Евгений Беляков - Вызов небесам
- Ага. Все, кто меня не знает, тоже всегда удивляются. Это у меня давно началось, может быть, с самого рождения. Мама меня сначала по рукам хлопала, когда я за горячие угольки брался, а потом увидела, что ожогов у меня не остается, и перестала. Вот, поглядите.
Эрик выхватил из костра раскаленный уголек и растер его пальцами в черную пыль. Затем он плюнул на руку, тшательно вытер ее о штаны и продемострировал Вадиму. На подушечках пальцев не было ни малейшего следа ожогов.
- Ну, ты, парень, и уникум… — произнес Каледин.
Разговор их был прерван появлением у костра нового персонажа. Откуда-то из темноты на свет вышел рыжеволосый подросток с большим луком, висящим на плече, и встал в трех шагах от Вадима. Тот сразу узнал юного охотника на ворон Василидиса. В правой руке мальчик держал две утиных тушки.
- А вот и дичь принесли! — весело крикнул кто-то с другой стороны костра. — Васька, готовить сейчас будем?
- Непременно! — в тон ему ответил юный лучник. — Сейчас Марио приготовит нам утку по-пекински! Медиатор, ты готов к подвигам на ниве кулинарии?
- Вот прямо сейчас встал и побежал! — огрызнулся Марио. — Впрочем, если вы дотерпите до завтрашнего вечера, мы с матерью Ченя можем попытаться и утку по-пекински сорганизовать. Только не обольщайтесь, при такой ораве едоков каждому достанется разве что на один укус!
- Можешь не напрягаться! — милостиво разрешил ему Василидис. — Сейчас опалим этих уток над костром и зажарим на вертеле.
Оглянувшийся на подошедшего Василидиса Вадим поневоле залюбовался мальчиком. При свете костра его обнаженное бронзовое тело самых совершенных пропорций казалось телом какого-то античного бога. Еще большее сходство с ними ему придавал охотничий лук.
Василидис, между тем, передал подстреленную дичь Эрику, охотно принявшемуся за готовку, а сам растянулся на траве рядом с Вадимом, практически прижавшись к нему бедром. Взглянув мальчику в лицо, Каледин заметил, каким хитрющим взглядом смотрит на него пацан. Юный грек, похоже, был уверен в собственной неотразимости. Чтобы сбить с него понт, Каледин заговорил с ним намеренно насмешливо:
- А ты, Василидис, выходит, не только ворон стреляешь, но и браконьерствуешь помаленьку? Лицензия у тебя на этих несчастных уток есть?
- А что, разве нужна?! — искренне удивился пацан и даже приподнялся на локте. — Да их тут, дядя Вадим, до хрена водится!
- Вообще-то нужна, только ее таким малолетним стрелкам все равно не выдают. Антонио знает, чем ты тут занимаешься?
- Не-а, я ему только ворон показывал… А вы можете звать меня просто Васей. Вы не говорите ему об этом, а?…
- Ладно уж, не скажу… Ты только на птиц охотишься?
- Я пытался зимой еще и на зайцев поохотиться, но их очень трудно подстрелить… А если с первого раза не попал, то они так быстро улепетывают, что даже на лыжах не догонишь! В уток куда легче стрелять — они всегда по прямой летят. Я, бывало, и со ста шагов в них попадал!
- Ну, это ты, брат, заливаешь…
- Нет, честно!
Василидис вскочил на ноги и сорвал с плеча лук, готовый тут же продемонстрировать свою меткость. Достойных объектов для стрельбы поблизости не оказалось, и мальчик недовольно уселся обратно. Тем временем, Эрик, уже успевший опалить обеих уток и насадить их на невесть откуда взявшиеся шампуры, с большим раздражением прислушивался к разговору. Воспользовавшись возникшей паузой, он решительно потянул Вадима за рукав.
- Васька кого угодно охмурять готов… Вы не слушайте его, он такой… У нас как только новый человек в поселке появится, так Васька обязательно к нему подкатывается… Говорит, что раз он потомок древних греков, то ему и положено… А вы, дескать, северяне, вы и развиваетесь медленнее… А почему это я развиваюсь медленнее?!
- А ты действительно северянин? — прервал Вадим словоизлияния ревнивого пацана.
- Да, я норвежец по матери. А кто мой отец — я понятия не имею, да из нас никто этого не знает, только гадать можем… Я думаю, мы все же в чем-то должны на них походить, может, даже больше, чем на матерей… Вот скажите, почему у меня волосы темные, хотя я норвежец и мать у меня блондинка, а у Васьки — рыжие, хотя по матери он грек? Да из наших ребят вообще мало кто на свою мать походит, разве что Боря, ну, и Хорхе немного… Девчонки, те, наверное, чуть больше…
- Трудно без отца? — спросил Вадим.
- Ага, — признался Эрик. — Антонио, конечно, обо всех нас заботится, но у него один Марио в любимчиках… Дядя Коля редко к нам приезжает, да и он чаще с Владом общается, ну, еще с Корнеем и Петром, а на меня и внимания почти не обращает… Еще у матери Стива ухажер есть, он, наверное, Стивке станет заместо отца. Я иногда мечтаю, чтобы моя мама тоже за кого-нибудь замуж вышла и чтобы ее муж потом увез нас отсюда.
- А что, плохо здесь живется?
- Да не то чтобы плохо, а, знаете, ску-у-ушно… Никуда нас отсюда не выпускают, как в других местах живут, мы только по телевизору и видим… Скорей бы уж вырасти, что ли…
- Скоро разъедетесь, не беспокойся, — успокоил мальчика Вадим. — Президент недавно сменился, никто ваш поселок больше охранять не станет, и держать вас всех здесь скоро не будет никакой возможности.
- Правда?! — с надеждой переспросил мальчик.
- Точно тебе говорю. Но, конечно, вашим матерям действительно придется подыскать себе мужей. Ты мне лучше вот что скажи: Антонио утверждал, что вы любите отмечать свой общий день рождения без взрослых. А меня вы тогда почему к себе допустили?
- Ну-у, какие у нас здесь взрослые… — протянул Эрик. — Матери наши да Триллини в качестве единственного мужчины. А поселковые и сами к нам не подойдут, они нас почему-то опасаются… А вы все же свежий человек, к тому же мужчина!
В порыве чувств Вадим взъерошил юному норвежцу волосы. Тот благодарно хмыкнул и вдруг прижался к Каледину плечом. Вадим приобнял его рукой.
Привлеченный разговором, к ним подошел Толик, бросив на время свою пассию. Если бы не две пары рук, придававших ему сходство с индийским божеством, этот мальчик выглядел бы типичным сельским пареньком из средней полосы России. Он помялся немного, не зная, как начать разговор, затем, наконец, решился:
- Здравствуйте! Вы к нам надолго в Кесарево?
- Здравствуй, Толя! — ответил Вадим. — Не знаю, смотря как сложатся обстоятельства. Пока в мои планы входит поближе с вами познакомиться. Я уже успел взять интервью у Марио, теперь вот Эрик мне о вас рассказывает. Хочешь присоединиться к разговору?
- Да, конечно. А что вас интересует?
- Да практически все. Никогда, знаешь ли, не доводилось встречаться с такими уникальными детьми. Вот Марио, как выяснилось, пятнадцать языков знает и готовит отменно, Стив с младенчества серьезные книги читает и может предсказывать будущее, Эрик огня не боится, а Василидис из лука стреляет лучше любого спортсмена. А у тебя, Толя, какие умения?
- Ну, не знаю… — потупился мальчик. — Говорят, что я на рояле хорошо играю. Антонио специально его мне из Москвы выписывал.
- Неужто в четыре руки?
- Да, конечно… А что в этом такого?
- Да ничего, если не считать того обстоятельства, что в мире пока не было четырехруких пианистов. А кто тебя обучал?
- Никто, я сам научился… по самоучителю…
- Хм, уже и такие выпускают? Мелодии по нотам играешь?
- Могу по нотам, могу и на слух подобрать. Антонио говорит, что у меня абсолютный музыкальный слух, и у сестренки моей тоже.
- Какой еще сестренки? Ты разве не один у матери?
- Ну, я так Дэви называю… — совсем засмущался мальчуган. — Понимаете, у нас с ней одинаковые анатомические особенности, по четыре руки то есть… Ну, я и решил, что у нас с ней, должно быть, был общий отец.
- Какой-нибудь многорукий Шива, да?
- Ну, типа того…
- В таком случае неудивительно, что он выбрал ее мать, но вот чем его привлекла твоя? Она ведь у тебя русская, верно?
- Верно. Это, наверное, потому вышло, что у нас здесь много русских. Вот и у Пети мать русская, и у Бори, и у Алеши, и у Нади, и у Кати…
- Вполне убедительная гипотеза. Значит, выходит, ты Дэви в качестве сестры воспринимаешь, а я сперва подумал — как подружку… Ладно, расскажи мне вот что: вы с ней с обеими парами рук одинаково хорошо управляетесь? Вы, вообще, правши или левши?
- Мы, наверное, амбидекстры, — признался Толик, — то есть всеми руками одинаково хорошо управляемся, причем и верхними, и нижними.
- А какой рукой ты в школе пишешь?
- Правой верхней, а если она устает, то правой нижней. Но я могу всеми четырьмя руками писать, причем одновременно и разные тексты. Я проверял!
- Вот это уже фантастика! А у сестренки твоей те же способности?
- В общем-то да. Она, правда, на рояле не играет, зато танцует замечательно! Жаль, здесь сыграть не на чем, а то бы она для вас станцевала!
