Комсорг (СИ) - Белов Иннокентий

За неплотно прилегающей дверью хорошо слышны шаркающие шаги Елизаветы Максимовны, потом открывается хлипкая дверь и старушка с удивлением смотрит на мое улыбающееся лицо.

— Елизавета Максимовна! Это я — Игорек! Мы с Арнольдом у вас сидели неделю назад в гостях! — сразу же напоминаю ей, что именно ее сын пригласил нас сюда, — вы помните, что я обещал вас навестить?

Ну, раз я так уверенно говорю, да называю ее сына по имени и весь такой радостный от встречи, старушка не видит смысла мне отказывать в такой малости, как позавтракать вместе свежими булочками и плюшками с кремом.

Не грабить же я собираюсь скромную пенсионерку.

Самой то ей не сбегать за свежей сдобой, а подруга с первого этажа редко, раз в неделю, поднимается к ней на четвертый. Все время в основном приходится старушке черствый хлеб есть.

Достаю из рюкзака большую пачку чая со слоном, лимоны и презентую хозяйке, пока закипает чайник и заваривается ароматный напиток. Спешить мне некуда, целый день впереди до отхода поезда, а очаровать старушку необходимо прямо очень основательно.

Это мой завтрак теперь — булочки с кремом и бутеры с маслом и сыром эстонским.

Повеселела сразу же Елизавета Максимовна, отвыкла от такого сервиса и живого человека рядом, с которым можно поговорить по душам.

— А Арнольдушка то не стал со мной Новый год встречать. Уехал в Ленинград, там с кем-то должен встретиться и в гости идти в новогоднюю ночь, — огорченно рассказывает старушка.

Странно, я так понял, что вместе с мамой собирался остаться, а оно вон как получается. Его тоже можно понять, пора себе хоть какую-то личную жизнь устраивать, пока возраст еще позволяет. Наверняка, что веселая и молодая Людмила своим не рядовым обаянием растревожила сердце мужика вниманием к его словам и еще своей хорошей фигурой.

— А как он билеты купил?

— Так у него они заранее были куплены, — отвечает старушка и я разрезаю ей булочку с кремом напополам, как она меня просит:

— Уже две съела, третью целиком не осилю.

Булочки и правда очень вкусные и свежие, я прямо готов все проглотить, но сдерживаю себя. Сейчас придется побегать немало вокруг Старого города в Таллинский универмаг, чтобы купить себе пару спортивных сумок поменьше.

— Скоро вернусь обратно. Сегодня у меня много дел в городе, зайду к вам еще пару раз и покупки принесу. Денег мне не надо, — обещаю я сильно пожилой женщине, спешащей достать свой кошелек, и спешу по своим делам.

Сначала навещаю отдел женского белья и удачно оставляю свой заказ одной из знакомых продавщиц. Потом в спортивном отделе выбираю себе пару сумок по двенадцать и пятнадцать рублей и возвращаюсь в район Елизаветы Максимовны, который теперь тщательно изучаю на пример местной торговли, раньше до него как-то руки не особо доходили.

Этот район с одной стороны железной дороги, а тот же Каламыйя с другой, населены не так густо, туристов тут особо не бывает, поэтому с нужным мне дефицитом все нормально обстоит.

Одну новую сумку сразу оставляю у нее, со второй хожу и к вечеру полностью снабжаю старушку овощами и фруктами, разнообразной молочкой и еще из Ленинграда привез килограмм яблок и кило мандаринов для нее.

Здесь с такими фруктами на прилавках как-то не так обильно получается. Больше, наверно, для своих оставляют.

Закупился я нормально, но немного умеренно для начала, поэтому только попросил оставить на квартире старую большую сумку с парой коробок с шоколадками и парой блоков жевательной резинки. Чтобы не пугать старушку сразу, впрочем, она очень довольная, что какая-то жизнь вокруг кипит и есть с кем поговорить теперь, звонит звонок и кто-то к ней приходит в гости.

Все рассказывает мне, как работала в школе, как не слушалась ее эстонская молодежь и вообще местных она не очень любит.

— Есть в них какая-то особая вредность. Какие-то они все вместе очень друг за дружку держатся. Недобрые какие-то.

Мне этот вопрос на своей практике хорошо известен, такое состояние дел есть сейчас и никак оно не изменится до конца Советской власти. А только ужесточится до предела.

Потом приедут новые народные вожди эстонской нации из Швеции, Англии и Штатов и расскажут местным, как они ужасно мучились при Советской власти и проклятом интернационализме.

Вечером сначала изучаю обстановку на перроне, у меня еще по старой системе куплен второй вагон, поэтому приходится в полутьме перрона особенно внимательно высматривать милицейский наряд.

Сложил багаж под сидения, познакомился с попутчиками и прогулялся на вокзал. Шапка у меня новая, надвинута на глаза, такая стандартная для Эстонии, не должны сотрудники меня в лицо узнать. Наряд дежурит около зала ожидания, по перрону особо не гуляет, похоже, что должен порядок на самом вокзале поддерживать.

Потом переезд в Ленинград, на Варшавском прошел из конца поезда по платформе в самый конец путей, там перепрыгнул пару преград невысоких из бетонных ограждений и вскоре очутился на Митрофаньевском шоссе.

Сейчас у меня большого такого перегруза нет, одна сумка кило на десять и рюкзак за спиной кило на двадцать, где сложен тяжелый шоколад и прочая кондитерка. С таким весом не трудно сделать солидный крюк и через Митрофаньевский мост перейти на другую сторону Обводного канала, к старинным зданиям Измайловских провиантских магазинов, как их называли в старину.

Там зашел побыстрее с улицы в район пятиэтажек, товарищ по взводу у меня даже на местной девчонке женился, быстрее всех до кровати добирался в увольнении. Оттуда выскочил через подворотню на 12-ю Красноармейскую, как раз к своему бывшему училищу, где пока никто не учится и там уже отправился к своему дому.

Чтобы не светиться перед вокзальной милицией — придется часто ходить по этому маршруту. С особо тяжелым грузом такое дело не получится особенно, в обход километра два с половиной топать, тогда как напрямик всего с километр. Но, когда вот так не особо нагружен — вполне возможно. Лучше конечно такси со знакомым водилой вызывать, там он может довольно близко к концам платформ проехать, тогда и с солидным грузом все не сложно окажется.

По деньгам выйдет примерно так же, как носильщика с багажом ловить на перроне, зато не рискуешь и до подъезда доставка обеспечена.

Только ему дорогу показать нужно заранее. Время прибытия поезда одно и тоже, так что можно заказывать на десять минут после того, как откроются двери в тамбурах…

После поездки работаю не переставая, встречаю с утра десятого января Светку на вокзале.

Слава богу, в этот раз чемодан не такой убийственно тяжелый, нести можно, но прыгать по метро и заснеженным улицам я не собираюсь вместе с ним. Еще в вагоне наткнулся на пару недружелюбных взглядов от парней-соседей, когда девушка дождалась именно меня и отказалась от их помощи. Очередные потенциальные конкуренты за внимание Светочки значит.

Расцвела моя подруга еще краше, сидит в брючном костюмчике из Эстонии, все у нее везде, где нужно заманчиво так выпирает, глазами с поволокой вокруг посматривает. Видно, что навалилась там в Нерехте и по дороге туда-сюда на нее слава нешуточная. Все хотят подружиться с такой сладкой девушкой, которая уже для себя самой стала совсем взрослой женщиной.

И ведет себя уже по-другому, еще более соблазнительно для всяких кобелей озабоченных.

Подхватил чемодан, подругу под руку и потащил ее к стоянке такси. Машин свободных нет, но я как мудрый парень уже вызвал заранее своего знакомого таксиста. Махнул рукой и он подлетел ко мне немного в стороне от стоянки, открыл багажник для чемодана, а в машину уже два толстых мужика ломятся.

В шапках из нутрии и дубленках. С красными от пьянства в поезде рожами, как я сразу догадался.

Тут же стояли рядом, посмотрели на меня и подругу и решили, что можно продавить своими тушами сопляка и отжать у него тачку.

— Заказана машина! — отказывается мой знакомый, я сажаю Светика на заднее сидение и сам с понтом туда сажусь.

Хлопаю дверью и говорю одному из мужиков через окошко, что сегодня не подаю по бедности. Здоровый дядька даже челюсть от такой наглости уронил. Уронил, но тут же поднял и попробовал открыть заднюю дверь, только я ее уже заблокировал.