Тайфун (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Зря прибыл на русский Север командор Фредерик Сеймур. Ой, зря. Прав был архимандрит Александр, не быть ему адмиралом. Такие звания посмертно не присваивают.

Событие двадцать четвёртое

Это моя добыча! Отдайте!

«Маугли» Шер-хан

Ой-ё-ёй компания, что переводится, как ай-я-яй коллектив.

Это не про театр кукол. Это про жирных прежирных купцов английских, оказавшихся запертыми в бухте имени толстого противного шарика полтора метра в высоту и столько же в диаметре, если талии измеряются диаметрами. Ну, у этой красотки точки измеряются. А ведь её хотели за кого-то там из наших царевичей выдавать. Ужас!

Ну, да бог ей судья, пусть питается, пока есть возможность. В гавани её имени стояло одиннадцать купеческих кораблей. Тьфу — это военные — корабли, а купеческие — судно. Жаль не все суда была английские. Вон стоит испанец, вон два американца, вон голландец. И вон… а что это за флаг? Ну, вот не помнил Сашка как выглядит флаг того самого Сардинского королевства, которое объявило войну Российской империи, но как бы ни оно самое. Флаг похож на итальянский трёхцветный. И вообще… Что-то там Иван говорил, что это Сардинское королевство не сразу войну объявило… М… Да, и фиг с ним, ну, не объявило. Так объявит. Будет превентивный удар. Кроме пятёрки перечисленных кораблей стоят два французских купца и четыре английских. Уж этих точно надо конфисковывать, и реквизировать, и э…вакуировать, что бы они не привезли или увозить собираются. Нефиг. Джунгарское ханство в состоянии войны с Англией и Францией.

— Давайте начнём с французов, Михаил Дмитриевич, отдайте команду вон к тому шлюпу подойти, — капитан первого ранга Тебеньков Михаил Дмитриевич результатом боя «Проворного» с «Лучником» и «Высоколетящим» был обескуражен. Он столько возражений против придумал, что можно целую книгу написать. А тут ни единой капли крови. Так просто не бывает. И что, вот стоят новенькие даже не поцарапанные английские паровые корабли, которые готовятся уже поднять флаг этого несуществующего ханства. А ведь англичане, если верить судовым журналам, затратили на эти два корабля почти сто тысяч фунтов стерлингов — миллион, если на рубли переводить. Миллион с помощью пяти десятков копеечных ружей. Ужасно.

— Конечно, Александр Сергеевич, сейчас подойдём.

— Ага, как сказал Верещагин: «Сейчас, Фёдор Иванович, подойдём поближе».

— Кто?

— Это из книги. Правьте к французу.

На обследование груза всех одиннадцати кораблей ушло два дня. Американцев в результате отпустили с грузом чая. И поступили точно так же, как и с теми американцами, что в Шанхае. Нескольким членам команды и капитану выдали приличное количество опиума и ханки. Если в результате в море появится одним «Летучим Голландцем» больше, то сами себе злобные Буратины, а если в Америке, в смысле в США, буйным цветом расцветёт наркомания среди матросов, то ещё лучше. С голландским купцом тоже за чаем явившимся, решили не заморачиваться. Голландия вроде не враг пока России. Может и не друг и никогда другом не будет, но пока точно не враг. Пусть живут.

А вот сардинцы подставились. Они привезли ружья, точнее, мушкеты системы Августина (M1842 Kammerbüchse) — австрийский мушкет, производившийся с 1842 года. Модель была устаревшая, можно сказать, она была гладкоствольной, но уже использовались капсюли. И везли сардинцы их в Японию. Это было полным перебором. Тут бьётся Сашка, договор заключает, американцев топит, а эти итальяшки в Японию везут десять тысяч вполне себе современных ружей. Пришлось остальной груз, а это были шерстяные ткани — сукно, конфисковать вместе с оружием и кораблём. Сардинцев посадили на один из фрегатов, что пойдёт назад вместе с пленными англичанами, которые отказались перейти в подданство Джунгарии. Придётся сардинцам тоже принять участие в строительстве укреплений на Хоккайдо, а потом на Цусиме. Нужно будет их Муравьёву передать.

Французы прибыли за чаем. Один уже был загружен, и можно сказать, попал под замес случайно, открылась старая течь, и её срочно заделывали. Ну, теперь не видать ему прекрасной Франции, будет отправлен, как и его соотечественник на Хоккайдо. Второй только пришёл, и на борту были полные сундуки серебряных монет. Капитан и ещё несколько человек пытались сначала права качать, потом даже за револьвер капитан схватился. С ним в руках сребролюбивый капитан и погиб. Бамба оказался быстрее.

Англичане тоже вкусные достались. Один был забит опием, и его сразу под конвоем отправили в Шанхай. Там есть уже налаженный рынок сбыта. Господин — мандарин Пань Чжаньлэ с удовольствие опий купит. Почему эту гадость не утопить? Не жалко разве бедных китайцев? Ну, не сильно жалко. Сашка их на ханку и опий не подсаживал. Опять же он точно знал, что если не будет второй опиумной войны, то России не достанется так легко Приморье с Владивостоком. Пусть этот кусочек Истории идёт по плану.

Второй купец, как и француз был с серебром. Почти сто тысяч фунтов стерлингов. За фарфором прибыл купец. Ну, не повезло ему. Не в правильной стране родился. Третий англичанин был с сукном. А что очень нужная вещь на Хоккайдо. Скоро осень, и снега пойдут. В ту зиму намёрзлись без хорошей тёплой одежды, вот теперь на всех хватит. Нужно только в Корее портных ещё сманить.

А четвёртый англичанин был самый дорогой во всех смыслах этого слова. Он привёз в Гонконг пушки. И их ещё не успели разгрузить. Англичане собирались оборудовать на склоне горы несколько береговых батарей. Орудия были разные, но все приличного калибра. Восемь орудий были 68-фунтовых и четыре 10-ти дюймовых. Прямо царский подарок от королевы хану Галтану Бошогту. Теперь если установить их на склонах сопок у Мацумаэ и Хакодате, то нужно будет серьёзными силами подходить чтобы с такой мощью справиться. Плюсом десять орудий 32-фунтовых. Ничего, все можно в дело пустить. Ещё раз огромное тебе человеческое спасибо добрая королева Виктория. Наверное, она всё это делает из-за неразделённой любви к русскому цесаревичу.

Глава 9

Событие двадцать пятое

Владыка Света хочет, чтобы врагов сжигали, Утонувший Бог — чтобы их топили. Почему все боги такие жестокие скоты? Где Бог титек и вина?

Игра престолов (Game of Thrones)

Теперь всё, игры в диверсантов закончились. Теперь почти двести матросов и всяких боцманматов на двадцать пацанов и двух ветеранов. А может и больше двух сотен. Где-то там их разведка в Великобритании почерпнула информацию, что на винтовых фрегатах количество экипажа обычно в районе двух сотен человек. А ведь на обычных фрегатах до трёхсот пятидесяти доходит. Так, что надеяться на минимальное количество нужно, но силы следует рассчитывать всё же человек на двести пятьдесят. Если честно, то считалось так себе. У всех по два револьвера Кольт — Драгун. Двенадцать пуль, и потом их уже не перезарядишь в темноте и во время боя бумажными патронами, которые легко помять. Всё, двести шестьдесят четыре выстрела, если без возможных осечек считать. Ещё есть изготовленный в Златоусте кортик у каждого. Это не та фитюлька, что в двадцатом веке, как украшение, висит на ремне у моряков — это тридцать пять сантиметров очень хорошей, можно даже сказать, лучшей в мире стали — воссозданного Томским губернатором Аносовым булата. И последний довод королей — засапожный короткий нож.

С кортиком в правой руке и револьвером в левой, разделившись пополам, в разные люки стали спускаться пацаны в трюм. Последними шли Лермонтов и Ерофей Иванович. Они, конечно, учителя, но староваты, не та реакция. Шли аксакалы, с револьверами в обеих руках, страхуя учеников.

«Жилая» палуба трюма разделена на кубрики. Ближе к машине, естественно, располагались кочегары и механики, а дальше матросы палубной команды. Это, если со стороны бака. Со стороны квартердека или кормы ближе к машине артиллеристы или канониры жили-поживали, а совсем на корме элита — уорент-офицеры. Группа, которую замыкал Лермонтов, именно к этому кубрику с боцманматами и боцманами отправилась первому. В группе тоже чёткая градация, сперва пятеро калмыков, как наиболее подготовленных именно к диверсионным операциям воинов, а следом два артиллериста и три мичмана.