Мышата (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

С Хрущевым спецслужбистам было работать особенно непросто, учитывая его вздорный характер. Хрущев запомнился сотрудникам Службы безопасности как человек, который постоянно ими был недоволен. Он строго, порой грубо с ними обращался, не заботился о людях, которые готовы были защищать его ценой своей жизни. Одним из указаний генсека стало сокращение штата охраны. Более того, во время отдыха в Крыму он распорядился снять охрану по периметру дачи и оставить ее только возле здания.

Брежнев был одним из самых «рисковых» советских вождей. По словам близких, он буквально притягивал к себе неприятности. Настоящей находкой для Брежнева стал начальник его охраны Александр Рябенко. Первые месяцы после смещения Хрущева Брежнев буквально спал под бдительным оком Рябенко. Как-то поднимаясь после недавней победы над Хрущевым в свою квартиру в двадцать шестом доме по Кутузовскому проспекту, Леонид Ильич вдруг остановился и сказал Рябенко: «Саша, возьми автомат, побудь здесь ночью». И это несмотря на то что дом уже был оцеплен милицией, а поблизости были преданные офицеры охраны.

После убийства Кеннеди спецслужбы приняли решение ограничить разъезды советских лидеров в открытых лимузинах.

Однако сотрудники «девятки» так и не додумались ввести в состав охраны первых лиц государства снайперов для антиснайперской борьбы с возможными киллерами. В то время считалось, что опасность от стрелков возможна максимум в двухстах метрах, именно поэтому и упор телохранителей был на закрытии своими телами своего подопечного от выстрела. На этом и строился расчет Головни.

Члену политбюро или секретарю ЦК полагалась охрана, ЗИЛ с радиотелефоном и большая дача с обслуживающим персоналом: два повара, четыре официантки, два садовника. На даче — кинозал, библиотека, теннисный корт, сауна, оранжерея, сад. Скромность Суслова отмечали многие современники, хотя дачу, расположенную в посёлке Троице-Лыково в конце Рублёвского шоссе можно было отнести к роскоши: это была обычная дача, скромное двухэтажное здание, но дача располагалась на огромной территории. Весь участок занимал почти двенадцать гектаров и имел спуск к Москве-реке и пляж. Помимо двухэтажного корпуса на территории дачи имелось ещё семь различных построек, в том числе небольшие здания для коменданта, охраны и обслуживающего персонала. Суслов очень любил эту дачу, переезжал туда каждое лето, почти каждые выходные проводил на даче и зимой. Суслов занимал только два помещения на втором этаже: кабинет и спальню.

Суслов с семьей проживал в переулке Грановского, дом Три (теперь это Романов переулок), в пятиэтажном доме, который одно время именовали Пятым домом Советов, а потом и Домом маршалов. Вместе с ним жили сын по имени Револий и невестка Ольга. Самое интересное, что весь объём квартиры был обставлен казённой мебелью с бирками или печатями «Управление делами ЦК КПСС».

Головня вместе с Сергеем съездили на рекогносцировку, закрытая церковь Святой Троицы с ее колокольней сразу была отметена, тем более за этим памятником архитектуры присматривали комитетчики.

А вот Серебряный Бор на другом берегу Москвы-реки был признан отличной позицией для снайпера.

Бывший полковник девятки рассказал — В субботу к Суслову рано утром, к шести ноль ноль на дачу вместе с Андроповым должен приехать Косыгин. Алексей Николаевич любитель рыбалки. А его коллеги будут вынуждены составить ему компанию. Точно известно, что три спиннинга уже ждут на даче Суслова. Сами хозяин дачи и Андропов не любители охоты и рыбалки, однако они будут вынуждены составить гостю компанию.

Головня решил занять позицию пятничным вечером, а, отстрелявшись, уйти лесом к Таманской улице, где его подберет на своем «Москвиче-407» Мирон, заменив заранее номера со снятого такого же авто, который почти без движения стоит в одном из московских дворов.

В пятницу на всякий пожарный Федор, юркнув в машину, скрючился на заднем сиденье, накрывшись старым пледом — решили, что машина с одним пассажиром неподалеку от места покушения будет меньше привлекать внимания. Ну а если остановит ГАИ, отмазка вполне естественная: спит человек, устал. Винтовка, замотанная в кусок брезента, лежала на полу между сиденьями. К счастью до конечной точки добрались без приключений и Головня, одетый в свой родной камуфляж, подхватил СВД и рюкзачок и устремился подальше от дороги в сторону реки. Он специально выбрал высокую раскидистую сосну метров пятьсот от дачи Суслова, понимая, что поиск стрелка будут вести именно там, напротив пляжа, на котором погибнут двое из троих небожителей. Однако сначала Федор, поменял обувь, на купленные с рук бывшие в употреблении сапоги на размер больше, одев новые толстые шерстяные носки. Выйдя напротив нужной дачи, Головня залез на подходящую сосну, специально сломав при этом ветку. Проведя на дереве с полчаса, старательно оставляя на стволе дерева и вокруг него следы: оружейную смазку, крошки от батона, окурки, собранные заранее около автобусной остановки в Москве. Расчет был на то, что комитетчики, найдя эти следы, решат, что именно тут находился стрелок и какое-то время, пока не проведут баллистическую экспертизу потратят время в пустую. Попетляв, вышел на дорогу и там переобулся в совершенно новые сапоги так же бывшие на размер больше. Пройдя метров двести, сошел в придорожные кусты, тщательно обрабатывая землю смесью табака и перца, направился к своей позиции.

Проснулся в четыре утра и, выпив из термоса крепко заваренного чая, занял свое место на сосне. Так как снайперская позиция была восточнее дачи, то солнце не будет светить в лицо и соответственно не будет бликов от оптики. Где-то через полтора часа началось оживление на пляже: сотрудники девятки прошлись вдоль берега, осматривая окрестности с помощью биноклей. Кто-то разжег костер и принес походный котел на треноге, видать подготавливают варку ухи. Федор насчитал аж десять охранников, рассредоточившихся по периметру пляжа.

Наконец появились охраняемые ими лица в сопровождении еще пяти телохранителей. Косыгин о чем-то весело общался с Андроповым, Суслов шел позади. Для них на берегу поставили рядом с со срезом воды поставили плетеные креслица и вручили им снасти. Косыгин уселся и сразу же забросил свой спиннинг, а его коллеги, держа в руках свои, не спешили приступать к рыбалке, что-то обсуждая, изредка бросая взгляды на увлеченного рыбака.

Федор опустил флажок предохранителя и передернул затвор, загоняя в ствол патрон. Сквозь прицел он нашел голову Андропова, прицелившись ему в правый глаз. На выдохе плавно потянул спусковой крючок и с удовольствием увидел как стекло очков разлетается а из затылка летят его мозги вместе с осколками черепа. Мгновенно переведя прицел на Суслова, стоявшего правым боком, произвел выстрел в его височную часть, хотя с правой стороны получилось аккуратное отверстие, с противоположной стороны пуля оставила страшную рану, в которую поместится кулак, лишив «серого кардинала», как и несостоявшегося Председателя КГБ возможности похорон в открытом гробу. Вернув предохранитель на место, младший лейтенант быстро спустился и, зная куда должны лететь гильзы, нашел их за пару минут. На том берегу уже начался бардак, Косыгина уложили на песок, прикрыв своими телами двое телохранителей, остальные, выхватив оружие, искали стрелка, готовясь открыть огонь.

Добравшись до дороги, где на обочине, открыв капот, Мирон что-то пытался разглядеть в карбюраторе, Федор, убедившись в отсутствии свидетелей, убрал в салон замотанную в брезент винтовку, зашвырнул рюкзак и рыбкой нырнул следом, натягивая на себя плед. Мирон наскоро закрыл капот и, заведя двигатель, рванул в сторону Москвы. Пост ГАИ проследовали неспеша, Мирон почувствовал как пот холодит спину. Однако им повезло, милиционеры не задержались взглядом на их «Москвиче» и остановили бежевую «Победу» с иногородними номерами, которая превысила положенную скорость минимум на двадцать километров и только при виде ГАИшников ее водитель стал резко сбавлять скорость.

— Федор отбросил плед, сел и улыбнулся — С почином нас, Мирон! Завтра навестим товарища Хрущева, ледоруб я с собой привез!