Александр Прозоров - Князь: Зеркало Велеса. Заклинатель. Золото мертвых (сборник)
– Надо же было так попасться! А еще колдун называется. Прошлое он видеть может, будущее видеть может. А то, что с самим через пару дней случится, – и не заподозрил. Какого лешего тогда свечи с жиром мертвецов с собой вожу? Зачем заговоры Лютобора столько месяцев зубрил?
Покой приносил телу хоть какой-то отдых – но выспаться ночью боль так и не позволила. Посему выбрался из своего убежища Зверев на рассвете, когда добрая половина Любека еще продолжала почивать в своих постелях. С осторожностью ступая, двинулся вдоль набережной вверх по Траве, вспоминая место, куда причаливала лодка, и поглядывая, нет ли впереди на улицах городских караулов.
Опасности удалось обойти, и где-то через час после рассвета Зверев постучал в дверь лавки торговца подержанными парусниками. Открыл служка.
– Хозяин здесь?
Клерк непонимающе пожал плечами, помотал головой.
– Ты чего, по-русски не понимаешь?
– Руссич… Найн…
– Я подожду. – Князь отодвинул слугу в сторону, вошел, уселся на лавку, откинувшись к стене. Клерк потоптался, махнул рукой и вернулся к себе за стол.
Ждать пришлось почти до полудня. Наконец дверь отворилась, появился торговец, раскрасневшийся и явно веселый.
– День добрый, господин хороший, – поздоровался, не поднимаясь с лавки, Андрей. – Я хотел поинтересоваться, какова судьба моей каракки? Ты обещал, что сегодня она прибудет в Любек.
– Вы здесь, светлейший князь? – подпрыгнули брови на лице хозяина. – Откуда?
– Я же сразу предупредил, что это всего лишь недоразумение. Меня отпустили еще вчера, но я поленился возвращаться на судно. Отдохнул на постоялом дворе, а утром пришел сюда, за караккой. Ведь наш договор остается в силе?
– Что там случилось?! – недовольно спросили с улицы. – Мне тут что, с холопами ждать?
– Ой, простите! – Торговец протиснулся между столом служки и лавкой, освобождая проход.
В контору поднялись Мэтью Ро и дядюшка Юрий Семенович.
– А каракка пришла, – торопливо закивал хозяин. – На рейде она. Капитан ваш осмотрел ужо, принял без замечаний… Ох, страх какой, – перекрестился он. – А по городу, светлейший князь, сказывали, вчера в магистрате настоящего оборотня споймали. По доносу иноземца взяли, начали спрос вести, а он перекинулся, да всех вокруг жрать начал. Насилу ему пасть железом заковали. Ныне после полудня на площади прилюдно сожгут. А я уж подумал, прости Господи… – Торговец стал креститься, но даже это делал как-то криво, задом наперед.
– И ты подумал, что это я? – деланно рассмеялся Зверев. – Ерунда какая. Сам подумай, ну, разве похож я на колдуна или уж, прости Господи, на упыря-оборотня?
Он тоже перекрестился, только правильно, достал и поцеловал нательный крестик, который вчерашние мучители почему-то не стали снимать с его шеи. Может, решили «не заметить»?
– Это вы, князь Андрей? – настала очередь выражать удивление англичанину.
– Разумеется. Честному человеку опасаться правосудия незачем.
– Вы это серьезно, князь?
– Рад видеть тебя, Андрей Васильевич. – Тощие капитан и князь Друцкий легко разместились там, где не мог развернуться упитанный бюргер. – Я купчую на каракку на себя велел выписать.
«Правильно…» – одними веками подтвердил Зверев.
– Ох, душно здесь, – потер горло князь Юрий Семенович. – Давай выйдем на воздух.
На улице, в стороне от чужих ушей, дядюшка быстро отчитался:
– Я, как Пахом меня упредил, ушкую велел сразу в Данию идти, в бухте Оденса якорь бросить. Неф людей с него заберет и вернется. Тут все рядом, страны крохотные. Послезавтра всяко вернется.
– Мне бы лучше на глаза прохожим не показываться, княже.
– Захар тебя в харчевню проводит, в коей мы комнаты сняли. Третьего дня людей на неф погрузим да и уйдем отсюда. Я ведь Вулленвеверу уж и задаток дал. За тысячу человек, как одна копеечка.
– Тысячу? – не поверил своим ушам князь Сакульский. – И он обещался их привезти?
– Если желает получить полтора пуда золота, друг мой, он это сделает. Полтора пуда, Андрей Васильевич, – и для Любека куш, который не видывала даже городская казна.
– Как же вам это удалось, дядюшка?
– Я прошелся по торгу, Андрюша, – довольный собой, Друцкий начал откровенно фамильярничать. – Прикинул, сколько нынче выставлено невольников, сколько за них запрашивают. Получилось, что сегодня немногим больше тысячи рабов здесь купить можно. Но ты сам понимаешь, коли я куплю всех у одного торговца, а опосля перейду к другому, то цены уже раза в полтора подрастут. А к третьему-четвертому могут и втрое-вчетверо вырасти. И тогда я иду в магистрат, требую доложить о себе бургомистру. Это вроде воеводы нашего али наместника. Прихожу и предлагаю ему цену, на одну пятую больше, нежели на торгу просят. Нам – выгода сплошная. За превращение золота в монеты десятую часть отдать надобно, да цены вырастут – тоже убыток. А так я Юргену Вулленвеверу сразу мешок с сотней талеров на стол кинул, да и сказал, что полтора пуда золота за тысячу рабов плачу. Пятая часть ему за хлопоты пойдет, прочее он может торговцам отдать, когда властью своей товар изымет. Дабы те тоже не в убытке остались и недовольства не проявили. Полтора пуда золота! У него аж дыхание перехватило. Чего там, у меня и у самого перехватило, как я первый раз твою добычу увидел. В общем, взял бургомистр Юрген задаток да поклялся, что весь товар к четвертому дню в порту города нас ждать будет. Он – товар дает, я – золото. Тут обмана быть не может.
– Если только он, как ростовщик стокгольмский, нас бандитам не сдаст. Уж очень удобно: сперва золото получить, а опосля товар назад вернуть.
– А без сего риска по морю Варяжскому плавать вовсе невозможно, – развел руками князь Друцкий. – Раз отбились, авось и дальше нас Господь не оставит.
– Тысячу рабов… Может, часть посадить на каракку?
– Твой англичанин, Андрей Васильевич, сказывал, работу на ней поперва сделать надобно. Задаток истребовал.
– А, помню, трюм разгородить…
– Князь Юрий, – появился в дверях лавки капитан. – Купчая готова. Потребны подпись ваша и серебро.
– Да, иду…
За край Земли
Следующие пять дней князь Сакульский лежал. Сперва лежал в комнате пропахшего селедкой и дешевым пивом трактира, потом – в просторной каюте нефа, за кормой которого, прямо под окном, плескалось море. Пахом не отходил от своего воспитанника ни на шаг, поминутно хватаясь за саблю, словно кто-то на корабле мог угрожать его господину. Сам приносил еду, вино, сам поправлял постель, открывал или закрывал окно, когда воздух становился слишком свежим.
– Ты бы, чем меня караулить, – наконец не выдержал Зверев, – лучше бы сундук мой с ушкуя привез. А то самому мне туда перебираться тяжело будет.
– Зачем тебе, княже? Разве тут чего не хватает?
– Нужно, Пахом. Не хочу дважды наступать на одни и те же грабли. Очень нужно. Прямо сейчас.
– Дык, не вернулся еще ушкуй.
– Откуда?
– Из Любека. Людей он наших и невольников часть за караккой повез. На два корабля сразу нас не хватает.
– Где же мы?
– У острова Фюн, в бухте Оденса. Князь Юрий Семенович сказывал, ты короля датского увидеть хотел.
– Хотел, – приподнялся на локтях князь Сакульский. – А разве столица Дании не Копенгаген?
– Про столицу не ведаю, княже, а король здешний на острове этом живет. Сказывают, зело покушений на себя боится, а потому живет на отдельном острове. Посередь острова озеро повелел выкопать, а на озере из тысячи дубов корабль огромный построил и плавает постоянно по кругу, дабы никто чужой добраться до него не мог.
Зверев только хмыкнул. Организатору стокгольмского «праздника», пожалуй, было кого бояться. Особенно если такие веселья он устраивал неоднократно.
– Ладно. Доставь сюда сундук, как только ушкуй вернется в бухту.
– Сделаю, княже.
Ждать пришлось до вечера. Как вернулся ушкуй, Андрей не видел, но незадолго до сумерек Пахом и Звияга внесли и поставили возле стены заветный сундук.
– Как рука? – кивнул холопу князь.
– Смотря какая, – вполне бодро улыбнулся тот. – Одна работает, вторая шевелится.
– Скоро сравняются. Пахом, мне нужны жаровня, какое-нибудь корыто и ведро воды. Можно прямо из-за борта.
– Слушаю, княже… – Слуги вышли, а Зверев поднялся, прошелся по каюте от стены до стены. Ноги болели, но уже терпимо, морщиться при каждом шаге не заставляли. Он открыл сундук, достал туесок с воском, подаренный старым волхвом, отковырнул кусочек величиной с грецкий орех, ножом несколько раз поскоблил себя по носу – Лютобор утверждал, что это самое сальное место на всем теле, – вытер клинок о воск. Чтобы узнать судьбу, много жира не нужно. Главное не количество, а умение чародея.
– Жаровня, княже. За корытом Звияга в передний трюм побежал. Там всякие хозяйственные комнаты. Угли зажечь?
