XVII. Мечом и словом Божьим! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович
Я поклонился де Бриенну и дю Фаржи, и вышел из епископских покоев. Д’Артаньян ждал в прихожей, там же караулили четверо гвардейцев кардинала.
— Вы поступаете в мое распоряжение, лейтенант! — коротко бросил я, и гасконец кивнул в знак того, что все понял.
Таланты д’Артаньян мне скоро пригодятся. Пусть епископ устраивает слежку за дворцом в ожидании счастливого случая, я же попробую идти другим путем. Был у меня некий смутный план, который пока только лишь начинал вырисовываться в моей голове…
Люка, Бенезит и Мерентрин уже доставили помешавшегося Атоса в Бастилию, и теперь ждали меня в нижнем холле, перекидываясь от скуки в кости. Мерентрин проигрывал и ужасно злился, чертыхаясь через каждое слово. Братья хитро улыбались, наверняка, придумав какую-то уловку для того, чтобы постоянно выигрывать.
— Следуйте за мной, господа! — оборвал я это невинное развлечение, уже стоившее Мерентрину месячного жалования.
Так небольшой, но очень злобной группой, мы и покинули дворец, направившись прямиком в мой парижский дом, где я намеревался держать военный совет.
Прохожие шарахались в стороны, стараясь не попасть под копыта лошадей, а потом долго и затейливо ругались нам вслед. Привычное дело, я обращал на это внимания не больше, чем на воробьиное чириканье. Кто не успел — сам виноват! Переходя дорогу, посмотри налево, потом направо, и, только если уверен в безопасности, топай! Конечно, я не желал случайно сбить кого-то, тем более, насмерть, боже упаси! Но случись подобное, вряд ли остановился бы, чтобы оказать помощь. Суровые времена, человеческая жизнь не стоит ни гроша…
Д’Артаньян только гнусно ухмылялся, слыша крики очередных обиженных, остальные же члены нашего отряда и вовсе никак на них не реагировали. Таким образом, собирая шлейф проклятий, мы добрались до моего дома и спешились, бросив поводья в руки выскочившим во двор слугам, сами же прошли в обеденный зал и только там сбросили плащи и куртки, стараясь отогреться от холода.
— Что с д’Атосом? — уточнил я у Левого.
— Кукарекает, — пожал тот плечами. — Просветлений не наблюдается. Его заперли в одиночной камере. Как вы и приказали, кормить его будут сносно — я лично заплатил тюремщику за месяц вперед, и он обещал доставлять еду из соседней харчевни.
Н-да, микстура Лулу победила Атоса, смутив его разум. Выйдет ли он когда-то из этого состояния, кто знает… в любом случае, сам виноват. Я не ощущал в душе ни капли сочувствия к его печальной участи. Ведь я давал ему шанс, и не один. Не воспользовался — кукарекай!
Мы не успели начать разговор, как в зал вошел Тибо — тот самый паренек, которого я когда-то поймал за руку на воровстве из собственного кармана. С ним вместе был его неизменный приятель Хорек. За прошедшие годы бывших воришек стало не узнать. Они выросли, заматерели, но умудрились не забыть того, кто помог им подняться на ноги. И честно мне служили до сих пор.
Оба юноши были одеты, как одеваются преуспевающие буржуа — костюмы свободного покроя с завышенной талией, рубашки без манжетов, но особого кроя, похожего на выкройки для костюмов аристократов, камзолы без обязательных бантов с декоративными разрезами и узкие полосатые панталоны. Поверх кафтан, на ногах — башмаки. Но было и еще кое-что, отличавшее этих двух молодых человек от мирных буржуа — хищные взгляды, крепкие кулаки со сбитыми костяшками на пальцах, и скрытые под одеждами ножи. А так же весьма прогрессивная система взглядов, которую я привил им за прошедшие годы. Нет, я не убеждал молодых людей, что власть не от бога, я говорил им лишь — каждый может пробиться наверх, имелось бы желание и твердая воля. И они это прекрасно осознали.
— Ваша милость! — Тибо поклонился, Хорек вслед за ним. — У нас есть новости.
Для остальных собравшихся оба юноши были привычны и вопросов не вызывали.
— Говори! — кивнул я.
— По городу прошли слухи, что вами ОЧЕНЬ интересуются, — он интонационно выделил нужное слово. — Некто собирает информацию обо всех ваших делах, в которых вы принимаете или принимали участие, лично или опосредованно, а также обо всех возможных маршрутах вашего передвижения.
Тибо и Хорек создали за прошедшие годы действенную агентурную сеть, сравнимую с сетью самого Ришелье, только имелось одно отличие — в роли агентов у Тибо выступала парижская пацанва, могущая проникнуть в любую дыру, знающая все, что происходит в столице. И в чем-то сеть Тибо даже превосходила возможностей агентов великого кардинала. Конечно, в случае, когда речь шла о вещах более низменных. В аристократический круг уличные крысята доступа не имели.
— Продолжай!
— Мы легко его опознали, это опальный граф де Рошфор. Те наши, кто постарше, узнали его — прежде они часто выполняли разного рода поручения графа, еще когда тот служил господину кардиналу. Сейчас он вернулся и арендует дом по улице Ренар. Нам удалось проследить за ним и узнать точный адрес. Мои люди докладывают, — он чуть изменил тон, чтобы прибавить солидности донесению, — что вместе с ним в доме проживает женщина и ребенок примерно четырех-пяти лет. Вдобавок, пятеро слуг, умеющих очень хорошо обращаться с оружием. Скорее всего, бывшие военные. К дому несколько раз в день прибывают курьеры с донесениями. Граф ведет весьма активный образ жизни, и застать его на месте проблематично. А вот женщина, наоборот, почти никогда не покидает стены дома. Ребенок всегда при ней, вместе с единственной служанкой-испанкой.
Так, похоже, великая Черная полоса постепенно начинает менять свой цвет! Отлично, адрес графа у меня есть. Значит, требуется нанести ему визит вежливости. Ему и миледи…
Людей, которые находились при мне, вполне достаточно, но лишние клинки никак не повредят.
— Тибо, пошли одного из тех, кто постарше, в замок Монро с запиской. Сейчас я ее напишу. Пусть все, кто может держать в руке шпагу, немедленно выдвигаются в Париж!
— Сделаю, — степенно кивнул юноша, вполне осознающий себе цену.
Все же правильные люди из них получились под моим присмотром. Я постепенно внушал им собственные ценности, и, кажется, мне слегка удалось сделать из парижских беспризорников людей чести, на слово которых стоит полагаться.
Когда я набросал записку для отряда в замке, и Тибо вместе с молчаливым Хорьком удалились, я обратился ко всем собравшимся.
— Вот, господа, наш план и начинает вырисовываться… мне нужен граф Рошфор! Привлекать людей епископа де Бриенна не вижу целесообразности, мы и так угробили роту монахов. Справимся своими силами!
— Есть у меня соображения по этому поводу, — радостно протянул д’Артаньян, — нам потребуется немного пороха и запальных шнуров!
— Прошу вас, шевалье, давайте в этот раз обойдемся без масштабных разрушений, второй раз Его Высокопреосвященство вас не простит…
— Да я что? Я ничего, — засмущался гасконец, вспомнив события пятилетней давности. К слову, корпус университета давно отстроили за счет лейтенанта, но вот профессор — жертва д’Артаньяна, так ему и не простил свое унижение, и при каждом случае пытался ткнуть в гасконца крючковатой палкой, благо, д’Артаньян сдерживался, проявляя не свойственное ему смирение, и не отвечал злопамятному старику.
Я думал о своем. Если удастся взять Рошфора, это может стать ключом к поимке Сен-Мара. К тому же мне было крайне любопытно узнать, кто же стоит за всем этим? Старуха Медичи? Вероятно. Она — главный претендент на роль закулисного кукловода. Но во всей этой истории отчетливо прослеживался и испанский след. И мне хотелось узнать имя того, кто дергал за ниточки. Атос на время или навсегда выбыл из строя. От него теперь, кроме непонятных звуков, ничего не добиться. С большой долей вероятности, он окончательно и бесповоротно сошел с ума. Так что вытянуть сведения из испанского графа не получится, при всем желании. Остается граф французский, он же де Рошфор. С этим человеком меня связывало многое. Я всегда чувствовал, что наши пути еще пересекутся. И вот этот час настал.
— Нас пятеро, этого вполне достаточно, чтобы взять приступом небольшой замок на Луаре, не то, что дом в Париже. Господа, предлагаю вам без стеснения воспользоваться моей оружейной комнатой. Берите, что придется по душе. Как будете готовы, выдвигаемся!..
