его приезда устроился ежегодный праздник. В тот год собралась почитай одна из первых многолюдных ярмарок. Какие только гости не пожаловали. Почитай половина купцов из дальних губерний. Товару навезли — видимо-невидимо. А там, где ярмарка там и потеха. В числе прочего были и старинные развлечения: борьба, кулачный бой и перетягивание палки. Много воды утекло с той поры, а эти кузнецовы подвиги односельчане запомнили накрепко тем более, что с тех лет никто не смог повторить этой тройной победы. Словом, уважаемый это был человек. Глава большой семьи, живший по пословице: «Один сын — не сын, два сына — полсына, три сына — сын»
Вечерком Андрон управился в своем хозяйстве и устроился, по привычке, посидеть у дорогого застекленного оконца. Он примостился на огромном самодельном кресле, застеленном толстой войлочной тканью. Простая холщовая рубаха с распахнутым воротом открывала могучую шею, а закатанные по локоть рукава — мускулистые руки. Щедро одарил его господь. Андрон был крепок как мощная глыба, и вдобавок хорош. Настоящий сибирский богатырь. Да и сыны его росли под стать папаше.
Долго любоваться на яркий закат кузнецу не пришлось. К несказанному удивлению своему увидел он, как к дому приближается Архип.
Андрон удовлетворенно усмехнулся: «Недурно, что соседушка пришел поговорить. Пожалуй, довольно времени, чтобы привести себя в порядок и пару раз махнуть веником разгоняя пыль по углам горницы.»
— Доброго вечера желаю хозяину сего дома. — Архип поклонился, исполняя обычай.
— Давай, проходи. — Кузнец, не любивший всяких там церемоний, наморщил лоб, силясь измыслить подобающую ситуации фразу. Он хотел было сказать: «Пирогами угостить не смогу, но кое-что вкусненькое найдется», только задумался: «А к месту ли это будет?» И промолчал. Тут физиономия хозяина приняла озабоченное выражение. — Впрочем, пока не сядем за стол, может и не стоит рот открывать. Все эти изменения на лице, отражавшие внутренний монолог происходили безмолвно и несомненно вызвали бы удивление у незнакомого с кузнецом человека.
Мужики прошли в большую комнату, убранную с некоей претензией. Почти всю стену занимал бок беленой русской печи. В центре стоял круглый деревянный стол, застеленный ситцевой скатертью. В углу, казалось, врос в пол массивный шкаф для посуды. По стенам были расставлены несколько деревянных стульев.
За самоваром завели мужики «сурьезный» разговор. Оба любили взвар и не отказывали себе в удовольствии отведать весьма душистый напиток. К месту поставленный в неурочное время самовар оказался как нельзя кстати. Вот на таких мужиках славных своей смышленостью и неугомонным предприимчивым характером и держалась Сибирь.
Не зная, с чего начать, Архип наморщил лоб. Наконец, чувствуя, что от кузнеца лишнего слова не дождешься, завел:
— Сынки, то твои дома?
— Старшие пока с посиделок не явились, а младшой у соседей с товарищами на сеновале.
— Я вот, что узнать хотел. — Архип, не умея говорить на эти темы, замялся. — Миколка то твой… Эта… Гуляет, значится с Марфой моей. Глафира на днях углядела. Милуются, значит. Как бы непутевая девка тяжелой не стала.
— Когда сватов слать? — Это была радость. Андрон дни считал до появления в доме молодой хозяйки. Будь его воля, вчера бы уже обвенчал старшего, да тот едва в возраст взошел. — Пусть женится, раз гуляет. Тут думать нечего. Понравилась девка — так бери ее за себя. — От нежданного счастья Андрон впал в многословие.
— Может до осени со свадьбой подождать? — Архип был уже и сам не рад, что завел этот разговор. От переживаний он даже забыл, что хотел навестить кузнеца чтобы поговорить о паспорте. Чего это он вдруг сразу завел разговор о Марфе? Черт видать за язык дернул.
— Сейчас. — Кузнец ухватился за удачу всеми лапами. Безбабий быт довел его уже до ручки. Он бы и сам привел в дом «молодуху», только после смерти жены должен был срок пройти. По деревенским обычаям года три, лучше четыре.
— Шли. — На крайний случай переговорю с жинкой, чтобы ни в какую раньше осени не соглашалась. — Решил про себя Архип.
Дальше разговор сам собой потух. Мужики прихлебывали чай и размышляли о своем. Минут через десять Архип встрепенулся
— Ну раз теперь мы почти свойственники, расскажи ты мне остались ли у тебя работниковы вещи или ты их в полицию отдал.
— Все тут. — Андрон извлек из сеней объемистый мешок и водрузил на стол, затем подумав, подошел к шкафу. Открыл дверцу и присовокупил к мешку согнутые несколько раз с протертыми сгибами бумажки.
— А давай, дорогой свойственник, выпьем, а потом и о приданом потолкуем. — Оглядев плохо прибранную горенку с заметенной по углам пылью, отец невесты понял, что до осени не дотянуть. Раз уж Андрона так приперло, не грех попытаться уменьшить количество отдаваемых за дочерью в приданое вещей.
Словно из воздуха будущий кузнецов свойственник извлек две объемистые бутыли. Тут же на столе появилась добрая закуска, извлеченная из той же, кажись, бездонной котомки. Видя такое дело, Андрон стал покладистей и сделал первую уступку. Переговоры грозили затянуться до утра.
Собрались к столу только к обеду. Ели на скорую руку. Глафира, суетясь вокруг скупо накрытого стола, бросала быстрые взгляды то на лучащуюся дочь, то на проезжего молодца, сидевшего с виноватой улыбкой. Тут в голову начали лезть нехорошие мысли. Неужто недоглядела. Замуж. Срочно отдать девку замуж.
— Архип, — заспешила она, — как сходил?
— Нормально. — Отложив в сторону деревянную ложку, хозяин выразительно посмотрел в сторону гостя, не желая посвящать того в семейные дела.
— Марфа, чуть отвернув головку от отца, вопросительно взглянула на мать, силясь понять, о чем пойдет разговор.
— Так что решили. — Глафира подобрала губы, готовясь устроить небольшой скандал. Честно сказать, на мальчишку ей было совершенно наплевать. Фу, и нет его. А им торопиться надо. Чует материнское сердце, что будет внук «ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца».
— Через неделю. — Архип улыбнулся и саркастически хмыкнул. Надо только оговорить, что отдаем за нашей кралей в приданое. Кузнец просит корову. Надоело им от соседей зависеть. Самим молочка захотелось. Дальше пошло перечисление нужных в хозяйстве вещей.
— Не жирно ли ему будет? — Глафира изменилась в лице. — Шиш ему. Пусть сами покупают. Они богатеи. Им невестам приданое не собирать. Мужики одни.
Марфа с непониманием смотревшая за разговором родителей внезапно все сообразила. Она вскочила из-за стола и бросилась в свою комнатку. Вслед за ней побежала успокоенная течением событий матушка.
— Извини. Это бабьи дела. Теперь выть зачнут. Дня три не остановятся. Обычай. — Архип подошел к полке и достал оттуда тряпицу. — Гляди. — Из развёрнутого лоскутка показалось несколько бумажек. — Как в город прибудешь, не забудь в участке отметиться. Прощевай. -
Паспорт оказался неприглядного вида затертой бумажкой. Впрочем, Женьке было не до таких мелочей.
Глава 5
Дорога все длится и длится. Уж которую неделю как остался позади мелькнувший поселок. Едешь и едешь, день-другой. Хороша погодка. Тепло. Солнце давно перевалило за полдень. Однообразное покачивание последних часов убаюкивало возниц огромного обоза неприлично растянувшегося по почти безлюдному тракту. Остались позади встретившиеся сегодня балочки и взгорки, надоел бесконечный протяжный скрип плохо смазанных колес. Густой терпкий запах летней тайги давно сделался привычен.
Путешествие в компании совсем не то, что в одиночестве. Можно чуть расслабиться и отдыхать, наслаждаясь покоем. Ночевки и вечерние трапезы проходили под неумолкающий говор поселенцев, обсуждающих новые для себя места. Дивное удовольствие переживал Хотей, устроившись под своим возком и закрыв глаза. В такие моменты на него накатывало умиротворение. Сказочно пах лес, особенно на закате, когда нагревшаяся за день хвоя пихт начинает по-особому благоухать.
Как правило, на летних ночевках телеги каравана сбивались в кучу, долженствующую изображать круг, седоки разбредались по округе в поисках грибов или ягод, а бабы устраивали под деревьями бивак, гремя, что есть силы снаряжением.
Правда, мужики опасались углубляться в неведомую чащу. Стоило отдалиться от бивуака, как можно было наткнуться на притаившегося зверя, в чем путешественники убеждались, не раз увлекшись собиранием заманчивых ягод земляники красневших на солнечных полянках. Местами их было столько, что можно было наесться до отвала, не сходя с одного места.
