Вендетта. Том 2 (СИ) - Шеллина Олеся "shellina"
Но первый порыв прошёл, тем более, что встреча действительно готовилась очень важная. Первый на моей памяти отъем территорий за долги на межгосударственном уровне. Так что мне нужно быть с этими товарищами, от которых меня тошнит, предельно приветливым и любезным.
А вообще шикарно получается. Сколько потрясающего я принес в этот мир. Вот попаданцы из книг, которые я в своё время читал, приносили в мир пулеметы, усовершенствованное сельское хозяйство, башенки на танки и многое другое очень полезное. Я же принёс эротику в журналы, казино и рейдерские захваты. Красавец, чего уж там.
Но на меня смотрела сейчас не только графиня. Я улыбнулся. Этим пираньям нельзя даже мизинца подставлять, по плечо руку обкусают.
— Да, графиня, вы правы, я балую Павла. А как же иначе? Детей следует баловать, тогда из них вырастают настоящие разбойники, — ответил я ей фразой из известной мне сказки.
— Простите, ваше величество, — она улыбалась уже более натянуто. — Я правильно поняла, вы хотите, чтобы ваш сын вырос настоящим разбойником?
— Ну, конечно, — я всплеснул руками и оскалился. — Павлу предстоит стать императором. И это очень важно, чтобы он не только стал разбойником, но и чтобы все соседи об этом знали. Тогда ему будет уютно и комфортно править, потому что настоящего разбойника остерегутся трогать. Это ведь может выйти боком, а то и ещё печальнее закончиться.
— Вы говорите ужасные вещи, ваше величество, — графиня поднесла платочек ко рту. — Вы ведь так шутите?
— Возможно, — я продолжил прерванный путь. — Я ещё сам не понял, шучу я, или нет.
Оставшийся путь до выхода мы прошли молча. Программа минимум на сегодня была выполнена. Я их лично встретил, лично провел по дворцу, лично показал комнаты, которые будут выделены для её величества королевы Швеции с ближайшим окружением, а какие будут выделены этому датскому ничтожеству, который в угоду своим прихотям умудрился продать страну с молотка. Но тут справедливости ради, надо ответить, что начало положил его скряга отец, и не в меру расточительная матушка. И хотя я предлагал поселить Фредерика где-нибудь поближе с винной бочкой, моё предложение отвергли мои же люди.
Мы вышли на улицу, и гости принялись рассаживаться по каретам. Всё, моя миссия на этом закончена, дальше я присоединюсь к этому делу, только когда буду встречать дорогих гостей. Итак, была проявлена немыслимая щедрость — сам император провел экскурсию.
Дальше с приехавшими делегациями будут общаться исключительно распорядители.
Поселили их в один из домов Меншикова. Они стояли пока пустыми. Я проявил милость и вернул пару домов, один в Петербурге, один в Москве князю Александру Александровичу. Да довольно приличную усадьбу под Москвой с деревенькой на пару сотен душ. Но возвращать всё не стал. Александр мне нравился. Очень неглупый, весьма образованный и храбрый, сейчас он служил под командованием Ласси. Посмотрим, что о нём мне скажет фельдмаршал, когда вернётся в Петербург.
Так вот в один из домов я поселил делегации, приехавшие готовить встречу на высшем уровне. Ну не в своем же дворце их селить, в конце концов.
Я не стал дожидаться, когда все рассядутся в кареты, а просто ушел во дворец. Идя по коридорам к своему кабинету, задумался. Хочу ли я снова увидеть Луизу? Не знаю. Мы ни одной встречи мирно не провели. Ни единой. И наши письма друг другу были насквозь пропитаны ядом. Тягучим, как самая жгучая страсть. Хотел ли я её когда-то? Да, уж себе-то можно признаться в этом. А сейчас? Я не знаю. И не хочу знать. Вот только избежать этой встречи я не могу. Какого хрена её муженек такой бесхребетный? Не мог кулаком по столу стукнуть и сказать: «Женщина, сиди дома. Kinder, Küche, Kirche, мать твою».
Я вошел в кабинет, и сел за стол. Так, надо выбросить эту змею из головы и делом заняться, я ещё Пашке обещал погулять, а для меня это важнее, чем Луиза Ульрика Шведская.
Глава 7
Иван Лопухин приостановил коня, чтобы трясти так сильно перестало, прицелился из пистолета и выстрелил. Пуля прошла мимо всадника, скачущего впереди, не задев его. Всадник при этом лишь слегка пригнулся, продолжая нестись вперед, не снизив скорость и не изменив своего движения. А лошадь была настолько хорошо вышколена, что даже не обратила на этот выстрел никакого внимания. Как не сбросили скорость и другие члены этого небольшого отряда, которых преследующие их русские почти сумели догнать. Им не хватило совсем чуть-чуть, совсем немного… И стрелял Лопухин скорее от бессильной злости, чем от желания действительно в кого-то попасть.
И вот всадники на полном скаку подъехали к холму, из-за которого показался большой отряд, который тут же пропустил беглецов в середину и сомкнул за ними ряды.
— Ушёл, гад, — Лопухин повернул коня к подъехавшем у к нему Груздеву. — Ушёл!
— Я вижу, Ваня, не надо так кричать. — Груздев в этот момент убирал подзорную трубу. — Не могу понять, кто их встречал?
— Французы, — к ним подъехал казачий подъесаул Воронин. — Их встречали французы, Вон Соловей успел рассмотреть форму, когда пруссаков в кольцо взяли.
— Ты уверен? — Лопухин с Груздевым переглянулись. Это была не та новость, которую им хотелось бы услышать. Потому что другого толкования, кроме предательства у неё не было.
— Да че мы франков от немчуры не отличим что ли? — подъесаул даже немного обиделся. — Форма разная у них, да и манера держать себя дюже отличается.
— Никто не сомневается в твоих умениях Кондрат, — прервал его возмущения Груздев. — Просто французы вроде бы наши союзники, или я чего-то не понимаю?
— Дык, может всё-таки «вроде»? — Воронин придержал коня, который гарцевал на месте, так и норовя пуститься вскачь. — Союзнички, мать их ити, — и он сплюнул на землю.
— Разворачиваемся, — сжав зубы скомандовал Лопухин. — На постоялом дворе решим, что делать дальше будем.
Они уже почти неделю гонялись за сбежавшим королём Фридрихом. Они практически не вылезали из седла, спали, где придется: в лесу, на обочинах дорог и очень редко в кроватях на постоялых домах. Все были заросшие и грязные. Недельная щетина уже начала казаться чуть ли не бородой у привыкших бриться ежедневно офицеров.
Они ведь почти догнали небольшой отряд прусских офицеров во главе с самим Фридрихом недалеко от Праги, когда и появился этот отряд, состоящий почти из трех десятков всадников. Тут и гадать не надо было, что это конец их миссии, хорошо ещё, что французы не послали за ними погони. Может быть, испугались, что небольшой отряд это всего лишь разведчики, или вырвавшиеся вперед торопыги, и за ними следуют куда большие силы. А может быть, какая-то другая причина стала основной. Лопухин с Груздевым могли только гадать, почему их не приказали уничтожить или в плен взять.
Казакам же на такие нюансы было вообще начхать. Они проверили, что погони нет, сделав круг в обратном направлении, и успокоились. А почему её нет, Воронина и его подчинённых мало интересовало.
Уже позже, в обеденном зале придорожно таверны Лопухин и Груздев сидели за столом и могли без суеты обсудить сложившуюся ситуацию.
— Странно не то, что такой отряд французов появился возле Праги, австриячка вроде тоже наша союзница. Странно то, что французы прислали за Фридрихом такой большой отряд, и ни одного солдата нам в помощь, — Иван смотрел на кружку с пивом так пристально, словно заметил в пене муху.
— В баню хочу, — ответил ему Груздев. — В парную. Да с веничком. У нас знаешь какая баня в Еловом? Не могу больше мыться в лохани.
— Да сходишь ты в баню, не гунди, — отмахнулся Лопухин. — Скажи лучше, почему французы помогли пруссаку с попустительства Австрии?
— Да что тут гадать, предали нас союзнички, договорились о чём-то за спиной Петра Фёдоровича. — Зашептал Груздев, наклоняясь к Лопухину.
— Это-то понятно, — Иван, наконец, сделал глоток и поморщился. — Не понятно, известно об этом его величеству, вот в чём вопрос.
— Не знаю. Вроде бы, фельдмаршал как-то обмолвился, что у его величества почти при каждом дворе есть шпионы, но так оно или нет, нам-то точно никто не расскажет. — Груздев повел болевшими плечами, которые буквально заставлял себя держать расправленными.
