Судоплатов. 1920 год (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович
Все, позади экзамены и я вместе с Голиковым, Эйтингоном и Федором получил право на экзаменацию в высшее военное училище. Правда из-за наличия почти всех пятерок по всем предметам, кроме латыни и древнегреческому, по которым я получил четверки, мне нужно сдать только два экзамена по этим предметам. Серый же вынужден отучиться сначала в средней школе на факультете разведки и диверсий. А вот Федору, нахватавшему тройки, предстояло подготовиться к экзаменам. Наум, уже имеющий высшее образование, заявил желание посещать спецпредметы, на что получил согласие.
Мне удалось заполучить начальником училища и профессором спецдисциплин самого генерала Батюшина, который в этой истории не эмигрировал их Крыма, а, получив предложение от самого Дзержинского, тут же ухватился за предложение. Николай Степанович сразу же привлек к преподаванию еще несколько офицеров из контрразведки и разведки бывшей царской армии.
В качестве инструкторов рукопашного боя были приняты на работу в училище с одновременным обучением подростков в школе двое казаков-платунов, которых отобрали из сотни кандидатов. Петр и Андрей оказались мастерами рукопашного боя, причем будучи урядником Петр в молодости пару лет провел на войне с японцами и спас истекающего кровью раненного японца, доставив того в лазарет. Спасенный оказался потомком обнищавшего самурайского рода и в ответ попросил после выздоровления своего спасителя быть с ним рядом. Не долго думая, тот согласился и в его сотне появился еще один солдат. Правда пришлось долго упрашивать своего сотника зачислить пленного. Однако Танака неплохо говорил по-русски и даже по-немецки, оказавшись полиглотом. Принеся присягу российскому императору Танака был всегда с Петром, когда тот стал сотником, японец был его денщиком. Японец взялся за обучение своего спасителя своему дзю-дзюцу, в том числе владению мечом, а Петр делился с японцем своими казацкими ухватками.
Японец знал несколько стилей, один из них, Тэнсин синье рю дзю-дзюцу его предок изучил в девятнадцатом веке у самого мастера Исо Матаэмона, который знаменит поединком с одновременно почти с сотней противников, который произошел в провинции Оми. Исо Матаэмон с помощью единственного ученика уложил более сорока человек голыми руками и разогнал остальных. В этой школе мастер создал принципы эффективного использования атэми — ударной техники поражения уязвимых точек. Этот раздел стал визитной карточкой созданной им школы, которая включала также приемы школ Ешин-рю и Син-но синдо рю. Реальная программа обучения включала в себя также болевые и удушающие приемы, воздействия на точки нажатием или ударом и способы реанимации с применением лекарственных трав для лечения последствий воздействия на болевые точки и других травм.
Родные японца погибли от морового поветрия и Танака решил начать свою жизнь с чистого листа.
Узнав про такого мастера, мы немедленно согласовали назначение в военное училище и в школу инструктором и его. Тридцатишестилетний Танака был одного со мной роста и было прикольно наблюдать его поединки с высоким под метр восемьдесят Андреем. Хорошо развитый физически Андрей, который шутя жонглировал пудовыми гирями, ничего не мог поделать со своим низкорослым оппонентом, казак летал как аэроплан, пытаясь справиться с Танакой, чьи приемы очень сильно походили на айкидо. Но когда этот цирк увидел Буденный, иногда заглядывающий в наши пенаты, то он решил побороться с Андреем, решив, что если того так бросает японец под метр шестьдесят, то он и подавно с ним справится. Полеты Семена Михайловича так же оказались эпическими. Буденный обиделся и месяц у нас не появлялся.
Криптографию в училище стал преподавать Владимир Иванович Кривош-Неманич, которого то жандармы, то чекисты несколько раз сажали в тюрьму. Его я перетащил в свое Управление руководить отделом криптографии. После начала Первой мировой войны Кривош был переводчиком разведотделения штаба 8-й армии. Однако в апреле 1915 он был арестован «по подозрению в военном шпионстве» и в августе 1915 г. был в административном порядке сослан в Иркутск. В декабре 1915 г. Кривош был арестован в Иркутске по обвинению в связях с «германскими ссыльными в целях шпионажа», был освобождён в январе 1916 г. за отсутствием доказательств.
После Февральской революции в 1917 Кривош вернулся в Петроград, где стал работать управляющим делами на нефтеперегонном заводе. Но в июне 1917 г. военная контрразведка Петроградского военного округа подвергла его обыску и допросу, вновь по подозрению в шпионаже.
После Октябрьской революции Кривош сразу же предложил свои услуги новым властям. Он подготовил дипломатическую ноту о прекращении боев на фронтах на английском и французском языках, примечания к которой делает сам Ленин. Позже Ленин отдал приказ зачислить Кривоша в состав вновь созданного Народного комиссариата иностранных дел. Там ему пришлось работать с Троцким, речи которого ему было поручено переводить. Также он работал в ВСНХ.
Но в январе 1918 года Кривош был арестован Следственной комиссией при Петросовете и в марте его дело рассматривал Революционный трибунал, который приговорил его к году тюремного заключения за то, что Кривош «состоя на службе в политической агентуре при свергнутом самодержавном правительстве…в период революции пытался получить должность при советском правительстве».
В мае того же года Кривош был досрочно освобожден по амнистии. В декабре Кривош был принят переводчиком в отдел Военного контроля РККА (военная контрразведка), которая в январе 1919 года была преобразована в особые отделы ВЧК. С 1919 года он стал называть себя Кривош-Неманич. В марте 1919 года Кривош занял должность инструктора разведчиков в разведывательном отделении Западного фронта. Но в марте он был вновь арестован ВЧК «ввиду полученного материала причастности его к Союзу русского народа и подозрению в шпионаже». Но уже в апреле 1919 года он был освобождён и стал переводчиком-дешифровщиком Петроградской ЧК. С июля он стал переводчиком-дешифровщиком особого отдела ВЧК. Однако по материалам уволенного следака сотрудники ССБ мне отдали «липовое» дело на неудачливого криптолога, которого хотели обвинить в получении взятки за пропуск в прифронтовую полосу. Я, убедившись в поклепе, привлек криптолога к разработке шифров для нашей разведки.
Для преподавания математики в училище я привлек Надежду Николаевну Гернет, вторую, после Софьи Ковалевской, в России женщину-математика с учёной степенью доктора. Помимо педагогической деятельности Гернет вместе с Кривошем трудилась в отделе криптографии. Перед ними была поставлена задача создания переносной шифровальной машины «Энигма». Задача их заинтересовала и все свободное время эти двое разрабатывали машину.
Через месяц с помощью немецких коммунистов удалось привлечь к работе создателя «Энигмы» Шербиуса, который польстился на высокий оклад и квартиру в Москве.
В Германии после ликвидации одиозных нацистов коммунистической партии Германии во главе с Паулем Леви (другими важными фигурами в партии в то время являлись: Клара Цеткин, Пауль Фрёлих, Гуго Эберлейн, Франц Меринг, Август Тальгеймер и Эрнст Майер) удалось занять лидирующие позиции в правительстве, пойдя на союз с социал-демократической партией и Независимой социал-демократической партией Германии (НСДПГ) во главе с Эрнстом Фридрихом Доймигом и Эрнстом Тельманом, занявшей второе место.
После учреждения в марте 1919 года Коммунистического интернационала КПГ становится его германской секцией. В начале весны 1920 года в партии происходит раскол. Из неё выходят левые коммунисты, и образуют Коммунистическую рабочую партию Германии (КАПД). Лидерами левых коммунистов были Пауль Маттик, Отто Рюле и другие.
Раскол больно бил по позициям КПГ, поэтому мое Управление предложило пока не поздно устранить раскольников, иначе они могут перетянуть на свою сторону часть рядовых коммунистов, физическое устранение пятерых вождей «левых». Для этого мы в Германию отправили подпоручика бывшей контрразведки белых Сигиду, которого мы в свое время устроили в Одесское Управление. Подпоручик, ставший лейтенантом ГБ, был авантюристом до мозга костей, знал немецкий и французский как родной язык. Стрелял не хуже меня, поэтому я ждал подходящего случая, чтобы перевести его к себе. Вот как раз сейчас этот случай и настал. С трудом давший добро на его перевод начальник Одесского Управления Гончаренко, в шутку потребовал от меня равноценного кадра.
