Ставка – жизнь и весь мир в придачу (СИ) - Шу Алекс

— Так, — в голосе полковника появились деловые нотки. — Я понял. Сейчас приедем. В милицию и «Скорую» звонили?

— Пока нет, ждем ваших распоряжений, — пояснил я.

— Правильно, — вздохнул полковник — В «Скорую» звонить не надо. В РОВД можете чуть попозже, минут через пять. Пусть в дежурной части звонок зафиксируют. Я к тому времени сам все организую, поясню, что да как.

— Единственный нюанс, в офисе меня не будет. Нападение произошло в мое отсутствие. Я не хочу, чтобы меня связывали с этим делом, предупредил я.

— Понял, — сухо ответил Дмитрий Федорович. — Об этом можете не беспокоиться. Полетите в Германию и Америку, никуда не денетесь. Мы с вами попозже встретимся, приготовьте списки тех, кто поедет с вами. Надеюсь, ваши сотрудники будут готовы, не станут путаться в показаниях и будут искренно сотрудничать со следствием.

— Конечно, — я улыбнулся, поняв намек полковника. — У меня работают ответственные и порядочные люди.

— Вот и отлично, тогда до встречи.

— До встречи, — откликнулся я и повесил трубку.

Пару секунд подумал и нажал клавишу системы внутренней громкой связи.

— Анна, пригласи ко мне Сергея.

— Хорошо, шеф.

Начальник СБ появился через две минуты, как раз в то мгновение когда я сделал первый глоток свежезаваренного кофе со сливками.

— Будешь? — я указал глазами на чайник и пиалу со сливками.

— Спасибо, нет, — отказался Сергей. — Нет желания.

— Скоро сюда приедут милиция, врачи и прокурорские, — напомнил я. — Надеюсь, все подготовлено к их приходу?

— Конечно, — Владимиров еле заметно кивнул и прикрыл глаза, затем взял из пачки на столе лист бумаги, а со стаканчика ручку, и начал быстро писать. Через минуту решительным движением подвинул ко мне бумагу.

«Стволы сданы, спрятаны в нашем тайнике в подвале. Гильзы собраны, следы крови в туалете замыты. Люди проинструктированы. Тела уже грузят в машину. Через минуту должна уехать».

— Замечательно, — я показал бывшему оперу большой палец, — Тогда я поехал. Как хорошо, что бандиты меня не застали. Буквально на минуту с ними разминулся. Иначе бы поездка в ГДР и Америку могла сорваться.

Сергей иронично улыбнулся:

— Да, вам, Михаил Дмитриевич, очень повезло.

— Это точно, — глубокомысленно заметил я. — Как Семенович?

— Не очень хорошо, — скривился начальник СБ. — Мы первую помощь оказали, но рана сложная. Почти у сердца пуля прошла. Сейчас без сознания лежит.

— Сереж, любые бабки плати, пусть врачи его вытаскивают. У Семеныча трое внуков. А в этот блудняк он из-за наших раскладов попал.

— Это само собой, — вздохнул бывший опер. — Всё что в наших силах, сделаем.

— Вот и сделайте, — надавил голосом я. — Все что сможете и не можете.

Помолчал и спросил:

— Что там парни? Трудятся?

— Ага, — кивнул начальник СБ. — Ашот и Олег по фирме ходят, ущерб оценивают, с людьми беседуют, успокаивают, просят никуда не уходить, дождаться приезда милиции. Саня, Денис и Вова погрузку контролируют.

— Вот и отлично, — я встал, оперся руками о стол, качнулся, оценивая свое состояние. В голове по-прежнему шумело, слабость ещё ощущалась, но в целом чувствовал себя гораздо лучше. — Тогда я поехал, а вы встречайте гостей. С ними может человек генерала приехать — полковник ГэБэ Дмитрий Федорович. Он проследит, чтобы общение с органами и медиками прошло без ненужных эксцессов. Можешь смело сотрудничать с товарищем полковником, но и особо ему не доверяй. Усёк?

— Усёк, — кивнул бывший опер.

Примечания:

Бошки — то же самое, что и «башки» (сленговое название)

Глава 7

Уехать мне не дали. На выходе поймали Серега и Денис. Начальник СБ отправил к знакомому хирургу, тоже бывшему афганцу на осмотр. Сопровождали меня Денис, Вова, Артём, Вася и еще трое охранников на двух машинах, чтобы случайно с пути не сбился. Жил хирург в Строгино, частном секторе — Троице-Лыково. Час мы добирались туда, ещё минут тридцать катались по улочкам между домов, пока не нашли нужный. Разговаривать с доктором пошел Денис, знавший врача ещё по Афгану. Вернулся минут через десять и пригласил меня следовать за собой. Я следом за ним, нырнул в бледно-голубую со слезами ржавчины калитку, обошел поленницу, не обращая внимания, на рвущуюся с цепи, рычащую и заливающуюся басовитым резким лаем немецкую овчарку, зашел в дом.

Хозяином оказался крепкий седой мужик лет пятидесяти с волевым лицом и усталым взглядом. Представился Анатолием Викторовичем, предложил лечь на кровать, снять верхнюю одежду. Разбинтовал, стянул марлю, сделал укол обезболивающего, посмотрел, поковырял рану. Затем вынес вердикт:

— Внутренние органы целы, порез неглубокий, чистый, воспалений пока не вижу. Впрочем, времени прошло слишком мало, чтобы делать однозначные выводы. Если абсцесс не появится, через пару дней будешь как новенький. Даже зашивать не советую, рана уже почти не кровоточит, шрам останется, но со временем побелеет и будет едва виден. Делайте перевязки, следите за состоянием раны и всё будет в порядке.

Доктор продезинфицировал порез, наложил марлю, затем бинт и заклеил пластырем.

. Уже уходя, я достал из бумажника две сотенные, бросил на стол:

— Спасибо, док, это вам.

— Заберите деньги, — в голосе Анатолия Викторовича зазвенела сталь. — Я в них не нуждаюсь. Возможно, у вас сложилось ложное впечатление, но я не принимаю у себя кого попало. Вы помогаете ребятам, побывавшим за речкой, и всегда можете на меня рассчитывать.

Я глянул в глаза хирургу, увидел там спокойную твердость, вздохнул, подобрал деньги и повторил:

— Спасибо, док.

На обратной дороге заехали пообедать в «Снежинку». В кафе попросил заведующую, вышедшую поприветствовать дорогих гостей, предоставить телефон. Алевтина Игоревна, любезно улыбаясь, проводила до приемной и указала на парочку разноцветных аппаратов, стоящих на двух, придвинутых друг к другу столах.

Первым делом перезвонил Анне, узнать обстановку. Секретарь доложила: Семеновича в тяжелом состоянии увезла «Скорая». Прогнозов не дали, сообщили — состояние тяжелое. Большинство милиционеров и эксперт, уже уехали, сфотографировав места побоища и проведя все необходимые следственные действия. Парочка оперов осталась, снимают показания у сотрудников. Приехали Дмитрий Федорович и некий хлыщ лет двадцати восьми, представился Владимиром Александровичем Гусинским, сообщил: он будет одним из директоров и будущих совладельцев «Ники» и «ОСМА-авто». С ними общались Ашот Ервандович, Сергей Петрович и Олег Владимирович. Уже после разговора Гусинский захотел посмотреть документы. Сначала в приемной, затем в бухгалтерии. Был мягко послан Анной и жестко — Еленой Петровной.

Полковник секретарю понравился. Спокойный, деловитый, общается вежливо, но подчеркнуто держит дистанцию. Не приставал, никуда не лез, общался с Сергеем, Олегом, работниками прокуратуры. Гусинский произвел, наоборот, отталкивающее впечатление. Слонялся по офису, лез к сотрудникам с каверзными вопросами, давал ценные замечания и указания, которые никто не просил, путался под ногами, мешал работать. Успел побывать в помещении «ОСМА-авто», пообщаться с продавцами, даже к Ашоту зашел в кабинет, и был вежливо выдворен побелевшим от бешенства и еле сдерживающим себя коммерческим директором. Зная характер приятеля, живо представил, каких титанических усилий ему стоило сдержаться и не выпнуть наглого «советчика» мощным пинком по костлявой заднице.

Попросил Анну, аккуратно сообщить сотрудникам, чтобы сохраняли спокойствие, на конфликт не шли, но особо не откровенничали, пообещал скоро приехать и разобраться с наглым визитером.

Затем повинуясь внезапно возникшему желанию не откладывать неприятный разговор в долгий ящик, набрал рабочий телефон Сани. Друг снял трубку после первого гудка. Сообщил товарищу, что готов встретиться с Евой в скверике, напротив дома, в шесть вечера. Саня обрадовался, сказал, прямо сейчас перезвонит Маринке.