Владислав Толстой - Альтернатива маршала Тухачевского (СИ)
— Троцкого Сталин сумел вытеснить из политики, и, затем, выставить из страны — но, политики в военной форме остались, более того, они всерьез готовились захватить власть.
— Строго говоря, Сталин оказался перед выбором — либо он сумеет уничтожить группировку Тухачевского и деполитизировать армию, либо страну ждет военный переворот с неизбежным последующим развалом.
— Простите, я Вас перебью — извинился куратор — так заговор Тухачевского был в реальности? И, почему Вы считаете развал СССР в этом варианте неизбежным?
— Заговор был — кивнул разведчик — самый настоящий; относительно второго вопроса — тут есть несколько моментов: во-первых, у нас не Мексика, где-то в конце XIX — начале XX века за тридцать лет было не то 27, не то 37 переворотов, я уж не помню точно; в отличие от латиноамериканцев, для которых пронунсиаменто является нормальным способом смены власти, в России нет такой традиции, из чего следует, что страна попросту не примет новых правителей; во-вторых, захватить власть — это даже не полдела, это, максимум, процентов десять работы — главное, суметь ее удержать, на что эта компания в принципе не была способна, поскольку у нее не было позитивной программы ни для страны, ни для элиты; в-третьих, продолжение второго вопроса — а что они собирались делать с властью, если у них не было реальной программы действий, в отличие от того Сталина — и, они не были способны ее создать.
— Но это только первый слой проблемы — пока руководство Вооруженных Сил увлеченно играло в политику, люди Сталина, возглавляемые Ворошиловым и Буденным, делали все, чтобы сохранить лояльность РККА политическому руководству, а выдвиженцы Троцкого — готовили военный переворот, армия занималась чем угодно, кроме выполнения своей главной обязанности — повышения боеготовности, чтобы быть готовой к защите Отечества. Это тот самый разрыв военной традиции России, о котором я уже говорил.
— Репрессии были необходимы, без них государство бы не выжило — но цена была жуткой, иначе и не скажешь. Офицерский корпус перестал воспринимать себя элитной кастой, несущей на себе обязанность защиты Родины, репрессиями его способность проявлять инициативу была сведена почти к нулю — отныне товарищи офицеры предпочитали быть исполнителями, слепо выполняющими приказы сверху. В 1941 году это станет одной из причин разгрома РККА, да и в дальнейшем будет сугубо негативным фактором.
— Соответственно, с этим я и представляю свои задачи. В одиночку справиться с реформированием РККА будет невозможно — поэтому придется формировать свою команду. На первом этапе в нее надо будет привлекать уже готовых профессионалов, ко второму — учить будущих генералов и маршалов Победы. Одновременно с началом формирования своей команды надо будет заняться решением еще двух вопросов: во-первых, начать завоевывать доверие Сталина и его команды, действуя через Буденного и Ворошилова, во-вторых, начать формирование репутации Тухачевского как серьезного военного теоретика — поскольку тогда в моде были танковые войска, авиация и ВДВ, придется уделить изрядное внимание им. Хотя, это необходимо в любом случае.
— Ну а начинать придется с костяка армии — пехоты и артиллерии.
— Хотя, на практике придется заниматься всем.
— Вы меня поняли — серьезно сказал куратор; помолчав, добавил — Я прослушивал Вашу беседу с сыном, конечно, не техническими средствами — Вы правильно просчитали ключевые моменты. Последний вопрос — работаем?
— Работаем — ответил Вячеслав Владимирович, глядя шатену в глаза.
Куратор молча протянул разведчику руку — во всяком случае, воспринималось это именно так — полковник пожал ему руку. Договор был заключен.
Неделя ушла на окончательную подготовку.
Первые шаги
Утром Вячеслав Владимирович проснулся от деликатного стука в дверь. Самочувствие у него было не самым лучшим — немного кружилась голова, пересохло во рту, затекло тело; впечатление было такое, что он немного перебрал спиртного. Окинув взглядом комнату, полковник рефлекторно удивился — это был не его дом! Секундой позже он осознал — заброска прошла успешно, это был кабинет в квартире Тухачевского. Встав с широкого дивана, на котором спал объект внедрения, полковник сделал несколько шагов, чтобы освоиться с новым телом — неважное самочувствие, похоже, объяснялось не столько возможными постэффектами внедрения, сколько принятым вчера вечером Тухачевским коньячком. Объект был в хорошей физической форме — и наследственность у Михаила Николаевича была весьма на уровне, и физическими нагрузками он не пренебрегал, да и Бог его миловал, ни ранений, ни контузий он не перенес.
— Миша, ты проснулся? Тебе ведь пора на службу — произнесла женщина из-за двери.
— Да, секунду — отозвался полковник. Внедренный ему пакет информации мгновенно подсказал — это законная супруга объекта, Нина Евгеньевна, мать его законной дочери, Светланы. Есть у объекта и вторая семья, неофициальная, с Юлией Кузьминой — там тоже есть дочка, и тоже Светлана. Бросив взгляд в окно — там падал снег; потом на рабочий стол, где стоял календарь — на нем, как и полагалось, была дата 3 марта 1927 года, Вячеслав Владимирович облегченно вздохнул, все прошло, как и планировалось.
— Доброе утро, Нина! Спасибо, что разбудила, а то я что-то разоспался — тепло обратился новый Тухачевский к супруге. Точнее, это было тепло для старого Тухачевского, предпочитавшего в общении с супругой холодноватую корректность. Расчет был прост — уж кто-кто, а законная супруга моментально заметит изменения в Тухачевском, так что лучше будет, если они будут благоприятными для нее.
— Завтрак готов — сообщила Нина Евгеньевна.
— Сейчас я приведу себя в порядок, и через десять минут сядем завтракать — кивнул муж.
Благодаря внедренному куратором информационному пакету обычных проблем попаданца у Вячеслава Владимировича не было — он прекрасно знал и всех окружающих Тухачевского людей, и их отношения, и реалии его дома, равно как и службы. Единственной проблемой стала принятая в те времена опасная бритва, которой полковник попросту не умел пользоваться — но, решение пришло мгновенно, он воспользовался наработанными телом Тухачевского навыками обращения с данным предметом. Так что, "отключив мозги", удалось быстро побриться, ни разу не порезавшись, благо рефлексы у тела были хорошие.
Приведя себя в порядок, и, мысленно порадовавшись тому, что начальник Главного Штаба РККА жил в немыслимом по этим временам комфорте, мало в чем уступавшем привычному для людей из будущего, Михаил Николаевич — разведчик мысленно приказал себе вжиться в образ — быстро прошел в столовую. Конечно, полковник мог выполнять поставленную задачу в любых условиях, в афганских горах он спал, завернувшись в одеяло, связанное из верблюжьей шерсти, двойной вязки — но, несомненный бытовой комфорт, как ни говори, был приятным дополнением.
Там все было ожидаемо — за накрытым столом главу семьи ждали супруга с пятилетней дочкой.
— Доброе утро, маленькая принцесса! — поздоровался с дочерью отец. Это тоже было в пределах нормы — если к своим женщинам Тухачевский относился довольно потребительски, то обеих дочерей искренне любил.
— Доброе утро, папка — сообщила дочка.
— Приятного аппетита, Нина! — улыбнулся Михаил Николаевич супруге.
— Спасибо, Миша — и тебе приятного аппетита — пожелала Нина Евгеньевна.
Невидимый компьютер в голове разведчика работал, фиксируя его действия и реакцию супруги объекта. Пока что все было в порядке — новый Тухачевский соблюдал принятые в семье нормы общения, чуть добавив теплоты в интонациях и взглядах, обращенных к супруге. Нина Евгеньевна — а женщины такие вещи чувствуют инстинктивно — была довольна толикой теплоты, неожиданно перепавшей ей от холодно-вежливого супруга.
Позавтракав, Михаил Николаевич поблагодарил супругу, быстро переоделся и отправился на службу. Там его ждало следующее испытание — секретарем Тухачевского работала неофициальная супруга, Юлия Ивановна Кузьмина.
Впрочем, и с этим испытанием полковник справился легко — обычное вежливое приветствие, стандартное для объекта поведение.
А сейчас предстояло поработать.
— Юлия Ивановна, пригласите ко мне к полудню товарища Какурина — попросил Михаил Николаевич.
— Обязательно, товарищ Тухачевский — деловито ответила Кузьмина.
К назначенному сроку полковник разобрался с большей частью документов, требовавших его подписи, благо ничего особенно серьезного там не было — Главный Штаб РККА, так сказать, образца 1927 года, по своим функциям и полномочиям кардинально отличался от Генерального Штаба году этак в 1943, будучи больше научно-теоретическим центром, нежели "мозгом армии". Ворошилов, получив должность наркома, приложил все усилия, чтобы отобрать у "барчука" как можно больше реальных рычагов власти, в чем немало преуспел.
