Александр Мазин - Вождь викингов
– Кнут, сын Сигвирда! Человек Харальда-конунга! – с нажимом на последнюю фразу.
Типа, тронете – ответите. Да ты никак в штаны наложил, Кнут Сигвирдсон. Да и спутники твои… По рожами видно: охотно дернули бы за подкреплением. – С какой целью прибыл, Ульф-хёвдинг?
– Покупать, – благодушно ответил я. – А еще я ищу друга. Зовут – Харальд Щит. Знаешь такого, Кнут Сигвирдсон?
– Ясное дело, знаю, – крепыш чуток расслабился. – Продавать что – будете?
– Только покупать.
– Тогда с тебя… – Крепыш задумался. Хотелось содрать побольше, учитывая нашу респектабельность, с другой стороны, стоит раз глянуть на троицу за моей спиной, и становится ясно, что за прикид наш плачено не серебром, а железом. Это настораживает.
– Два «плавленых эйрира»[16].
А рожа не треснет? Четверть марки серебром.
– За что? – поинтересовался я.
Оказалось, за «парковку».
– Туда глянь, – предложил Кнуту Медвежонок, указывая на наш кнорр, от которого как раз отчалила лодка с новой порцией головорезов. – Найди нам место у берега, и получишь пять серебрушек.
Под серебрушками подразумевались арабские дирхемы, имевшие хождение и в Европе, и в Скандинавии. Одна марка тянула где-то на семьдесят монет. То есть Медвежонок скинул цену раза в три с половиной.
– Десять! – мгновенно отреагировал Кнут.
Как выяснилось позже, это были серьезные деньги, по местным меркам: овцу можно купить. Но по ценнику Роскилле сумма была плевая. Для таких, как мы.
– Найди нам место у берега – и деньги твои, – сказал я, опасаясь что Медвежонок ввяжется в торговлю, и мы тут еще полчаса проваландаемся.
– Найди им место! – велел Кнут одному из помощников, и тот рысцой припустил вдоль берега. Наверняка сгонит кого-то в море, но нам какое дело? Хотя идею надо запомнить: если негде причалить, выбираешь кого-нибудь победнее – и место появляется.
Выгрузилась вторая партия: четверка Иваровых хирдманов. Кнут впечатлился еще больше.
– Я сообщу конунгу о тебе, Ульф-хёвдинг!
– Сообщи, – разрешил я.
Правильное, кстати, решение. Пусть мы пришли не на драккаре, а на кнорре, но, кто знает, сколько там еще осталось таких головорезов? И лишь Один знает, с какой целью мы прибыли и что собираемся покупать. Может, кровь Хальфдана Черного?
– Хавур, – сказал я парню, собравшемуся грести к кнорру, – скажи Ове, что нам сейчас расчистят место у берега. Как причалит, пусть отдаст десять дирхемов вот ему, – кивок на стражника, – а тебя, Кнут, я попрошу, раз уж ты знаешь моего друга Харальда Щита, объяснить, как его найти.
– Гисле вас проводит, – пообещал крепыш. – Он знает.
– Харальда Щита у нас все знают, – сообщил Гисле, высокий и худой парень, на котором обшитая железом куртка висела, как на вешалке. – Пойдем?
– Подождем, – сказал я. – Еще не все собрались.
На то, чтобы переправить всех, кого надо, потребовалось восемь ходок и около получаса. Наконец все в сборе и можно отправляться.
Я был в Хедебю и представлял себе, что такое скандинавский торговый центр. Здесь всё было намного скромнее, чем в стольном граде главного датского конунга.
Но в целом – знакомо. Те же длинные дома, может чуть глубже закопанные в землю, чем у нас, те же пристройки вокруг и крепкие изгороди. И рынок, само собой.
Цены приятно удивили. Раза в два меньше, чем в Роскилле.
Я поделился своей мыслью с Медвежонком, но вмешался услышавший меня Гримар:
– Это вы, сёлундцы, просто зажрались. На золоте едите, серебром гадите.
– Ты теперь тоже сёлундец, – напомнил Свартхёвди. – Когда будешь гадить серебром, не забудь подставить кошель.
Местные уступали нам дорогу. Даже воины. Уж больно вид у нас был грозный. Некоторые, впрочем, останавливались и глядели нам вслед. Недобро. Я не боялся. Конечно, против Хальфдана Черного и его войска мы – ничто, но за нами вся мощь Рагнара с сыновьями. На хрена здешнему конунгу проблемы? – Мы пришли, – сообщил жердяй Гисле.
О как! Неплохо устроился мой друг Харальд. Домина – как у ярла, сараев вокруг – штук десять, а забора вообще нет. Так, оградка метра в полтора. И через нее видно, что жизнь на подворье кипит. И слышно как в домишке, который наверняка кузня, звонко лупит молот. А это идея, кстати. Не купить ли мне кузнеца? И железо заодно. Железо, кстати, будет вполне уместно. Пока мы шли сюда, угодили в небольшой шторм, и растрясло нас порядочно. Будучи матерым морским волком, я уже не пугался волн, но вот Ове жутко ругался, заявляя, что, будь у нас побольше осадка, было бы легче. Будет ему осадка.
Глава десятая,
в которой герой находит друга, который ему нужен, и специалиста, который нужен Ивару
– Ульф! Бангсибьорн![17] Стюрмир! – Казалось, Харальд Щит готов обнять всех нас. Кто бы поверил, что пару лет назад мы были готовы убить друг друга? – Малыш Скиди! Да ты здоровяк! Эй! Пива всем! Заходите же во двор, в дом! Не бойтесь, места хватит – у меня просторно.
Так и есть, домина у Харальда знатный. Конунгу под стать. Не то что три десятка – полсотни за столами сядет.
А обслуга уже суетилась: снимала с креплений доски-койки и вставляла в пазы на центральных столбах, превращая в столы и скамьи вокруг огромной, холодной по летнему времени открытой печи.
Моя команда неторопливо, солидно занимала места: всё строго по обычаю. Оставил оружие на стойке, представился, принял чару, выпил – и за стол. Многие (и я в том числе) частично разоблачались, складывая рядом с собой боевое железо. Стол быстро заполнялся закусками: рыбкой разнообразной, вяленым мясом, ячменными лепешками, кувшинами с напитками, алкогольными и без.
Челюсти бойцов заработали. Ощущение складывалось: не ели они дня два минимум.
Со стороны Харальда за столом – всего пятеро. Он сам, двое сыновей-погодков десяти-одиннадцати лет, по местным меркам уже достаточно взрослых для общего стола, и немолодой мужик со свернутым носом в сопровождении своей копии, только лет на пятнадцать моложе и с носом прямым.
– Мой друг Гилди Нос На Сторону, – представил мужика Харальд Щит. – Тесть мой. А это сын его Фирст Рыба, отличный мореход. Если тебе нужен кормчий…
– Не отдам! – вмешался Нос На Сторону. – Нам самим хороший кормчий нужен!
– Глупости говоришь, Гилди! – воскликнул Харальд Щит. – Это же Ульф Черноголовый! Ему сам Рагнар со своей шеи золотую цепь подарил! Вот такой толщины! – обозначил Харальд, преувеличив размеры подарка раз в пять.
Но Свернутый Нос по-прежнему глядел на меня без симпатии.
– Будь у меня столько золота, я бы шкурой своей не рисковал.
Я его понимал. Сам бы так… Но положение обязывает. Да и скучно.
– Золота и славы много не бывает! – озвучил я популярную фразу.
– Так и есть! – поддержал Харальд. – Выпьем за это. За золото и славу!
Все охотно выпили. Со двора тянуло дымком и жарёнкой. Там готовили основные блюда.
– Золото можно и по-другому добыть, – проворчал Свернутый Нос, когда посуда опустела.
– То-то ты много добыл! – захохотал Харальд и хлопнул тестя по спине. Сразу стало ясно, кто тут главный. – Когда я его встретил, – Харальд повернулся ко мне, – Гилди в таких долгах был, что впору продать всё, что есть, – до штанов последних.
– Ты преувеличиваешь, Щит, – пробормотал Свернутый Нос. – Всего-то сто марок…
– Сто марок! Да добро твое и тридцати не стоило. Ты не смотри, Ульф, что сейчас всё здесь справное. Когда я во владение вошел, полная разруха была. Ну да я вложился, не скупясь. Еще и Хальфдану Черному поднес меч франкский, да жене его старшей застежку для плаща красивую. Тут-то он сразу так меня полюбил, что не пожалел два луга хороших и землю пахотную. Да я тебе всё покажу потом. В общем, обустроился я здесь и дочь Гилди второй женой взял. По бедности его свадьбу сам оплатил, ну да ничего. Зато ты теперь родич мой, Гилди! – Харальд обнял тестя так, что у того в плечах хрустнуло. – Любишь меня?
– Как же мне тебя не любить, если ты меня выручил, – промямлил Свернутый Нос, и я его понимал. Был ты в своем доме хозяином, а теперь – приживала. И всё же так лучше, чем вообще без дома.
– А к Фирсту ты присмотрись, Ульф-хёвдинг! – вернулся к прежней теме Харальд. – Как, Фирст, хочешь в вики ходить?
– Я бы не против, – осторожно ответил юноша и покосился на отца. Рожа у Свернутого Носа была кислая.
– Да согласится он, батюшка твой! – пробасил Харальд. – У кормчего по обычаю три доли.
– А как он с оружием? – поинтересовался я.
Паренек мне понравился. Скромный.
– Ульф! Ты не забыл, что я пятнадцать лет – в виках? Думаешь, не знаю, каков должен быть кормчий?
– Знать-то знаешь, да вдруг ты попросту брата жены своей к нам пристроить хочешь? – подал голос Медвежонок.
– Свартхёвди, что ты говоришь такое? – Харальд был на грани обиды. – Или я хочу, чтобы шурина моего убили? Не веришь – проверь!
– И проверю! – пообещал Медвежонок. – Вы, весфольдинги, до богатств такие жадные, что и жизнью заплатить готовы.
