Сурен Цормудян - Метро 2033. Странник
— Кто там! — заорал вдруг один из молодых бойцов, что в напряжении всматривался во тьму тоннеля обоими глазами и стволом пулемета.
— Ты это кому, салага? — мрачно буркнул Турманец, чувствуя некоторую зависть к тем, кто родился уже в метро и видел в темноте лучше, чем он, в прошлом опытный и бывалый ОМОНовец. Хотя чему тут завидовать? Ну, видят лучше. А в остальном? Дохляки и рахиты.
— Да там идет кто-то. — Ответил молодой. — Эй! Кто там?!
— Сто грамм, — послышался недовольный голос из темноты.
— Чо?
— Через плечо.
— Что? Кто?
— Дед Пихто. Кого вы вообще ждали? — Наконец показались два силуэта, пойманные призрачным светом от вырывающихся из бочки языков пламени. — О, да у вас тут вечеринка с барбекю? — Тот, что пониже, разглядывал ковер из мертвых крыс.
Его спутник поднял одну тушку, понюхал и попытался откусить заднюю лапку, но первый хлопнул его по рукам и крыса упала.
— Ты опять за свое?
Виктор, прищурился, вглядываясь в этих внезапных гостей. И тут же узнал одного из них.
— Бумажник, это ты так насмердел в тоннеле, что крысы все от вони сюда прибежали?
— Я тоже рад тебя видеть, Витек. — Хмыкнул Маломальский. — Что у вас тут такое?
— А что, не видно? Там кстати, в тоннеле, крыс нет?
— Вот крыс там как раз таки нет. — Покачал головой Сергей. — Слушай, тут до нас человек не появлялся?
— Вот человек как раз таки нет, — передразнил его Виктор.
— Точно?
— Да точно. Давно из этого тоннеля людей не было.
— Давно, это сколько?
— Неделю, наверное. Места там нелюдные. Тебе да не знать.
Странник задергал Сергея за рукав и стал тыкать пальцев вверх.
— Я говорить. Мозз там.
— Да погоди ты, — досадно поморщился Сергей.
— Что за дела у вас? — Поинтересовался Турманец.
— Да хреновые дела. Походу, один придурок открыл гермоворота на станции Полянка и рванул наверх. А оттуда два хренозавра спустились и теперь бесятся там на станции. Наверное, потому крысы с испугу сюда ломанулись.
— Что?! — Виктор выпучил глаза, — Твою мать! — Он стал изрыгать проклятия и с яростью швырнул окурок в бочку. — Я теперь точно не сменюсь, если твари с поверхности спустились!
— Ну, извини, мы тут не причем, — демонстративно развел руками Маломальский.
— Какого хрена вы ворота не закрыли?! Почему тварей не грохнули?!
— Ну, ты орел, однако, — усмехнулся Сергей, — Иди, попробуй. Они огромные и я понятия не имею, что это такое.
— Мать вашу, — выдавил сквозь зубы Турманец. — Баклуха! Баклуха!!!
— Я! — отозвался кто-то в полумраке.
— А ну бегом на станцию! Поднимай кошмариев этих, пусть на дрезину грузят стволы и АГС! Сейчас поедем, разберемся! Я, в конце концов, смениться уже хочу к чертовой матери с этого дежурства!
— Кшатриев, — поправил кто-то из бойцов. — Не кошмариев.
— А ну цыц, умник! — рявкнул Виктор.
— Учти, Витек, они огромные. Одна точно по потолку ходить может. Крушит камень как фанеру.
— Да без сопливых разберемся, — нервно отмахнулся Турманец идя в сторону своей станции.
— Командир! Так этих пропускать, нет?! — крикнул ему вдогонку пулеметчик.
— Да ясен пень! Ты что, Бумажника не знаешь?! Он постоянно сюда книги таскает местным баранам.
— Браминам, — поправил его Сергей. — И как тебя вообще тут столько времени терпят?
Глава 7. Разум
— Ивашов, здорова!
— Привет Бум, — ответил грузный человек, который, несмотря на свою военную униформу часто бриться явно не любил. Что впрочем, было нормальным явлением при нынешнем отношении к воде и сложностями с бритвенными принадлежностями. — Я спешу очень, чего сказать хотел?
— Ох, какие все тут занятые. — Усмехнулся сталкер. — А где Мельник?
— Полковника сейчас нет в Полисе. Чего передать хотел важного?
— Да нет. Поздоровкаться хотел. Потрещать о жизни нашей скорбной. Сто лет не виделись.
— Ну, не обессудь. — Ивашов развел руками, и пошел дальше.
— Сто лет? — Странник с изумлением вытаращил на него свои и без того огромные глаза, на которые невероятно яркий, по меркам современного метро, свет Полиса никак не действовал.
— Ну, это образно говоря. — Пожал плечами Сергей. — А ты вспомнил числительное значение слова сто?
— Много?
— Ага, — Маломальский кивнул, — Очень много. Вот, например наше метро сто лет назад только строить начали. Сто два, если быть точнее. Нда-а. — Протянул он, раскинув руки на спинку скамейки, на которой сидел и, уставившись в потолок. — А ведь как начинали. Семь мужиков с лопатами, полуторка и восемь кобыл с телегами. И все.
— Как? — переспросил Странник, который, похоже, ничего не понял.
— Да ладно, забей, — отмахнулся Маломальский.
— Забей?
— Отстань, говорю. — Сергей поправил на лице свои очки со светофильтрами от фотолинз, которые спасали зрение от яркого освещения Полиса. Время, пока оценщики-брамины будут разглядывать принесенные им книги, и оценивать их, сталкер решил переждать в большом зале «на улице», зная какая долгая и нудная, эта процедура по оценке. Он мог не беспокоиться, что брамины решат его обмануть и занизить сумму, исчисляемую количеством патронов. Маломальского здесь ценили и в услугах его нуждались. Тут он был на хорошем счету и его не проведут.
Сначала он долго ходил вдоль светлой и чистой Боровицкой, по которой тянулись казавшиеся бесконечными, вереницы стеллажей с книгами. Сергей довольно улыбался, замечая корешки книг, которые сам сюда некогда принес. В такие моменты он особо чувствовал свою причастность к очень важному и великому делу, а именно спасению и сохранению интеллектуального достояния человечества. Эти книги, были последним мостком между канувшим во всепожирающую плотоядную пасть катастрофы прошлым. И тянущимся, уползающим в свою нору, смертельно раненным зверем, настоящим, в котором остатки людей боролись за выживание, балансируя на тонком и остром лезвии действительности. Сергей очень уважал верховных иерархов Полиса за то, что они как никто другой, наверное, понимали важность грамотности и книг. Поначалу он с тревогой наблюдал, как Странник тянет свои руки к книгам, но к его облегчению, тот проявил удивительную деликатность и осторожность, разглядывая то или иное издание. Он смотрел на книги с благоговением, как на какое-то важное открытие. Словно до этого он жил в мире, где люди копили знания, но понятия не имели, как их сохранить, а тут такой простой и прекрасный способ. Книга.
Однако вскоре усталость после дальнего путешествия и напряженного исхода со станции Полянка взяли свое и Маломальский, увлекая за собой Странника, двинулся к одной из многочисленных скамеек Полиса, где и сидел сейчас.
— Знаешь, Стран Страныч, когда я в Полисе нахожусь, среди всего этого света, относительной чистоты и великолепия, то постоянно вспоминаю фильм этот старый. Ну, где Михалков еще молодой, без усов, идет по сверкающему белизной метро, поднимается по работающему эскалатору и песенку поет. А тетка ему, молодой человек, чего орешь. А он ей. Я не ору. Я пою. И аж самому петь хочется. А я, иду, шагаю по… Эй!
Странника уже не было рядом. Он пересел на другую скамейку. Там отдыхал за чтением какой-то книги молодой боец и подсев к нему, Странник с любопытством разглядывал у того на виске вытатуированного двуглавого орла. Сергей предчувствовал, что простым разглядыванием дело не обойдется и оказался прав. Недолго думая, Странник вдруг попытался отскрести татуировку ногтем своего указательного пальца и возмущенный боец его тут же столкнул со скамейки.
— Охренел что ли?! — воскликнул он.
— Стран Страныч! А ну иди сюда сядь! — рявкнул на своего попутчика Маломальский, затем обратился к бойцу, — Парень, ты это, не серчай. Он больной на голову.
— Оно и видно, — зло ответил боец и, тряхнув своей книгой, фыркнув и потерев висок, вернулся к чтению.
Странник тем временем вернулся на свое место.
— Ты татуировок, что ли никогда не видел, балбес? — Сергей легонько толкнул оконфузившегося товарища.
— Что? — Странник вопросительно на него уставился.
— Ну, татуировка, — Маломальский ткнул себя пальцем в висок.
Странник в ответ тоже ткнул себя в висок пальцем.
— Голова, — сказал он.
— Неужели? — Ухмыльнулся сталкер, — А я думал всю жизнь, что это задница.
— Да. — Кивнул попутчик и, указав на свою голову, повторил, — Голова, — затем показал на голову Сергея и, улыбнувшись, произнес, — Задница.
— А в глаз не хочешь, раз пятнадцать? — беззлобно ответил Сергей.
— Как?
Маломальский тяжело вздохнул, сокрушаясь в очередной раз бестолковости Странника. Уже неоднократно казалось, что Странник стал нормально и осмысленно разговаривать. Но две три фразы и он снова демонстрировал что-то похожее на недоразвитость. Хотя на станции Полянка он проявил себя на редкость хладнокровным, смелым, умным и ловким. Сумев не забыть в темноте да в присутствии неизвестного монстра о своей странной миссии, о Сергее и, об их ноше в виде рюкзаков с книгами.
