Александр Мазин - Варвары
Внезапно появились еще люди. В брониках, с автоматами. Много людей. Окружили. Алексея с Геннадием хлопали по плечам, тормошили, кричали что-то в лицо. Растолкав всех, появился генерал, огромный как медведь. Облапил Коршунова, затряс будто куклу…
Алексей открыл глаза. Это командир тряс его за плечо.
– Вставай давай. Хорош дрыхнуть. День уже на дворе.
Кряхтя, Алексей сел. Помотал головой. Обвел глазами неказистое убранство избы. Нет, не пришли спасатели.
Сразу накатила тоска.
Командир тоже угрюм был. Бродил по дому взад-вперед.
Очаг потух. Снаружи проникал свет: шкура у входа откинута.
– Пожрать бы,– размечтался Коршунов.
– Пожрешь,– обещал командир.– Но кофе в постель не жди. Не будет.
М-да, подумал Алексей, вспомнив «гениальный» командирский план. Далеко им еще до полководцев, ой далеко.
«А ведь ТАМ нас сейчас хоронят вовсю,– подумалось с тоской.– В новостях дикторы-некрофилы воду в ступе толкут, смакуя подробности… И не знают, дебилы, что мы еще небо коптим».
А может, и нет никаких дикторов. Может, из всего мира только они с командиром одни и остались.
Нет, не раскисать! Раскисать будем потом. А сейчас надо действовать.
– Нет, Леха. Ты только погляди. Каково, а?
Командир стоял возле стены.
– Ну чего там? Таракана, что ли, увидел? – буркнул Коршунов.
– Дурачок. Ты задницу от койки оторви и оглянись,– посоветовал Геннадий.– Тебе понравится.
Алексей послушно поднялся и обозрел интерьер избы.
– Ну?
– Ничего не замечаешь?
– В смысле?
– На это посмотри! – Черепанов похлопал по вкопанному посреди избы столбу. На столбе виднелись явственные «следы насилия»: кто-то с большим энтузиазмом опробовал на нем различный рубящий и колющий инструмент.
– Я когда на практике в общаге жил, у нас дверь такая была,– поделился воспоминаниями Алексей.– Мы в нее ножи кидали.
Судя по глубине зарубок, в столб кидали не ножи. Что-то посерьезнее.
– А на это что скажешь? – Командир показал на стену. На стене виднелись явные следы поджога.
Алексей пожал плечами. Еще раз мрачно оглядел непритязательный интерьер.
– Бомжатник местный,– пробурчал он.– Комната для гостей. Особо буйных. Слышь, командир, пошли искупаемся. У меня после ночи все зудит, как у паршивого пса.
– Пошли,– согласился Черепанов.
Село стояло на высоком берегу. Но домишко, в котором разместили космонавтов, строили на отшибе. Здесь спуск был более пологим.
«Странно,– подумал Алексей.– Зачем строиться там, где к речке приходится лазить по глинистой круче? Или в этом есть какой-то смысл?»
Солнце стояло высоко, ощутимо припекало. День обещал быть жарким.
– Давай там,– сказал Алексей. И показал направо, где имелось нечто вроде маленького пляжа.
Они стянули «пингвины».
Алексей взялся уже было за подштанники, но командир вдруг сказал негромко:
– Отставить! Там, за ивняком.
На речке они оказались не одни. Чуть подальше оттягивалась местная ребятня. Завидев «богов», детвора, естественно, игры прекратила и уставилась на новый аттракцион. Поскольку чудес не последовало, юные аборигены вернулись к прежним занятиям. Развлечения, что характерно, были те же, что и в начале третьего тысячелетия от Р. X. Пронестись над обрывом на привязанной к дереву «тарзанке» или просто сигануть сверху в теплый мягкий песок и прокатиться кубарем до самой воды. Но в саму воду никто из малышни не заходил. Должно быть, родители запрет наложили.
Но «богам», естественно, бояться воды было не обязательно.
После «блошиной» избы, в теплой чистой водичке без малейшего следа химии и радиации было хорошо. Алексей с Черепановым минут тридцать гоняли наперегонки от одного берега к другому, потом принялись нырять – на выносливость. Выиграл Геннадий. Зато Алексей обнаружил, что в реке полно раков.
Накупавшись, выбрались на песочек и затеяли бороться. Собственно, честной борьбой это назвать было нельзя. Коршунов неплохо владел ударной техникой, но бить в голову и по другим уязвимым местам – опасался. А все остальное у Черепанова было совершенно деревянное. Может, какой-нибудь черный пояс «кекушинкай» и смог бы пробить железобетонный пресс подполковника… Вероятно, мог бы. Но для Алексея, как только Геннадию удавалось его ухватить, поединок тут же и заканчивался. Непродолжительным полетом с последующим приземлением в лучшем случае на четыре точки. Правда, Черепанов тоже гуманизм проявлял: захваты выполнял аккуратно, без болевых, и бросал аккуратно.
Минут через пять космонавты обнаружили, что, помимо ребятни, у них появились зрители постарше.
В частности, Книва, сын Фретилы, белобрысый молодой мужик Вутерих, один из тех, кто вчера намеревался пустить Книве кровушку, и Книвин брательник Сигисбарн, такой же белобрысый облом.
Увидев, что «боги» их заметили, Книва просиял, Вутерих нахмурился, а Сигисбарн нагло ухмыльнулся. Затем соскочил с обрыва, сдернул куртку и сделал Черепанову приглашающий жест: мол, давай и меня так кидани! Слабо?
– Ну что, Леха, поддержать славу богов? – спросил Геннадий.
– Ты его только не попорть,– озабоченно проговорил Коршунов.– Зарежут.
– Не учи батьку водку пить,– усмехнулся Черепанов.– Не покалечу. Вон какой здоровый лось!
«Лось» тем временем скинул башмаки, потоптался, уминая песок. Был он и впрямь здоровенный. На полголовы выше Черепанова, широкоплечий, мускулистый, румяный – кровь с молоком.
Геннадий сделал приглашающий жест: давай, мол, атакуй. Книвин брательник торопиться не стал. Набычился, сделал страшную рожу, заревел медведем: то ли напугать пытался, то ли просто боевой дух в себе поднимал.
Алексей стоял по щиколотку в воде, дышал сладким воздухом, пахнущим рекой и ранними травами. Солнышко грело ему грудь, а ветерок приятно охлаждал разгоряченную спину. Коршунов вдруг почувствовал себя так, словно он – на отдыхе. Пикничок на природе с друзьями. Позагорать, поплескаться, удаль молодецкую потешить, ну и водочки выпить, конечно, под сочный шашлычок…
Местный парень Сигисбарн закончил «разминку», подпрыгнул, рыкнул и обрушился на Черепанова. По-простецки: сгреб, придавил и, помогая себе ногами, попытался завалить на песок. Геннадий дал ему немного порезвиться, потом небрежным движением освободился от захвата и красивой «мельницей» отправил верзилу в песок. Публика одобрительно завопила. Особенно громко орал Книва. А вот Вутерих молчал, но ухмылялся.
Сигисбарн происшедшее не осознал. Поднялся, поглядел на противника несколько удивленно. Как это так? Только что я на ногах стоял, и вдруг – лежу?
Геннадий опять сделал ручкой: давай, родной, еще разок.
Сигисбарн рыкнул и кинулся…
Черепанов нырнул и послал красавца через себя. Зрители восхитились, а верзила опять не понял, что случилось.
Алексей его очень хорошо понимал и даже отчасти сочувствовал, поскольку имел удовольствие испробовать на себе командирские приемчики. Только что Генка стоял перед тобой, с косой ухмылочкой, и – р-раз! – уже куда-то исчез. И земля из-под тебя тоже исчезла, а сам уже летишь куда-то, летишь… И приземляешься.
После четвертого «полета» Сигисбарн решил, что с него – хватит. Тут дело нечисто, решил он. Не иначе – колдовство какое.
С большим подозрением косясь на Черепанова, он взобрался наверх, где между ним и Вутерихом тут же развернулась оживленная дискуссия. Судя по жестикуляции, Сигисбарн пытался доказать, что победили его нечестно, колдовством. Вутерих же утверждал (призывая в свидетели Книву), что наоборот, все было честно. Никакого колдовства. А что побили Сигисбарна, так это исключительно из-за его, Сигисбарна, неуклюжести и хилости.
Сигисбарн пришел в ярость. Попытался треснуть «свидетеля», но тот увернулся. Тогда оскорбленный в лучших чувствах Сигисбарн ничтоже сумняшеся врезал оппоненту между глаз. Вутерих в долгу не остался, и кореша принялись молотить друг друга кулачищами. Аж гул стоял.
Алексей было кинулся разнимать, но командир поймал его на полпути:
– Не лезь, сами разберутся.
И оказался прав. Минуты через две бойцы притомились и помирились. Последствия сокрушительных ударов оказались на удивление незначительными. Пара ссадин, юшка из носа да лопнувшая губа. Вероятно, здоровая жизнь обеспечивала повышенную крепость организмов.
– Обратил внимание, как дерутся? – спросил Черепанов.
– Угу. Русский кулачный бой в лучших традициях. С замаха в морду. Без подлянок.
– И без блоков, защита на уходах и уклонах, да и то редко,– резюмировал Геннадий.– Вывод?
– Вывод такой, что мы с тобой на пару весь этот поселок сделать сможем.
– Вывод неправильный,– отметил подполковник.– Правильный вывод: в настоящей драке они не кулаками орудуют, а кое-чем посерьезнее.
