Лиза Гарднер - Третья жертва
– Вы могли бы попросить окружного прокурора вызвать ее повесткой в качестве свидетеля для дачи показаний перед большим жюри.
Рейни пожала плечами, а потом преподнесла ему небольшой сюрприз.
– Я думала об этом утром. По словам Родригеса, мы не можем принудить девочку к даче показаний. Родители просто уговорят ее отвечать на все вопросы, что она ничего не помнит. По-моему, если мы хотим добиться от нее чего-то, сыграть надо тоньше. Кто знает, может, и получится? Шеп и Сэнди, наверное, и сами хотели бы знать, что там произошло вчера на самом деле. Надеюсь, рано или поздно они позволят нам расспросить Бекки. Не исключено, что это случится уже сегодня, хотя я бы не рассчитывала.
– Вы хорошо знаете их обоих? – спросил Куинси.
– Хорошо.
Куинси кивнул, и они прошли дальше. Сама того не замечая, Рейни обхватила себя руками, как будто пытаясь отгородиться от чего-то. Наблюдая за ней, Куинси подумал, что в этой позе она выглядит моложе и трогательнее. Взгляд ее остановился на меловом контуре, обозначавшем положение тела Мелиссы Авалон. Согласно всем показаниям, мисс Авалон была красивой женщиной и заботливой учительницей, целиком отдававшейся работе.
Не говоря ни слова, они прошли по коридору к разбитым дверям. Куинси остановился перед компьютерным кабинетом.
– Дэнни вышел из этого класса?
– Да. Первым вышел Шеп. Дэнни держал его на мушке.
– Дэнни держал пистолет двадцать второго и револьвер тридцать восьмого калибра?
– Да.
– Каким он вам показался?
– Возбужденным. На взводе. – Рейни нахмурила брови, предвидя следующий вопрос. – И он был явно враждебен по отношению к отцу.
– Конечно, если держал его на мушке…
Она покачала головой:
– Дело не только в этом. Шеп говорил ему, что все будет хорошо, а потом попытался сказать, чтобы он не разговаривал со мной. Но все это звучало как приказ, и Дэнни только еще больше закрывался. Похоже, они сильно поцапались. Шеп держит сына в ежовых рукавицах.
– То есть?
– В школьные годы Шеп играл в футбол, был местной звездой. В общем, настоящим спортсменом. А Дэнни… – Рейни пожала плечами. – Он слабоват для своего возраста, и в спорте у него мало что получается. Наверное, Шеп считает, что сыну надо больше тренироваться, работать усерднее, а Дэнни хотел бы, чтобы отец оставил его в покое.
– Вы сами слышали, чтобы Шеп называл сына дураком?
Рейни покачала головой.
– Вы, наверное, имеете в виду ту запись, да? Дэнни несколько раз повторил, что он умный. Странная фраза. Понимаете, Шеп из тех отцов, которых не очень волнует, какие у сына оценки. Другое дело – успехи на футбольном поле. Плохой табель успеваемости? Ничего, всякое случается. Откуда это пошло, я даже не представляю.
– У Дэнни есть близкие друзья?
– Мы над этим работаем.
– Нам нужен полный список отсутствовавших вчера учащихся с отметкой, знали ли они Дэнни О'Грейди и где находились в указанное время.
– Алиби для детей? – проворчала Рейни и закатила глаза. – И зачем нам отсутствующие?
– Кто-то из них мог быть стрелком. Или просто иметь к случившемуся какое-то отношение. В некоторых известных случаях учащимся отводилась определенная роль – они либо поддерживали и вдохновляли стрелка, либо наблюдали за происходящим со стороны.
– Что?
– Бетель, штат Аляска. Стрелок – Ивэн Рэмси, вдохновители – два четырнадцатилетних подростка. Один даже учил его пользоваться оружием. Эти двое собрали в кафетерии нескольких приятелей – посмотреть «шоу».
– Замечательно.
– Люк Вудман тоже действовал под влиянием других подростков, – продолжал Куинси. – В данном случае мне не дает покоя настойчивое повторение Дэнни фразы «я умный». Что она означает? Звучит как нечто отрепетированное, словно он изо всех сил пытается доказать кому-то что-то, опровергнуть сомнения в его интеллекте. Но возможно, за ней стоит что-то еще. Что-то слишком пугающее, слишком ужасное, чтобы он мог сказать об этом открыто. Каким он показался вам после стрельбы?
– Отстраненным. Замкнувшимся. Когда услышал голос матери, заплакал. А потом уснул на заднем сиденье. Как ребенок.
Куинси кивнул – в ее характеристике не было ничего удивительного.
– Он диссоциируется, отстраняется от событий. Нормальная реакция на любого рода травму. Другой вопрос, как долго продлится эта психологическая диссоциация и как он поведет себя, когда мозг начнет перерабатывать случившееся.
– Он под круглосуточным наблюдением, – сказала Рейни. – Насколько я понимаю, это стандартная процедура для таких случаев.
– Круглосуточное наблюдение – дело хорошее. Но, как мне представляется, у Дэнни сейчас посттравматическое стрессовое расстройство, симптомы которого проявляются по-разному. Сегодня он может рассказывать обо всем совершенно бесстрастно, как посторонний, а завтра может и сломаться, расплакаться. Повторяя одно и то же, перечисляя события этого дня, он может показаться невозмутимым, бесчувственным. Не исключено, что не захочет называть жертв по имени. И то и другое разные люди будут интерпретировать по-разному. Но ни то ни другое не будет означать, что он и впрямь виноват, а только то, что он переживает – либо как преступник, либо как свидетель – психологическую травму и его мозг пытается с этим справиться.
Рейни вздохнула:
– Даже не знаю. Может быть, мы излишне все усложняем. С одной стороны, некоторые моменты в этой стрельбе не поддаются объяснению и противоречат логике. С другой стороны, разве сама стрельба в школе не противоречит логике? И если стрелял не он, то кто тогда? Когда раздались выстрелы, все школьники, за исключением отсутствующих, находились в классах. Отсутствовали только двое, Дэнни и Бекки, но представить кого-то из них в роли стрелка трудно. Может быть, дело в том, что мне вообще трудно представить в этой роли ребенка и я сосредоточиваю внимание на вопросе, потому что это легче, чем заниматься ответом…
– Вам и нужно сосредоточиваться на вопросах, – сказал Куинси. – Это ваша работа.
– Что ж, сегодня эта работа не самая лучшая. Может, завтра будет лучше, но сегодня никакого удовольствия от нее я точно не получаю.
Рейни отошла в сторону и остановилась у разбитого окна, за которым виднелись пологие зеленые холмы и уже клонящееся к западу солнце. Ей нужна перезарядка, подумал Куинси. Ему и самому приходилось это делать.
Он наклонился и уже внимательно оглядел место преступления. Отметил положение тел. Попытался представить, в каком направлении они падали. Потом осмотрел дверную коробку компьютерного кабинета, отыскивая следы пуль.
Минут через десять Куинси закрыл блокнот. Вопросов накопилось немало, в первую очередь к судмедэксперту.
Он повернулся к Рейни, которая так и стояла у разбитой двери. Только смотрела она теперь не в окно, а на меловой контур тела Мелиссы Авалон. Прочесть выражение серых глаз Куинси не мог, но лицо ее как будто застыло.
Сколько часов сна досталось Рейни Коннер прошлой ночью? Ему вдруг захотелось спросить ее об этом. Перешагнуть черту, вступить в ее пространство. Он и сам был когда-то «зеленым» агентом с убийством на руках и понимал, что некоторые картины остаются в голове даже после того, как выключаешь свет.
Иногда и он просыпался по ночам от собственного крика.
Впрочем, к делу это не имело никакого отношения.
– Я закончил.
Они вышли из здания.
Глава 10
Среда, 16 мая, 12:52
Возле школы Рейни и Куинси встретили директора, Стивена Вандерзандена. Невысокий, с выразительным лицом и ясными поблескивающими глазами, он выглядел подавленным и печально обозревал охапки кроваво-красных роз у проволочного забора. Ветер ерошил его темные редеющие волосы и трепал полы серого костюма, но директор, похоже, ничего не замечал. Пройдя вдоль забора, он поправил несколько букетов, чтобы лучше были видны имена погибших, потом отодвинул пару мягких игрушек, закрывших портрет Мелиссы Авалон.
Рейни и Куинси подошли поближе. Директор Вандерзанден и его жена обосновались в Бейкерсвиле сравнительно недавно, три года назад, когда он принял приглашение возглавить восьмилетнюю школу. Поскольку детей у Рейни не было, она познакомилась с директором лишь прошлым летом на каком-то деловом мероприятии. На нее произвели впечатление его восторженное отношение к ученикам и умение достичь взаимопонимания с родителями. Директор был готов рассмотреть любой, даже самый фантастический проект и уделить внимание самому незаметному из учащихся. Он радостно, как девчонка, хихикал по поводу федерального гранта, выделенного Бейкерсвилю на оборудование компьютерного кабинета, и с нетерпением ждал возможности окунуться в глубины Сети.
Ей даже показалось, что Вандерзанден не прочь немного пофлиртовать, но, возможно, это объяснялось тем, что он успел пропустить пару бокалов вина, тем более что к тому моменту, когда она наткнулась на него, вся компания уже была изрядно навеселе.
