Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ) - Винтеркей Серж
Настя встретила её с радостным видом и сразу принялась выставлять чашки на стол. Руслан должен был вот-вот прийти с работы, и Настя занималась ужином. Маленькая Маришка крутилась у матери под ногами, не желая сидеть за столом спокойно, и Оксана на автомате начала играть с ней в «Съедобное — не съедобное», отвлекая подальше от плиты, а то ещё брызнет раскалённым маслом… Маришка была ещё совсем маленькая и ей приходилось показывать предметы и продукты, представить себе что-то абстрактное она ещё не могла. За этими занятиями Руслан и застал их всех. Удовлетворённо улыбаясь, он чмокнул всех своих женщин, и пошёл переодеваться.
— В выходные москвичи приедут за своими вещами, — сообщил он, вернувшись на кухню. — Договорился сегодня у себя на работе насчёт машины на выходные. Так что последняя занятая комната скоро освободится.
— Кто-то из ваших согласился на все выходные в Москву уехать? — удивлённо спросила Настя.
— Сам поеду, я же не всегда на буханке ездил. Я и в армии ЗИЛ водил, и на автобазу когда устроился, на грузовой машине первое время ездил.
— Вот тебе хочется на них столько сил и времени тратить, — удивлённо заметила Оксана. — Сейчас опять начнётся, тут загрузи, там разгрузи…
— Мам, ну, во-первых, мы им денег ещё почти половину за дом должны. А во-вторых, не чужие же люди, родня… И Паша приехал, поможет с погрузкой.
О! Даже расспрашивать не пришлось, — обрадовалась Оксана. — Значит, Пашка здесь, чтобы отчиму с переездом помочь.
— Так он у вас остановился? — осенила её вдруг неприятная мысль.
— Нет, у Шанцева, — ответил, как о само собой разумеющемся, Руслан. — Они же дружат с Ахмадом.
— Ах, ну да… Ну да, — задумчиво ответила Оксана.
Выйдя от Шанцевых, пошёл по Первомайской в сторону моей родной когда-то улицы Островского. Прошёл мимо дома врача Марины Павловны, мимо бывшего дома Никифоровны, и дома моей бывшей начальницы с Механического завода, дошёл до дома Ветки… Вся жизнь в Святославле перед глазами пронеслась…
У Николаевых кто-то стоял на крыльце. Заметил, подойдя к калитке, в темноте красный сигаретный огонёк.
— Вань! Ты? — крикнул я, памятуя, что у них здоровенный овчар живёт во дворе.
Думал, он сейчас в два прыжка окажется у калитки с яростным лаем, но он медленно вылез откуда-то из-под крыльца и неспешно направился ко мне, недовольно порыкивая. Постарел, что ли, пес?
— Кто там? — услышал я такой же недовольный голос Ивана.
— Павел Ивлев, — ответил я.
— Пашка? — он сошёл с крыльца и направился ко мне. — Привет! Какими судьбами?
— Ахмад дом продал, переезжаем, — ответил я.
— А-аа… Понятно…
— Ну, а у тебя как дела? Капитана дали?
— Какое там! — махнул он безнадёжно рукой. — Как ты там говорил — дали, потом догнали и ещё раз дали… Филимонова когда сняли, думал, что-то изменится к лучшему, а для тех, кто внизу, ничего не поменялась. Всё наше начальство гнилое, лично Филимоновым под себя подобранное, на своих местах осталось. Так, пожурили, пальчиком погрозили, кто-то даже выговор получил. И всё на этом.
— Понятно… А у Вероники как дела? Слышал, что она в магазин пошла работать.
— Все верно. Как ее выперли с базы, так она в магазин пошла работать. Вот с матерью вместе на работу в булочную так и ходят. Скоро в декрет уйдёт, рожать в апреле…
— О! Поздравляю! — искренне воскликнул я.
— Угу… Будем вчетвером на две зарплаты жить, мою и материну… Что-то мне так тут всё поперёк горла встало! Бросил бы всё и уехал, веришь?
— Верю, — серьёзно ответил я. — Сам так и сделал.
— Надо было до женитьбы тоже куда-то уезжать, — в сердцах сплюнул Иван. — А сейчас уже поздно. Куда с семьёй на руках с нуля начинать? Думал уже одному в Брянск податься, устроиться там, а потом за своими приехать. Так Вероника в слёзы, не отпускает… Это какой-то тупик!
— Что-то ты совсем раскис, — заметил я, качая головой. — Радоваться надо, скоро папой станешь! А насчёт всего остального не беспокойся. И с деньгами можно вопрос решить, и переезд со временем устроить. Главное, чтобы вы все сами этого хотели и всё получится!.. Собственно, я по этому поводу к тебе и пришел, а не просто за жизнь потрещать. Я замолвил наверху словечко, и у тебя есть шанс стать доверенным лицом у первого секретаря горкома партии…
— Ты это серьёзно? У Шанцева? — удивлённо уставился он на меня.
— У Шанцева, — кивнул я. — Он ищет человека для одного деликатного дела. Я сразу про тебя подумал. Дело это для тебя не скажу, что плевое, но вполне посильное. Справишься — будет отличный шанс зарекомендовать себя перед первым лицом города и заработать при этом очень неплохо.
— А что надо делать?
— Прежде всего договоримся, что ты никому ничего не расскажешь, даже если от поручения откажешься. Согласен?
— Согласен, конечно. Я не болтун. И в любом случае жить и работать в Святославле, сплетничая про Шанцева — не самая хорошая идея….
— Лады. Значит, так. После смены первого секретаря горкома была проведена проверка всей деятельности предшественника Шанцева Вагановича. Выявлены серьёзные злоупотребления. Он у города внаглую воровал финансы. Обком выносить сор из избы не хочет, я уверен, что там считают, что Ваганович достаточно наказан переводом с должности первого секретаря горкома на должность директора завода.
— Нифига себе! — ошарашенно смотрел на меня Иван.
— Да… Но Шанцев не хочет всё оставлять, как есть, — продолжал я. — У него с ним личные счёты…
— Это-то понятно, — с готовностью кивнул Иван. — Не может забыть, что Ваганович с Филимоновым его хотели по этапу пустить…
— Он сейчас добивается, чтобы Ваганович сам уволился и уехал из города. Но он не хочет, чтобы тот уехал с деньгами, что у города украл.
— Ясно, — усмехнулся он. — И это правильно.
— Так вот. Твоя задача будет, если ты возьмёшься за это дело, найти кубышку Вагановича и изъять её. Себе возьмёшь сколько-то за работу, скажем, четверть, а остальное анонимно переведёшь в какой-нибудь детский дом. Это хорошее предложение, Вань. Есть шанс приблизиться к первому секретарю горкома, наказать сволочь, которая тут половине города жизнь испортила, и денег заработать. Хороших денег. Подумай до завтра…
— А что тут думать? Я согласен, — оживился он.
— Ну, и отлично! Сам прикинь, где он деньги мог эти схоронить — дача или гараж, думаю, самое вероятное место, — улыбнулся я. — Тогда я Шанцеву передам, что ты в деле, — протянул я ему руку на прощанье.
— Спасибо! — вдруг сказал он, пожимая её.
— За что? — удивился я.
— За то, что вспомнил про меня.
— Иначе и быть не могло, мы с тобой через столько прошли, — подмигнул я ему. — И даже если не получится с этим делом, не раскисай. Где-то через полгода будет у меня, скорее всего, к тебе очень даже денежное предложение. Но пока рассказывать не буду, чтобы не сглазить…
Мы расстались, и я пошёл обратно к Шанцевым. Очень хочется, чтобы всё у всех было хорошо, но решать за всех их проблемы — не выход. Надо давать людям удочку, а не рыбу… Покажет себя Иван в этом деле — благодарный Шанцев начнет ему помогать в карьере. Не покажет, или не повезет — так нам для нового музея начальник охраны понадобится. Или капитан милиции в этом городке, которому можно доверять. Сомневаюсь, что у наших москвичей будут кандидатуры милиционеров, что из Москвы захотят переехать в Городню, даже с повышением. Тут-то кандидатуру Ивана и предложу…
Шанцевы уже готовились ко сну, завтра у всех рабочий день. Наталья Кирилловна сказала, что у меня всё постелено, пожелала спокойной ночи и ушла. А Александр Викторович пригласил меня за стол, чувствуя, что мне есть, что сказать.
— Иван согласен заняться сбережениями Вагановича, — сказал я. — Надо мне вас познакомить как-то…
— Приводи его завтра вечером, — как о само собой разумеющемся ответил он.
На том мы и разошлись по койкам. Засыпая, всё думал, чем и как помочь Либкиндам, пока Славка служит. Ещё целый год… Сени эти их столько не протянут… Рухнет кто-нибудь когда-нибудь под пол, провалившись на треснувшей доске. И хорошо, если ведёр с водой в этот момент в руках не будет. А бегает у них за водой, наверняка, Эмма… Падал я с вёдрами, знаю, что это такое… А тут ещё есть шанс и ноги переломать при этом… По-моему, переломов Эмме уже достаточно досталось для ее юного возраста…
