Кэтрин Ласки - Дочери моря. Люси
– Ваше платье шьёт Чарльз Уорт? Это так волнующе!
– Да, в начале сентября мы едем в Париж на примерку. Папа хотел, чтобы он приехал к нам, но его график оказался слишком напряжённым. Я так счастлива! Но мне немного жаль, что мы не можем пожениться в Париже.
– Не говори глупостей, дорогая, – вмешалась её мать. – Вы поженитесь в Королевской часовне в Бостоне. Как все Форбсы.
Маффи закатила глаза, и на её лице на мгновение появилась недовольная гримаска.
– Не давеча как прошлой весной преподобный Сноу проводил церемонию бракосочетания миссис Фиби Шуилер и Джона Дрекселя, – вставила Марджори. – На ней тоже было в платье от Уорта. Это было… просто волшебно! Потому что он – настоящий волшебник, не правда ли?
Казалось, это высказывание пришлось по вкусу всем, кто находился за столом. Женщины смотрели на неё во все глаза, как будто она сказала что-то ужасно умное, чего никто не ожидал от жены священника. Марджори светилась от подобного внимания и прикидывала, попадут ли их имена на вазочки, если дела и дальше будут идти настолько хорошо.
13. Странное чудо
Прошло уже больше недели с того раза, как Люси виделась с Финеасом. Она часто вспоминала запах верфи: душистых опилок, лака, свежей краски и моря. Но его приглашением – «приходите в любое время» – она до сих пор не воспользовалась. Может, просто взять ракетку и пойти, как тогда? К счастью, прохожих на это раз было гораздо меньше. Она шла тем же путём. Несколько дней назад Люси ходила на почту, чтобы по просьбе отца отправить письма. Когда уже уходила, из подсобки раздался голос, спрашивающий, не приходил ли Финеас Хинсслер за свёртком. Это повергло её в неописуемое волнение. Она почти решилась предложить свою помощь с доставкой. И теперь, подумав об этом, резко свернула к небольшому красному деревянному зданию.
– О, вы-то мне и нужны. Мы уже отправили почтальона к дому пастора, а одно случайно осталось. – Кэрри Уэллс, управляющая почтовой конторой, помахала Люси конвертом. – Кажется, это вам. Вы ведь Люси? Подумываете о строительстве яхты? – Она засмеялась. – Уж не знаю, почему он решил потратиться на марки – мог бы отдать лично в руки. Подозреваю, эти Хинсслеры зарабатывают своими яхтами так много, что могут себе это позволить.
Люси протянула руку за письмом и пробормотала:
– Спасибо.
Она изо всех сил пыталась казаться спокойной, но дрожащие руки выдавали её волнение. Кэрри Уэллс вечно совала нос не в своё дело. Последний раз, когда Люси заходила на почту, она увидела, как та изучает какое-то письмо на просвет. Прочитав первые строчки, Люси впала в уныние – настолько холодными и формальными они были. Но чем дальше Люси читала, тем в больший восторг приходила.
«Дорогая мисс Сноу,
на «Отважном жаворонке» был найден шарф. Мы не уверены, принадлежит ли он Вам или какой-то другой леди из тех, что были на борту в тот день, поэтому я решил сначала написать Вам, чтобы это уточнить. Я мог принести его в дом священника, или, если это не причинит Вам беспокойства, Вы могли бы зайти, чтобы посмотреть, Ваш ли он. Например, после обедни этим воскресеньем?»
Всё это выглядело тщательно продуманной уловкой. На ней не было никакого шарфа, и он прекрасно это помнил. Она чувствовала трепет в груди, убирая письмо в карман, – подальше от любопытных глаз Кэрри Уэллс. Он хочет снова увидеться с ней!
* * *После воскресной обедни Люси сказала матери, что неважно себя чувствует, и попросила разрешения пойти домой вместо того, чтобы присутствовать на окончании утренней службы. После неё обычно устраивалась встреча с чаем со льдом и бутербродами, поэтому у неё бы было достаточно времени, чтобы сходить на верфь, прежде чем родители вернутся.
Финеас ждал её на втором этаже главного здания. Он перегнулся через перила:
– Поднимитесь, пожалуйста. Я хочу вам кое-что показать.
– Неужели шарф? – спросила Люси, поднимая бровь.
Он засмеялся:
– Здорово, правда?
– Очень, – ответила она, поднимаясь.
Девушка осмотрелась. Сквозь высокие окна ярко светило солнце. Здесь в простом, но хорошо освещённом помещении сходились воображение и практические знания, и замыслы становились явью. Чувствовалось что-то волшебное в том, как, повинуясь мечтам и уму кораблестроителя, на свет появлялись яхты, рыбацкие лодки, прибрежные шхуны, ялики и плоскодонки, способные удержаться на плаву в любую погоду. Финеас стоял за небольшим чертёжным столом.
– Посмотрите. – На столе лежало несколько фотографий. – Вы можете присесть на этот стул.
Люси подошла к столу, села на крутящийся стул и склонилась над фотографиями.
– Это же я!
– Здесь вы у штурвала, а здесь просто сидите – это перед тем, как мы приплыли на остров, и снова вы у штурвала.
– Финеас, эти фотокарточки дал вам Гас? – спросила Люси.
Он кивнул. Девушка хотела было похвалить фотографии, но потом подумала, что это может показаться странным, ведь на них была только она сама. Поэтому она ещё раз взглянула на фотографии, а потом повернулась на стуле, чтобы осмотреть просторную комнату: незамысловатая, но честная, с запахом опилок и моря. На одной стене висела дюжина, а то и больше деревянных лекал, по которым можно было чертить длинные эллиптические линии корпуса судна. На полу, под шаблонами, стояло ведро с разноцветными мелками: ими можно было вносить исправления в чертёжи, которые расстилали на полу. Одну из полок, на самом видном месте, занимала мастерски выполненная модель корабля в разрезе.
Проектировщик яхт – в данном случае сам Финеас, а не его отец, – сделал модель яхты, заказанной Ван Виксами, в масштабе. Затем модель разрезали по центру. Одну половину отдали заказчику, а другая осталась кораблестроителю. Лакированная поверхность модели поблёскивала на солнце. Казалось, она стояла на страже собственного производства и всем своим видом говорила: «Не отступайте от плана, сделайте меня такой, какой задумали».
– Гас только вам напечатал эти фотокарточки?
– Да, в своей проявочной комнате.
– У него есть собственная проявочная комната?
– Я думаю, Беллэми могут позволить себе многое.
– Тогда я совсем ничего не понимаю: он сделал вам фотографии, но не пригласил на бал?
– Летние не приглашают местных. Никогда.
– Но вы же не слуга! Вы – проектировщик яхт!
– Не имеет значения.
– Нет! – В глазах Люси засверкали гневные молнии.
Он сделал шаг вперёд, медленно поднял руку и провёл по её щеке натруженными, но такими тонкими и нежными пальцами. Люси вздрогнула, но не отстранилась, тогда Финеас осторожно обнял её. – Это имеет значение…
Прежде чем она успела сказать хоть слово, Финеас обнял её увереннее. Его губы приблизились к губам Люси и мягко коснулись их. Рука скользнула по огненным волосам, и, прервав поцелуй, Финеас прошептал:
– Только Вы имеете значение.
Люси не открыла глаз, даже когда он ослабил объятия. Она прикоснулась к его щекам кончиками пальцев – они были слегка небритыми, а потом провела по подбородку. Девушка почувствовала близость, которую раньше не то чтобы не испытывала, о которой даже мечтать не смела, а теперь ей было так хорошо, что не хотелось останавливаться. Но всё же… Она слегка повернула голову:
– Мы ведь одни? – Люси высвободилась из его объятий, чтобы ещё раз оглядеться по сторонам: на полу лежали чертежи новой яхты Ван Виксов, превосходящей по размерам даже яхту Беллэми.
– Верфь не работает по воскресеньям. Многие в этот день ходят в церковь. А как вам удалось сбежать?
– Я не совсем сбежала. Я была на утренней службе, но отпросилась с дневной. – Она улыбнулась. – Головная боль, видите ли.
– Понимаю. Ужасная, не так ли? – Он взял её за руку. – Хотите, я покажу вам каюту главы семьи? Вам только нужно снять обувь, чтобы не испортить рисунок.
Несколько минут спустя они, оба босиком, аккуратно ступая между линиями, дошли до начерченной синим мелом спальни Стерлинга Ван Викса и его жены.
– Как удивительно живут богачи, правда? – проговорила Люси, изучая нарисованные помещения.
– Вас это действительно удивляет?
– Да, конечно, удивляет. Вы же знаете, я – дочь священника. У священников нет денег. Нас везде принимают и считаются с нами только из-за… ну… – Она запнулась. – Из-за Бога! – вдруг выпалила она. – Люди боятся за свои бессмертные души так же, как за сбережения в банке.
– И хотя они любят море, всё-таки боятся утонуть в нём.
– Что вы имеете в виду?
– Я должен строить надёжные суда, чтобы никакие штормы не потопили их, а ваш отец должен заботиться о душах, чтобы они попали в рай. Мы все слуги, работающие на их безопасность, живя на самом краю их мира.
Она слегка наклонила голову и улыбнулась. Так он не считает её одной из них, одной из этого племени. Переполняемая радостью, Люси повернулась и показала на участок, отделённый синими линиями в одном из углов спальни:
